Черные щиты - Робертс Джон Мэддокс - Страница 2

— Здесь послание от правителя и ваших друзей в Невве, государь, — промолвил он. — Чуть позже, с караваном, прибудут и королевские дары.

— Прошу тебя передать владыке Неввы мою благодарность, — отозвался Гейл. — Надеюсь, что ему придутся по душе и те подарки, что я выбрал для него. Как обычно, в этом году их доставит купец Шонг.

Гонец склонился в поклоне, а затем вернулся на место. Ларец король передал своему помощнику, чтобы затем на досуге спокойно ознакомиться с содержимым. Его сегодня ожидал длинный и тяжелый день: нужно было принять всех гостей и решить, кому из купцов даровать привилегии в торговле, какие из привезенных товаров разослать в качестве даров правителям соседних племен, а также принять решения и по иным, не терпящим отлагательств, вопросам.

Среди тех, кто явился сегодня на поклон к королю, также были служители различных культов и просто путешественники. Немало было среди них соглядатаев из соседних королевств. Однако, другими двигало обычное любопытство: им хотелось своими глазами увидеть короля, на которого, по слухам, снизошло божественное откровение, — впрочем, кое-кто попросту считал его колдуном. Всем этим людям, также, как и купцам, Гейл обещал полную безопасность в своих владениях, хотя чаще всего они лишь докучали ему своими проповедями и безумными речами. Тем не менее, король давно уже понял, что эти бродяги с радостью скитаются по свету и рассказывают повсюду о том, что видели в других местах. Это был бесценный источник сведений о далеких землях. К тому же, в отличие от торговцев, эти странники редко просили плату за свои красочные подробные рассказы. И поэтому Гейл ценил их общество.

Все гости, что сегодня присутствовали на королевском приеме, были посвящены в тонкости придворного этикета, и все же с трудом скрывали изумление тем, что видели вокруг. Гейла это ничуть не удивляло. Жрецы и военачальники, воины и торговцы — до сих пор мало кто из них мог понять, каким образом невесть откуда взявшийся король Гейл сумел объединить племена дикарей, основать королевство, установить дипломатические отношения и начать торговать со всем миром, и к тому же создать превосходную, отменно обученную армию, равных которой не было даже в самых богатых королевствах… И что этот Гейл был еще совсем юношей, которому не исполнилось и тридцати лет.

Внезапно в дверях зала показался один из десятников матва в запыленной дорожной одежде. Гейл подал ему знак подойти ближе.

— Ты из селения Широколиста? Что там нового? — взволнованно спросил король. Именно в этом селении находилась сейчас Диена.

— Два дня назад, когда я покинул деревню, там все было по-прежнему, — отозвался гонец. — Матушка королевы ревностно охраняет свою дочь.

— Я рад это слышать.

Гейл устало вздохнул. Несомненно, если бы случилось что-то неладное с супругой, то ее уважаемая матушка немедленно прислала бы за Гейлом людей, — пусть даже им пришлось бы силой похитить короля, — и все же Гейл волновался за жену.

После того, как ему удалось, наконец, покончить со всеми формальностями, Гейл приказал принести полученные послания. Большая часть бумаг была скучной и официальной, но попадались и личные письма. Первым Гейл взял в руки свиток, скрепленный хорошо знакомой печатью королевского писца Шаулы. Это был старый приятель Гейла, тот самый, что некогда обучил его грамоте.

Взломав печать, король начал читать длинное письмо, полное самых разных сведений, придворных и городских сплетен. Шаула в подробностях описал последние исследовательские походы, и даже сделал наброски карт по результатам этих путешествий. Сам королевский писец был также и картографом, и в свое время подробно ознакомил Гейла с этим непростым искусством. Читая письмо, король ощутил, как потеплело у него на душе, словно после разговора с добрым старым другом. Однако, в конце письма содержалось известие, от которого все его благодушие вмиг улетучилось.

«…тебе шлет свои заверения в дружбе и наш возлюбленный владыка Пашар, хотя его немало удивило то, что ты в свое время покинул нашу экспедицию, а затем вдруг сделался повелителем Равнинных Земель, в то время как обещал оставаться на службе у него, Пашара. Впрочем, он по-прежнему тепло относится к тебе и даже назначил твоего старого приятеля, капитана Молка, одним из глав недавно учрежденной гильдии морских торговцев. Теперь Молк процветает и владеет уже шестью кораблями. Вот что он просил передать тебе. Похоже, ты должен забыть о возвращении на Острова, откуда ты родом. Там объявился некий новый правитель, чье имя Молк мне не назвал. Правитель этот объединил почти все острова в морское королевство. Он посылает своих воинов на кораблях с одного острова на другой, завоевывает их все по очереди и заставляет побежденных служить себе. Поговаривают, что их набеги становятся все более успешными и разрушительными. Кроме того, особенностью этих воинов является то, что они носят щиты черного цвета…»

Чем больше Гейл размышлял над этим письмом, тем сильнее страх закрадывался в его душу. Он думал, что окончательно разделался со своим прошлым. Отныне он жил так, как считал нужным и был уверен, что защитил свой народ от любых грядущих невзгод. Однако, теперь он осознал, что впереди надвигается огромное зло, которое успело необычайно разрастись за эти годы. Судя по описаниям Молка, источником угрозы был Гассем.

Гейл надеялся, что его молочный брат давно погиб, пав жертвой собственного безумия. Их ненависть была глубокой и взаимной… Но теперь Гейл знал, что Гассем не только остался в живых, но и сделался владыкой-завоевателем.

Повернувшись, Гейл взглянул через окно на горы, что возвышались на западе и на ночное светило, восходившее над зазубренными пиками. Ему ведомо было, откуда взялись черные шрамы, уродовавшие лик луны, — и так же хорошо он знал, что Гассем сделался безжалостным тираном, свирепым и беспощадным, словно герои древних легенд.

Сейчас духи земель говорили с Гейлом, — голоса, которых не мог слышать никто, кроме него. Они предрекали, что наступит день, когда на широкой равнине, лежащей у берега моря, за западными горами, он, наконец, повстречается со своим молочным братом, и эта встреча станет роковой для них обоих.

Глава вторая

Стоя на ступенях храма, король Гассем созерцал происходящее на рыночной площади. Справа от него пленники укладывали тела своих бывших врагов в полыхающий погребальный костер. На другом краю площади воины Гассема складывали награбленное добро. Там же толпились и оставшиеся в живых жители города. Заглушая треск пламени, слышался детский плач и отчаянные вопли женщин. Это зрелище услаждало взор и слух Гассема, а ноздри его возбужденно трепетали от пряного аромата смерти.

Король Гассем был хорош собой, с длинными густыми волосами цвета бронзы, что ниспадали на плечи, как принято у старших воинов племени шессинов. Однако, в отличие от них Гассем не накладывал краску на лицо, не носил украшений из перьев и меха. Сейчас на короле была лишь красная кожаная набедренная повязка, а на поясе перевязь с мечом. В этом простом наряде он выделялся среди любивших яркие цвета шессинов куда больше, чем в самом пышном одеянии.

— Возлюбленный супруг мой!

Гассем повернулся. К нему по ступеням храма спускалась королева Лерисса. Даже среди шессинов, которых повсюду в мире считали одним из красивейших племен, эта женщина выделялась своим очарованием. Прекрасно сознавая все свои достоинства, Лерисса умело подчеркивала их. К тому же она обожала драгоценные украшения и носила их в таком количестве, что под ними почти не было видно платья. Впрочем, королю были по душе столь вызывающие наряды супруги. Да и вызова тут никакого не было… На Островах не нашлось бы глупца, осмелившегося осуждать королеву.

Но сегодня наряд Лериссы превзошел самое себя. Она прикрыла груди золотыми чашечками, соединенными между собой толстой золотой цепью, — и когда супруг, не удержавшись, подергал за нее, Лерисса отступила, нахмурившись.