Заявка на подвиг: Сказочное повествование - Арбенин Константин Юрьевич - Страница 7

— Ну, может, им предоставят другой дворец, — предположил барон Николай.

— Как же! Держи карман! — плакала донья Маня. — Специально все сделали, пока каникулы: дети в лагерях, педагоги в отпуске, весь персонал тоже черт знает где… Приедут в августе, а тут — ни кола, ни дворца…

— Слушай, чего ты все время ревешь! — укорил ее барон Николай. — У тебя что — рыцаря нет, что ли!

Оруженоска подняла глаза и удивленно уставилась на обернутого полотенцем рыцаря.

— Прости, — всхлипнула она, — это я машинально. Все никак не привыкну, что рядом со мной теперь есть… настоящий рыцарь, все забываю… что я не одна…

Они вновь явились к воротам парка, когда уже изрядно потемнело. Барон Николай на этот раз не надел доспехов, а пошел налегке — в потертых джинсах, в толстовке, — и теперь все время мерз: земля еще не прогрелась, и вечером холодало рано.

Ворота парка были освещены факелами и крепко заперты, там и сям висели фосфоресцирующие таблички «Частная территория». Двухсотлетние дубы и столетние вязы, знакомые рыцарю с детства, уже не перешептывались о пустяках; рыцарю показалось даже, будто они протягивают свои ветви сквозь прутья ограды и умоляют освободить их. Возле калитки стоял привратник в латах с алебардой в руках, еще двое латников раскидывали кости в охранной будке. Барон Николай и донья Маня в растерянности остановились возле калитки, и привратник, хотя они и не спешили войти, на всякий случай загородил дорогу алебардой.

— Пропуск, — сказал он безо всякого выражения.

— У нас нет пропуска, — ответила оруженоска. — Нам нужно видеть доблестного рыцаря Дона Капитона.

— Приходите завтра в восемь утра, — посоветовал привратник, — их доблесть в это время будет выезжать по делам, вот и поглядите на него издалека.

— Вы не поняли, — продолжала оруженоска, — нам нужно с ним поговорить. У нас к нему дело, нам необходимо кое-что важное выяснить.

Лицо привратника не выразило никаких эмоций. Все так же бесстрастно он пояснил:

— На прием к их доблести надо записываться у секретаря, но хочу предупредить, что очередь очень большая, и аудиенции расписаны на месяц вперед. У их доблести очень много денег, но очень мало времени, поэтому второе он ценит дороже.

Барон Николай и донья Маня опешили. Рыцарь рванулся вперед:

— Эй, служивый, твой хозяин что — доктор? Чего это ради я к нему на прием должен записываться? Плевать я хотел на его деньги. Я, служивый, твоего Дона Капитона хочу вызвать на дуэль! Есть у меня подозрения, что он — порядочная скотина.

Но привратника такие слова не удивили. Он, ничуть не изменившись в лице, ответил:

— Для этого вам нужно записаться на прием к адвокату его доблести, — спорными и раздорными делами занимается именно он. И потом…

Привратник оглядел рыцаря оценивающе, не решаясь высказаться дальше.

— Их доблесть с вами сражаться не будет, — понизил он голос.

— Это почему? — спросила оруженоска.

— Их доблесть принимает вызовы только от равных ему по доблести рыцарей. А у вас, как я вижу, даже соответствующего обмундирования нет. — И он добавил совсем тихо, так, чтобы даже его товарищи в будке не услышали: — Уходите вы, отсюда, ребята, от греха подальше, не связывайтесь…

Видя, что рыцарь и оруженоска продолжают стоять в растерянности, привратник разгладил свои пышные усы и совсем тихо сказал еще кое-что:

— Если только вы принесете рекомендательное письмо от какого-нибудь известного деятеля, от выдающегося лица — их доблесть это страсть как любит. А так — без обмундирования, без рекомендации — совершенно бесполезно.

Рыцарь и оруженоска постояли еще немного неизвестно зачем, помялись, попереминались с ноги на ногу, но никакого чуда не дождались. Тогда оруженоска решительно потянула барона Николая за ремень и, отойдя подальше от калитки, шепнула:

— Я знаю одну прореху в ограде. Если они ее еще не обнаружили, у нас есть шанс!

Они спокойно прошли еще несколько метров, пока не убедились, что охрана больше не видит их, потом скользнули в кусты и долго крались вдоль ограды.

Прореха оказалась на месте — едва разглядели ее в сумерках. Оруженоска легко бочком проскользнула между разогнутых прутьев и поманила рукой рыцаря. А у того возникли непредвиденные сложности: он долго не мог пролезть в дыру, — животик мешал.

— Я ж все-таки рыцарь, а не ниндзя, — сказал он в свое оправдание, когда, пыхтя, догнал в темноте донью Маню.

— Современный рыцарь должен быть гибким, — шепотом заявила оруженоска, кладя на землю чехол с оружием, — в какой-то мере он должен быть и ниндзей.

— Тогда кем же должна быть его оруженоска? — прошептал барон Николай.

И в этот миг они услышали вопль — такой громкий и неприятный, что дубы затрепетали листьями, а вязы зашевелили под землей корнями. Эхо запрыгало между деревьями сотней невидимых мячиков. Это был не звериный, не птичий, не человеческий, это был чудовищный вопль — вопль чудовищно голодного существа!

Оруженоска и рыцарь замерли, оглоушенные такой неожиданностью.

— Говорят, так кричит сухопутная рыба, — дрожащим голосом произнесла оруженоска.

Барон Николай прижал ее к себе — так ему было менее страшно. Донья Маня пальцем указала вглубь парка.

Они увидели, как из темноты к ним прямой наводкой приближаются два светящихся огонька. Но, чем ближе они приближались, тем меньше страха оставалось в бароне Николае. Наконец рыцарь и вовсе вышел из оцепенения, проворно нащупал в кармане кусок ваты, заткнул себе нос и гнусаво спросил донью Маню:

— Ну, чего мы там из оружия захватили? Этот вопрос ободрил оруженоску. Она зашарила руками вокруг себя, но стало уже так темно, что чехол с оружием никак не находился. Чудовище приближалось, рыцарь нетерпеливо разминал ладони, как бы пытаясь ощутить ими рукоять меча или черенок палицы, а донья Маня обшаривала влажную траву и никак не могла найти положенное ей тут оружие. И чем дольше она искала, тем больше кружилась ее голова, и тем меньше оставалось шансов что-нибудь найти.

Огоньки были уже совсем близко, они то расходились слегка в стороны, то снова съезжались к воображаемому рыбьему носу. «А рыба-то — косоглазая!» — подумал барон Николай, плюнул на ладони и встал в специальную рыцарскую стойку, из которой было сподручней разить врага. Но вот только разить пока было нечем: оруженоска суматошно ползала под ногами и только сбивала с толка.

Наконец она наткнулась на какую-то палку, в отчаянии схватила ее и сунула рыцарю в руки. А сама тот час упала на землю и прикрыла голову локтями.

Огоньки приблизились вплотную и оказались такими яркими, что тут же ослепили барона Николая. Он выпустил из рук корягу и зажмурился.

— Стой, руки вверх! — раздалось совсем рядом. — Предъявите документы!

Голос был явно человеческий. Донья Маня подняла голову и вместо чудовища увидела двух рослых латников с фонариками на шишаках.

Не прошло и двадцати минут, как нарушителей частной собственности очень вежливо вышвырнули из тех же главных ворот. Предварительно латники культурно и доходчиво разъяснили рыцарю и его оруженоске, что им не стоит даже надеяться еще раз искать встречи с Доном Капитоном, ибо их внешний вид сильно не понравились начальнику патрульной службы, а он имеет полномочия отказывать в доступе на территорию парка непонравившимся ему лицам, не затрудняя себя объяснением причин. Кроме того, латники самым любезным образом разыскали и вернули визитерам не только чехол с оружием, но и корягу, которой отмахивался рыцарь.

— Это не мое, — сказал барон Николай, слегка оправившись от пинка под зад.

— Твое, твое, — уверила донья Маня, которую пинать не посмели. — Ты этим собирался разить чудовище.

— Фу ты… — расстроился рыцарь и палку выбросил. — Хорошо, что я не успел его победить, — вот бы это чудище всех их там зализало!