Соль - Робертс Адам - Страница 10

Благо народа должно быть превыше всего.

Я говорил с капитанами остальных кораблей, и они согласились с необходимостью вызвать главу «Алса» на общее собрание. Мы собирались выразить общее мнение по назревшей проблеме. Только сумасшедший не прислушался бы к решению большинства.

Я вызвал Петю Церелема. Во-первых, он являлся главным техником, руководившим швартовкой к комете, и, следовательно был самым известным алсианцем. Во-вторых, я уже имел с ним дело и полагал – ошибочно, впрочем, – что будет легче наладить контакт именно с этим человеком.

Петя появился и принес с собой что-то вроде мирного подношения, какие-то клетки с птицами. Думаю, даже он со своими извращенными социальными принципами и анархическими взглядами на чувства других людей стыдился поступка члена своей команды. Я в ответ подарил ему кое-какую продукцию нашей фабрики (у нас всегда производили самое современное программное обеспечение среди остальных десяти наций). Мы также принесли с собой несколько изысков из алкогольных запасов и даже не потребовали с него платы – проявление доброй воли, символ дружелюбного отношения.

Попытайтесь представить себе следующую сцену. Несмотря на все наши несчастья, на войну, подкосившую силы, мы не могли забывать о чистоте и личной гигиене. Сенарцы всегда славились своей опрятностью. А теперь вообразите немыслимую вонь, появившуюся вместе с Церелемом из воздушного шлюза. Его одежда представляла собой бесформенную мешанину грязной истертой ткани. Он побрил наголо голову, наверное, чтобы казаться устрашающим, однако отсутствие волос только придавало ему вид постоянно недоедающего человека. И этот смрад! Смесь резко пахнущего пота и грязи.

Мои офицеры хорошо вымуштрованы, и они смогли скрыть отвращение, но прибыть с дипломатической миссией, не приняв предварительно душ, это неслыханно! Представлять свой народ, издавая запах гниющего мяса! Мы снабдили алсианина мылом и шампунями, только они мало помогли делу. Мы также предоставили ему чистую одежду (бесплатно!). На все это он ничего не сказал. С его губ не слетело ни единого слова благодарности.

Он смел предложенное угощение, как будто на борту его корабля недоставало пищи и питья. Хотя, может, на самом деле так и было: алсиане не приучены к учету своих запасов. Церелем хрюкал, фыркал и чавкал, в то время как мы пытались построить вежливый разговор. Все это напоминало визит слегка дрессированного орангутанга, а вовсе не человека.

Младшие офицеры теряли терпение, они все-таки военные, и кровь их горяча, как бы дисциплинированы они ни были, ребята чувствовали, что их и «Сенар» намеренно оскорбляют.

– Господин Церелем, – начал я. – Спасибо, что приняли наше угощение.

Я не пытался пристыдить его, просто напоминал о проявленной нами щедрости. Свежую еду и настоящий алкоголь нелегко хранить и перевозить на космическом корабле, их не выдают людям каждый день.

Он ничего не ответил. Благодарность чужда алсианской природе.

Я объявил общее решение флота относительно его команды, принятое на совещании, где представители «Алса» отсутствовали только потому, что у них не существовало командного состава и, следовательно, никто не держал связь по видеофону с капитанами. Он зарычал, приподняв верхнюю губу, как животное. На зубах виднелись пятна. Наверняка алсиане часто употребляли алкоголь – утверждают, что питье водки – часть их культуры! – и еще определенный вид растений, который жуют для появления наркотического эффекта. Возможно, Церелем находился под влиянием наркотика в тот момент.

Я уверял его, что наш интерес вызван сочувствием к их проблемам, что мы не пытаемся вмешиваться во внутренние дела алсиан, но не можем спокойно смотреть, как подвергается опасности весь флот.

В ответ на это Петя закашлял или засмеялся, а может, и вообще залаял.

– Меня это не касается, – огрызнулся Церелем.

В этой фразе выразилась философия всех алсиан: общество не несет ответственности за действия индивида. Теперь вы, наверное, начинаете понимать, почему так трудно разгадать эту нацию, почему война между нами неизбежна.

Я пересказал решение совета. На «Алсе» надо создать правительство, ввести своего рода жесткую социальную структуру, чтобы предотвратить возможные потрясения в обществе. Петя никак не отреагировал, но я продолжал настаивать: оставалось всего несколько месяцев до окончания периода ускорения, а потом почти вся команда погрузится в транс и в управлении отпадет необходимость. Кроме того, сильное правительство поможет справиться с некоторыми проблемами. До нас доходили слухи о большом количестве суицидов на «Алсе» и об общем негативном настрое экипажа.

Казалось, последний аргумент поразил его.

– Допускаю, что именно из-за наличия строгой управлений системы у вас очень мало самоубийств, мало случаев корабельного сумасшествия, капитан, – признал он. – Но мы не признаем ограничений свободы.

– И не отступитесь от своего мнения, даже если на карту, будет поставлена ваша жизнь? Жизнь вашей команды, всего флота.

– Это ничто для меня.

Один из моих офицеров заметил, что дисциплина важна не только на корабле, но и при постройке города, цивилизации в новом мире. Церелем нахмурился, а затем, честное слово, начал ковырять в носу, как невоспитанный ребенок. Он поскреб бритый затылок с такой силой, как будто пытался разодрать его в кровь. Потом сплюнул на ладонь и – противно даже говорить – вытер ее о рукав.

– У вас нет души, – заявил он. – Вы не поймете.

Во всяком случае, никто из моих людей не стал бы подвергать опасности весь флот, как это сделали алсиане.

После этих слов Петя залпом осушил свой бокал и встал покачиваясь. Я попытался успокоить техника. Некоторые младшие офицеры еле сдерживались, чтобы не ударить его, и их можно понять, помня обо всех расчетливых оскорблениях, нанесенных «Сенару». И все же я постарался утихомирить Церелема, объясняя, что мы хотим только мирно долететь до места назначения.

Он стоял и смотрел на меня сверху вниз. Последовала неловкая пауза. Я решился использовать данную мне власть.

– Сядьте, техник, – проговорил я твердо, но не грубо.