Изменяющие облик - Роберсон Дженнифер - Страница 29

Они проходили по коридорам и залам великолепного дворца: слуги в ливреях почтительно кланялись Кэриллону – и ей. Девушка улыбнулась про себя: всего-то капелька заносчивости – а как изменилось отношение!

Они прошли по лестнице красного камня к окованным бронзой высоким дверям, но тут Аликс остановилась:

– Куда ты меня ведешь?

– Это комнаты госпожи Лорсиллы.

– Жены Шейна?

– Она проследит за тем, чтобы тебя выкупали и одели, как подобает принцессе, прежде чем ты встретишься с Мухааром, Кэриллон улыбнулся. – Аликс, я обещаю, что с тобой ничего не случится.

Верь мне.

– Я не хочу, чтобы со мной ничего не случалось. Я хочу назад, на ферму.

Кэриллон не стал обращать внимания на эти слова – он уже стучал в дверь.

Аликс закрыла глаза, не чувствуя больше прежней уверенности – чувствуя себя просто маленькой деревенской девчонкой, неведомо как попавшей во дворец и затерявшейся здесь, среди бесчисленных залов и коридоров огромного холодного замка.

Дверь распахнулась.

– Кэриллон! – воскликнула женщина. – Ты уже возвратился? Так скоро?

Аликс осторожно приоткрыла глаза: у дверей в почтительном реверансе замерла горничная, за ней стояла маленькая белокурая женщина в голубом шелковом платье, отороченном белым мехом.

– Я привез то, что обещал, – серьезно сказал Кэриллон. – Хочет этого дядя, или нет.

Женщина вздохнула и невесело улыбнулась:

– Временами ты больше похож на Шейна, чем думаешь: Что ж, дай мне посмотреть на нее.

Кэриллон вывел вперед Аликс, она услышала стук захлопнувшейся двери за своей спиной, и внезапно ее охватил страх.

Женщина села на скамью, и расправила платье:

– Аликс, мы рады видеть тебя.

– Нет, – возразила Аликс. – Шейн когда-то вышвырнул меня отсюда и, без сомнения, сделает это снова.

Королева Хомейны Лорсилла тепло улыбнулась:

– Сперва он должен увидеть тебя. Думаю, он прикусит язык – хотя бы от удивления.

– Или от ненависти.

– Он не может ненавидеть то, чего не знает, – мягко сказала Лорсилла. Аликс, он – твои дед. Он гневался не на тебя, а на себя – за то, что потерял Линдир. Если бы он обошелся с ней поласковее, когда она отказала Эллику, она, может, и осталась бы здесь.

Аликс беспомощно развела руками, словно давая возможность лучше рассмотреть ее синяки и кровь на лице:

– Я не думаю, что король меня примет…

Кэриллон рассмеялся:

– Еще как примет – когда она закончит возиться с тобой. Я оставлю тебя с госпожой. Уверен, когда я приду, перед тобой не сможет устоять ни один человек в Хомейне, будь даже его сердце из камня или стали!

Она невольно вздрогнула и схватила его за руку:

– Кэриллон!..

Принц осторожно высвободился:

– Мне надо идти, Аликс. Не дело мне смотреть, как ты моешься и одеваешься, – он весело и лукаво усмехнулся. – Хотя я, сказать по чести, вовсе не возражал бы!

Лорсилла приподняла тонкую изогнутую дугой бровь:

– Кэриллон, наследному принцу Хомейны пристало вести себя с большим достоинством.

В ответ принц только рассмеялся, поклонился королеве и вышел. Аликс осталась стоять перед королевой Хомейны, не в силах сдержать невольной дрожи.

Ноги ее болели, а лицо заливала краска стыда.

Лорсилла подошла к девушке. Коснулась нежными пальцами полузажившей царапины на щеке Аликс. Стерла с ее лица следы крови. Ее голос был тих и нежен:

– Не нужно бояться меня, Аликс. Ведь я твоя бабушка.

Голос Аликс дрожал:

– Но я полукровка…

Маленькая женщина печально улыбнулась:

– У меня не будет ни детей, ни внуков. Пусть же хоть дочь Линдир станет моей дочерью – на время.

Девушка склонила голову, внезапно ощутив острую жалость. Она услышала, как Лорсилла приказывает приготовить ванну и одежду, потом королева рассмеялась:

– Ты была крестьянской девчонкой, Аликс. Но теперь, девочка моя, уж раз ты решила предъявить свои права на наследие, в котором отказал тебе Шейн, я сделаю из тебя настоящую принцессу.

– Но… я Чэйсули…

Лицо Лорсиллы приобрело напряженное, почти жесткое выражение:

– Это неважно. Ты – внучка Шейна, вот все, что имеет для меня значение.

А для него? подумала Аликс. Что важно для самого Мухаара?.. Что нужно ему…

Аликс предстала перед Мухааром в шелках и бархате, в блеске золота и драгоценных камней. Темно-коричневая роскошная ткань шелестела при каждом шаге, израненные ноги были обуты в изящные туфельки. В волосах, уложенных в сложную прическу, мерцали жемчуга и гранаты, недавно проколотые уши болели, но поблескивающие в них и, кажется, еле слышно звенящие драгоценные серьги были столь чудесны, что заставляли девушку забыть о боли.

Деревенская девчонка исчезла, перед Мухааром Хомейны стояла совсем другая Аликс. Она изменилась – и не знала, сможет ли когда-нибудь стать прежней.

Стоявший рядом с ней в приемном покое Кэриллон прямо-таки лучился от гордости: он был абсолютно уверен в себе. Но одного взгляда было довольно, чтобы понять: царит здесь все же Шейн.

– Господин мой, – тихо сказал Кэриллон, – это Аликс. Дочь Линдир.

Мухаар стоял на небольшом мраморном возвышении в глубине зала. Позади него был резной трон на львиных лапах, изукрашенный бронзой и серебром: в дерево спинки врезаны золотые руны, само дерево отполировано до блеска. В воздухе витал запах воска и теплой пыли. Сам Шейн был в золотом и черном, на лице его читались жестокая гордыня и надменность.

Услышав слова Кэриллона, он прищурил серые глаза. Аликс смотрела на него, стараясь думать о том, что он – ее дед, а не властитель Хомейны. Не помогало.

Чело государя венчал широкий обруч, усеянный бриллиантами и изумрудами, перехватывавший седеющие темные волосы. Небольшая бородка не скрывала ни твердо очерченного подбородка, ни жесткой линии тонких губ.

Этому человеку неведомы прощение и милосердие, поняла Аликс. Она гордо вскинула голову и сжала зубы. Кэриллон отступил на шаг, словно давая ей право говорить самой за себя, но ей уже не было страшно.

Непокорная и своевольная не менее, чем ее мать – для Шейна это открытие было подобно удару молнии.

– Я не вижу в тебе ничего от Линдир, – спокойно сказал Мухаар, совладав с собой. – Я вижу только отродье оборотней.