Сочинитель - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 8

— Мистер Кан хочет вас видеть, — сказал Хейзл.

Джо прошел за редактором к офису с закрытой дверью. Он не был большим, но в нем помещалось четыре окна. Стены были обшиты панелями из фанеры, имитирующей красное дерево, стол тоже был подделкой под него. На стене висели эскизы журнальных обложек.

Мистер Кан был высокий, веселый человек с пышной растительностью на голове, глаза прикрывали большие очки в черепаховой оправе Он вышел из — за своего стола и протянул вперед руку.

— Джо, — сказал он глубоким баритоном, — я всегда рад познакомиться с талантливым писателем и считаю, что вы у нас — один из лучших.

— Спасибо, мистер Кан, — сказал Джо.

— Я уже сказал Хейзлу, что это решенное дело Вы будете получать два цента за слово Как я уже сказал, мы поощряем таланты.

— Спасибо, мистер Кан.

— Не стоит благодарности, Джо, — сказал издатель. — Просто приходите в любое время, когда вам нужно будет со мной встретиться. Мы здесь все одна семья. — Он направился к своему столу. — Жаль, что сейчас мы не сможем поговорить подольше, но у меня просто завал работы.

— Я понимаю, мистер Кан. Еще раз спасибо, — сказал Джо и вышел из офиса вслед за Хейзлом.

Хейзл зашел в свой собственный крошечный офис.

— Я знал, что он пойдет на это. — Он улыбнулся.

— Почему вы были так уверены? — спросил Джо.

— Помните последнюю сцену вашего рассказа, когда араб разрезает лифчик Прелести своим ятаганом и вываливаются ее роскошные груди?

— Конечно, помню, — ответил Джо.

— Мистер Кан рассказывал, что, когда он вообразил эту сцену, у него встал, как не вставал с тех пор, как он читал “Афродиту” Пьера Луи.

— Может быть, вам нужно было запросить у него по три цента за слово? — рассмеялся Джо.

— Только дайте ему время, — сказал Хейзл. — Принимайтесь за работу. В первую очередь вам нужно превратить рассказ в две с половиной тысячи слов в три рассказа по семьсот пятьдесят.

Он вышел на улицу перед офисом и только тогда позволил себе посмотреть на листок бумаги, который дала ему машинистка.

Лаура Шелтон.

Агентство “Пиерсолл и Маршалл”

34 Восток 39-я улица.

Тел. Лексингтон 2200

Внизу было имя машинистки Кэти Шелтон Тел Йоркс-вилл 9831. P.S.. Не звоните моей сестре до завтра, чтобы я могла рассказать ей о вас сегодня вечером. К. Ш.

У него было отличное настроение. Это же настоящая удача, он слышал об этом агентстве — одно из лучших литературных агентств города. Он несколько раз пытался пробраться туда, но секретарь, ведущий прием посетителей, никогда не пускал его дальше передней.

Он медленно шел по Канал-стрит. Начался час пик, улица была заполнена машинами. Он посмотрел на часы, было почти пять. Он зашел в кондитерскую на следующем углу и заказал лично — шоколадный коктейль.

Человек за стойкой посмотрел на него.

— Маленький или большой?

Он все еще чувствовал себя счастливым.

— Большой, — сказал он.

— Семь центов, — сказал продавец, ставя перед ним шоколадный коктейль с белой пенной шапкой.

Он положил на стойку десятицентовик и направился к платному телефону, висевшему напротив. Неся свой стакан в дрожащей руке, он опустил жетон и набрал номер. Это был один из новых платных аппаратов, и странно было, поднимая трубку, не услышать голоса телефонистки. Он отхлебнул коктейль. Голос в трубке произнес:

— Алло.

— Лютеция? — спросил он. — Джо.

Ее голос казался тоненьким и далеким.

— Как дела, Джо? — Она казалась слегка обкуренной.

— Китти дома? — спросил он.

— Да. Но она спит.

— В отрубе? — спросил он.

— В полном, — ответила Лютеция.

— Черт, — сказал он. — Она обещала отдать мне пять долларов за работу, которую я для нее сделал. Она сказала, они будут у нее сегодня.

— Если она сказала, что они у нее будут, возможно, они у нее и в самом деле есть, — сказала Лютеция. — Но тебе придется сначала ее разбудить.

— Я рассчитывал на эти деньги, — сказал он.

— В любом случае заходи, — сказала она. — Может быть, тебе повезет и она проснется.

Он секунду подумал. У него на сегодня больше не было никаких дел.

— О’кей, — сказал он. — Я буду где-то через полчаса.

Когда он поднялся по лестнице, Лютеция уже стояла в открытом дверном проеме. Свет в коридоре насквозь просвечивал ее легкую шифоновую ночную рубашку, так что было видно голое тело.

— Она еще спит, — сказала Лютеция.

Он вошел, Лютеция закрыла дверь, он повернулся к ней и увидел в ее руке бокал красного вина Она двигалась, как в замедленной съемке, ее длинные песочно-каштановые волосы рассыпались по плечам, увеличенные зрачки словно плавали посреди голубых радужек. В квартире витал запах марихуаны.

— Ты, по-моему, и сама порядком отъехала.

— Не как она, — сказала она.

Он прошел за ней в комнату, служившую одновременно гостиной и столовой. Она растянулась на кушетке, ее рубашка задралась до талии, охваченной мягким кушаком. Она посмотрела на него.

— На коктейльном столике бутылка вина и стаканы, — сказала Лютеция.

— Не для меня, — ответил он. — Я шел пешком с Канал-стрит. Жара и влажность просто доконали меня. Я бы с удовольствием выпил чего-нибудь холодного.

— В морозильнике канадский сухой и кока-кола, — сказала она. — Ты знаешь, где взять.

Когда он вернулся с кухни со стаканом имбирного зля, она прикуривала очередную сигарету с марихуаной Комнату наполнил резкий запах. Она наклонилась над коктейльным столиком, волосы упали ей на лицо. Теперь верхняя часть ночной рубашки соскользнула с плеч, открывая грудь. Она протянула ему “косяк” — набитую марихуаной сигарету.

— Хочешь затяжку?

— Не сейчас, — отказался он, садясь на стул напротив нее и отхлебывая свой эль.

Она еще два раза глубоко затянулась “косяком”, потом положила его в пепельницу и, снова откинувшись на спинку кушетки, подняла свой бокал.

— Мне скучно, — сказала она.

Он улыбнулся.

— Что еще новенького?

— Я чувствую себя возбужденной, — сказала она.

— И ты не можешь справиться с этой проблемой? — спросил он.

— Я мастурбировала весь день, — сказала она, — но это не такое уж большое удовольствие в одиночку.