Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 94

– Тебе здорово повезло, – сказал он. – Доктор сказал, что у Тони сотрясение мозга и сломано несколько ребер, ну и на щеку наложили двенадцать швов.

– Это ему повезло, – ответил Дэвид, – ведь это был несчастный случай.

– Из гаража напротив потребовали десять долларов за домкрат.

– Я отдам их завтра.

– Не надо, – быстро возразил Вагнер, – я уже заплатил.

– Спасибо.

Начальник внимательно посмотрел на Дэвида.

– Мне хотелось бы, чтобы сегодняшнего утра не было, я предпочел бы начать все сначала.

Дэвид ответил ему прникновенным взглядом, улыбнулся и протянул руку.

– Меня зовут Дэвид Вулф, – сказал он. – Я по поводу работы. Мне надо видеть начальника.

Вагнер взглянул на протянутую руку и поднялся.

– Я и есть начальник, меня зовут Джек Вагнер. Давай я познакомлю тебя с ребятами.

Когда Дэвид повернулся в сторону упаковочных столов, все мужчины улыбались ему. Он больше не был чужим. Они стали друзьями.

7

Берни Норман вышел в свой Нью-йоркский офис. Было десять часов утра. Глаза его сверкали, а щеки порозовели от морозного утреннего воздуха.

– Доброе утро, мистер Норман, – сказала секретарша, – хорошо доехали?

Он улыбнулся, прошел в свой кабинет и открыл окно, вдыхая свежий морозный воздух. Здорово! Не то, что в Калифорнии. Затем он подошел к столу, достал из увлажнителя большую сигару и медленно ее раскурил, наслаждаясь ароматом. Даже сигары в Нью-Йорке лучше. Если бы у него было время, он отправился бы завтракать в ресторан Ратнера.

Берни сел за стол, положил перед собой отчеты и стал просматривать их. Время от времени он удовлетворенно кивал. В Норман-театре, его главном детище на Бродвее, дела улучшились, когда там стали и ставить спектакли, и прокатывать фильмы. Он просмотрел еще несколько отчетов и остановился на отчете Парк-театра. За последние два месяца недельный доход сорок две тысячи. Наверное, здесь какая-то ошибка, этот кинотеатр никогда не приносил более трех тысяч. Обычный третьеразрядный кинотеатр на нечетной стороне Четырнадцатой улицы.

Норман углубился в отчет. Его внимание привлекла статья «Премиальные работников». Премиальные, в среднем, составляли триста долларов в неделю. Берни схватился за телефон. Не иначе как кто-то сошел с ума. Он никогда не разрешал выплату таких премиальных. Наверняка весь отчет составлен неправильно.

– Слушаю, мистер Норман, – раздался голос секретарши.

– Передайте Эрни, чтобы немедленно приволок сюда свою задницу.

Он положил трубку. Эрни Холи был казначеем. Сейчас все выяснится. Вошел Холи, он носил очки с толстыми стеклами.

– Как дела, Берни, – спросил он, – как добрался?

Норман швырнул ему отчет.

– В чем дело с Парк-театром? Ты, ублюдок, можешь мне объяснить?

– С Парк-театром? – смутился Холи. – Дай посмотрю.

Норман откинулся в кресле, попыхивая сигарой.

– Здесь нет никаких ошибок, – сказал Холи.

– Нет? – саркастически поинтересовался Берни. – Думаешь, я не знаю, что со времени открытия этот кинотеатр никогда не приносил более трех тысяч в неделю? Меня не проведешь.

– Сумма дохода в отчете указана правильно, Берни. Наши бухгалтера тщательно ее проверяли.

– А что это за премии работникам? – Норман уставился на Холи. – Двадцать четыре тысячи долларов за последние два месяца! Ты думаешь, я тронулся? Я никогда не разрешал ничего подобного.

– Именно ты и разрешил, Берни, – ответил Холи. – Это те самые двадцать пять процентов премиальных, которые мы утвердили, чтобы поднять доходы после рождественского спада.

– Но ведь мы установили норму дохода для каждого кинотеатра, – рявкнул Норман. – Сколько мы установили для Парка?

– Три тысячи.

Берни снова заглянул в отчет.

– Это какой-то трюк, – сказал он. – Таубман обворовал вас, а если нет, то каким образом доход внезапно подскочил до сорока двух тысяч?

– Таубман сейчас не управляет кинотеатром, он слег в больницу с аппендицитом сразу после Рождества.

– Но на отчете его подпись.

– Это просто резиновый штамп, такой есть у всех управляющих.

– А кто же тогда управляет кинотеатром, кто этот мудрец который выбил нас из трех тысяч?

Холи замешкался.

– Мы оказались в трудном положении, Берни. Таубман внезапно заболел, и у нас не было человека заменить его.

– Не юли, говори прямо, – рявкнул Норман.

– Твой племянник Дэвид Вулф, – с неохотой ответил казначей.

Норман театральным жестом обхватил руками голову.

– Ох! Я должен был предвидеть это.

– Но что же нам было делать? – Холи нервно закурил. – К тому же, у парня все получилось здорово. Он наладил связи с близлежащими магазинами и продавал их дешевые рекламные товары перед сеансами, а также дважды в неделю распространял рекламные листки. Еще в кинотеатре стали устраивать так называемые семейные просмотры по понедельникам и средам. Для семьи билет стоил семьдесят пять центов, и представь себе, это заработало. Продажа леденцов и кукурузных хлопьев возросла в четыре раза.

– А во что нам обошелся этот бизнес?

Казначей снова смутился.

– Конечно, это слегка увеличило наши производственные расходы, но конечный результат стоил этого.

– Ну, и на сколько увеличились расходы?

Холи взял отчет и прочистил горло.

– Где-то на восемь, восемь с половиной тысяч в неделю.

– Где-то на восемь, восемь с половиной тысяч в неделю, – язвительно повторил Норман. Он поднялся и свирепо посмотрел на казначея. – На меня работает банда жуликов. Для дела общее повышение дохода не имеет особого значения, а для него – конечно. Он кладет себе в карман лишних три сотни в неделю.

Берни подошел к окну. Через открытое окно на него пахнуло морозным воздухом, и он в ярости захлопнул его. Какая отвратительная погода, не то что теплая и солнечная Калифорния.

– Я бы этого не сказал, – раздался голос Холи. – При общем увеличении дохода, включая торговлю, мы получаем еженедельно чистыми на сто пятьдесят долларов больше.

Норман обернулся.

– Он тратит в неделю девятьсот долларов наших денег, чтобы заработать себе триста. Может быть, надо поблагодарить его за то, что и нам перепадает сто пятьдесят?

Норман снова уселся за стол.

– Не понимаю, в чем дело, но каждый раз, когда я приезжаю в Нью-Йорк, мне преподносят очередной сюрприз. – Он швырнул сигару в корзину для бумаг, достал из увлажнителя новую и принялся жевать ее. – Полтора года назад я приехал в Нью-Йорк и что обнаружил? Проработав на складе меньше года, он заработал тысячу долларов, продавая утильные рекламные листки, и две тысячи – продавая грязные фотографии, которые печатал на нашей фотобумаге и в нашей же лаборатории. А эта оптовая торговля презервативами во всех наших офисах по всей стране? Еще хорошо, что я вовремя остановил его, иначе бы мы все угодили за решетку.

– Но ты должен отметить, Берни, что у склада дела шли хорошо как никогда, – сказал Холи, – введенная там система обеспечила будущие заказы.

– Ха! – воскликнул Норман. – Ты считаешь, что он думал о нас, когда проворачивал все это? Не будь глупцом! Его заработная плата была семнадцать долларов в неделю, а на работу он ездил на «Бьюике» стоимостью двадцать три тысячи. – Берни чиркнул спичкой, поднес ее к сигаре и стал прикуривать. Выпустив клуб дыма, он бросил спичку в пепельницу. – Итак, я забираю его на студию помощником режиссера. По крайней мере буду спокойно спать. А то, видали фокусы? Он крутит компанией, как ему заблагорассудится, и зарабатывает денег больше, чем вице-президент.

– Так может быть, так и надо сделать? – Холи внимательно посмотрел на Нормана.

– Как так?

– Назначить его вице-президентом, – сказал Холи.

– Но... но он ведь совсем мальчишка.

– В прошлом месяце ему исполнилось двадцать один. Он хваткий парень, такого хорошо иметь в своей команде.

– Нет! – решительно возразил Норман и, откинувшись в кресле, задумчиво посмотрел на казначея. – Сколько сейчас он получает?