Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 71

Но все кончилось, не успев начаться. Вызывающая женственность Рины, ее пугающая сексуальность превратили Клода в импотента.

– Что вы сказали? – услышал Клод обращенные к нему слова молодого человека в желтом пиджаке. – Извините, я подумал, что вы обратились ко мне.

Клод почувствовал неловкость. Наверное, он заговорил вслух, что часто бывало с ним, когда он задумывался.

– Да, – быстро ответил он, пытаясь скрыть смущение. – День обещает быть пасмурным, не правда ли?

Молодой человек посмотрел в окно, затем снова на Клода.

– Да, – согласился он, – похоже.

Молодой человек имел приятную наружность, возможно, он был актер и зашел сюда выпить пива и переждать дождь. Данбар заглянул в свой стакан – он опять был пуст.

– Разрешите угостить вас, – обратился он к юноше.

– Спасибо, – кивнул тот, – я бы выпил еще пива.

– Бармен! Пиво для молодого джентльмена, а мне повторить, – крикнул Клод.

Они повторяли по третьему разу, когда Данбар заметил автомобиль Рины, удалявшийся в сторону студии. В голову ему пришла мысль попросить молодого человека помочь ему перевезти вещи – все-таки их было порядочное количество. Нажав на звонок второй раз, он вспомнил, что сегодня вторник и слуг в доме нет. Клод достал свой ключ, и они поднялись в его комнату. Он открыл стенной шкаф и достал чемодан.

– Освобождайте пока эти ящики, а я принесу другой чемодан, – сказал он молодому человеку и вышел из комнаты. А когда вернулся, то увидел, что тот держит в руках фотографию Рины с бюро.

– Кто это?

– Моя жена, – хихикнул Клод. – То-то она удивится, когда вернется домой и обнаружит, что меня нет.

– Вы муж Рины Марлоу?

Клод кивнул.

– Но, слава Богу, больше я уже ей не муж.

Молодой человек как-то странно посмотрел на него.

– И куда же вы собрались от такого-то лакомого кусочка?

Клод вырвал у молодого человека фотографию и сердито швырнул ее об стену. Стекло разбилось и мелкими кусочками посыпалось на ковер. Он повернулся и прошел в ванную. Там он снял пиджак, развязал галстук, открыл воду и начал мыть руки. И вдруг звук льющейся воды напомнил ему шум фонтана, когда он в поисках Рины пришел в солярий. Обнаженная Рина лежала на столе, а Элен массажировала ее.

Элен тоже была обнажена до пояса, но, как всегда, в черных облегающих брюках мужского покроя. Ее руки нежно разминали тело Рины.

Рина прикрывала ладонью глаза от солнца. Тело ее отзывалось на прикосновения Элен. Клода удивило, какая плоская у Элен грудь. Рина отняла от лица руку и сказала хрипло:

– Не останавливайся, дорогая. – Затем повернула голову и, увидав Клода, обняла голову Элен и прижала ее к бедру. – Поцелуй меня, любимая, – приказала она, продолжая смотреть на Клода.

Он повернулся и выбежал из комнаты. Вслед ему звучал голос Рины, смешивающийся с журчанием воды в фонтане.

Вспомнив это, Клод закрыл лицо руками – оно было потным, одежда прилипла к телу, по коже пробежали мурашки. Он решил принять душ.

Под теплыми игольчатыми струями душа он разнежился, тепло qt выпитого виски разлилось по всему телу. Он с удовольствием измылился душистым мылом, которое его мама специально заказывала для него в Лондоне.

Выйдя из-под душа, он принялся растирать тело полотенцем. С удовольствием оглядел порозовевшую кожу. Ему нравилось быть чистым. Клод потянулся за халатом, но его не оказалось на привычном месте.

– Будьте добры, принесите мне голубой халат из стенного шкафа, – не задумываясь, крикнул он. Затем достал с полки, флакон одеколона, плеснул в ладони и стал растирать тело. Внезапно что-то заставило его взглянуть в зеркало. Молодой человек стоял в дверях, наблюдая за ним. Халат висел у него на руке. Он снял свой желтый пиджак и остался в грязной белок майке с короткими рукавами. Клод увидел густые черные волосы, покрывавшие руки и грудь молодого человека, и почувствовал отвращение.

– Оставьте его в кресле, – сказал он, закутываясь в полотенце.

На лице молодого человека промелькнула понимающая улыбка, и он вошел в ванную, захлопнув за собой дверь ногой.

– Убирайтесь отсюда, – сердито воскликнул Клод.

Молодой человек не пошевелился, улыбка его стала еще шире.

– Да прекрати, старик, – сказал он. – Ведь ты привел меня сюда не для того, чтобы я помогла тебе паковать чемоданы, не так ли?

– Убирайтесь или я позову на помощь, – воскликнул Клод, начиная ощущать страх.

– А кто услышит? – рассмеялся юноша. – Я сразу понял тебя, когда ты сказал, что слуг нет дома.

– Вы страшный человек! – закричал Данбар, но в этот момент удар по голове сбил его с ног. С трудом он поднялся на четвереньки. – Пожалуйста, уходите, – прошептал он.

Молодой человек угрожающе занес руку. Клод инстинктивно отпрянул, но парень успел с силой хлестнуть его по лицу. Голова Клода стукнулась об унитаз. Он посмотрел на парня глазами, полными ужаса.

– На самом деле ты ведь не хочешь, чтобы я ушел, правда? – спросил молодой человек, расстегивая черный кожаный брючный ремень. – Ты из тех, кто любит, чтобы его сначала немного помучали.

– Нет!

– Нет? – засмеялся парень, поднимая ремень. – Не пудри мне мозги, я ведь вижу.

Сначала Клод не понял, что он имеет в виду, но, взглянув на себя, оторопел от пришедшей в голову сумасшедшей мысли. Если бы Рина видела его сейчас, она поняла бы, что он мужчина.

Ремень хлестнул его по спине, и тело отозвалось на боль дрожью.

– Хватит, – заскулил он, – пожалуйста, не бей меня больше.

Клод с трудом поднялся с пола и огляделся. Парень уже ушел, прихватив все деньги, которые были у Клода дома. Он медленно встал под душ и открыл горячую воду. Он почувствовал, как силы возвращаются к нему.

Какая страшная вещь произошла с ним, подумал Клод, вспомнив унижения, которые ему пришлось перенести. Если бы он был сильнее, то показал бы этому негодяю. Клод почувствовал возбуждение, представив, как он вырывает ремень из рук парня и хлещет его до крови. Он ощутил уверенность в себе. И вдруг осознал всю правду.

– О, нет! – закричал он, поняв суть происшедшего. То, что всегда говорили о нем, было правдой. Он единственный не понимал этого, пока его собственное тело не предало его.

В нем вспыхнула ненависть к себе. Не выключая воду, Клод подошел к туалетному столику, открыл аптечку и достал старую опасную бритву, которой всегда пользовался с тех пор, как начал бриться, – бритву, которая свидетельствовала о его мужском звании.

В припадке бешеной ненависти он резко полоснул себя бритвой. Если ему не суждено быть мужчиной, то, по крайней мере, в его силах превратить себя в женщину. Клод снова и снова полосовал тело бритвой, пока обессиленный не рухнул на пол.

– Проклинаю тебя, – зарыдал он, – проклинаю тебя, мама.

Это были его последние слова.

20

Дэвид Вулф стоял в дверях ванной, ощущая подступающую к горлу тошноту. Кровь была повсюду: на бело-голубом кафеле на полу и стенах, на белой ванне, на раковине и унитазе.

Трудно было поверить, что всего полчаса назад дверь в его кабинете открылась и вошел дядя с налитым кровью лицом, как всегда бывало, когда он сильно расстраивался.

– Поезжай домой к Рине Марлоу, – сказал Берни Норман. – Только что позвонили из полицейского участка из Беверли-Хиллз. Данбар покончил жизнь самоубийством. И убедись, что ее охраняют. Я не хочу потерять два миллиона.

По пути Дэвид прихватил с собой начальника охраны студии Гарри Ричардса. В прошлом Гарри был сержантом полиции, и у него сохранились дружеские отношения с бывшими коллегами. Они поехали самой короткой дорогой и через двадцать минут были возле дома Рины.

Два санитара в белых халатах уложили израненное тело Данбара на носилки и, накрыв его белой простыней, двинулись к выходу. Дэвид посторонился, пропуская их. Он закурил, и тут из вестибюля внизу раздался страшный крик. Дэвид поспешил к дверям, недоумевая, каким образом Рине удалось сбежать от врачей. Но когда он взглянул вниз, то увидел, что это была не Рина, а мать Данбара, пытавшаяся вырваться из рук двух дюжих полицейских.