Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 103

– Роза! – хрипло произнес он, – я...

– Ты не сердишься на меня за то, что я такая жадная?

– Нет.

Роза перевела дыхание.

– Я рада, у меня для тебя есть прекрасная новость, дорогой.

– А нельзя подождать до завтра? – быстро спросил он. – У меня очень важная встреча. – Роза молчала, не зная, как поступить. – Ну вот и хорошо, дорогая, до завтра.

Не успела она ответить, как в трубке раздался щелчок. Роза в замешательстве посмотрела на телефонную трубку, потом медленно положила ее на рычаг. Потом взяла сигарету, которая дымилась в пепельнице. Едкий дым защекотал в горле. Роза сердито потушила сигарету, уткнула лицо в подушку и затихла.

Я не должна была звонить ему, подумала она, он сказал, что занят. Она встала с кровати, прошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. На глаза навернулись слезы и начали скатываться по щекам. Роза медленно опустилась на колени, прижалась лбом к холодной ванной и закрыла лицо руками.

Неужели это и значит быть женщиной?

14

Морис Боннер сел в кровати и посмотрел оценивающим взглядом на девушку в кресле. Девушка была обнаженной и прекрасной. Полные крепкие груди, плоский живот, длинные стройные ноги. Когда она повернулась к столику, чтобы взять сигарету, он заметил, как на спине у нее заиграли мускулы.

Она была прекрасна. Не в обычном смысле слова, а прекрасна, как может быть, но никогда не бывает проститутка.

– Боже, какой ты безобразный, – сказала она, посмотрев на него.

Он улыбнулся, обнажив неровные зубы на вытянутом лошадином лице. Девушка не сообщила ему ничего нового. Боннер не заблуждался на свой счет, он видел себя в зеркало каждый день. Он откинул простыню и поднялся с кровати.

– Прикройся, – сказала девушка, швырнув ему полотенце. – С отвислым членом ты выглядишь, как обезьяна.

Морис обернул полотенце вокруг бедер.

– Тебе совсем не было хорошо? – Девушка промолчала. – Но хотя бы денежная сторона тебя устроила?

– Устроила, – равнодушно ответила девушка.

Боннер вернулся к кровати и присел на край.

– Значит, я для тебя просто очередной Джон?

Она посмотрела на него.

– Похоже, ты парень не промах. Хочешь правду?

– Конечно, только правду, – улыбнулся Морис.

– Вы все для меня одинаковы, – сказала девушка, глядя ему прямо в лицо.

– Неужели ты никогда ничего не чувствовала?

– Конечно чувствовала, – ответила она, – я же человек. Но только не с клиентами, этого я допустить не могу. Они платят мне за хорошую работу. – Она погасила сигарету в пепельнице. – Если мне хочется получить удовольствие, я уезжаю на неделю на ранчо, которые сдают на праздники замужним женщинам. И там всегда находится какой-нибудь бездельник ковбой, который думает, что может доставить мне удовольствие. И он доставляет, потому что мне не надо угождать ему. А Джоны за все платят.

– А разве ты не обманываешь Джонов?

Девушка улыбнулась.

– А ты чувствуешь себя обманутым?

– Нет, – сказал Морис и быстро добавил, – но я не предполагал, что ты играешь.

– Я не играла, – сказала девушка, беря новую сигарету, – я работала. Это моя работа. – Боннер промолчал. Девушка прикурила сигарету и снова обратилась к нему: – Вот, например, ты съел хороший обед. После этого ты рассказываешь друзьям, что отлично пообедал. Мало того. Ты не только расскажешь об этом, но даже сообщишь, где тебе удалось так пообедать. Теперь друзья и сами могут пойти туда. Верно? – Он кивнул. – То же самое и со мной. У тебя есть друг, на этот раз это Ирвинг Шварц. Вы потягиваете джин, он смотрит на тебя и говорит: «Сегодня ночью у меня был лакомый кусочек. Великолепный. Дженни Дентон. Можешь ей позвонить». Ты приходишь и кладешь на стол деньги. Ты взлетаешь и падаешь, наполняешься воздухом, словно воздушный шар, и паришь над миром. Держу пари, что у тебя давно не получалось три раза за ночь. Ну что, ты все еще считаешь себя обманутым?

Морис рассмеялся, ощутив себя молодым и сильным. Она была права. Давно уже, лет двадцать, он не чувствовал себя так хорошо. Он поднялся, и полотенце упало на пол.

Дженни рассмеялась.

– А ты, оказывается, моложе, чем я думала. Однако уже полночь.

– Ну и что?

– Договор был две бумажки до полуночи. Ты заплатил. Если хочешь остаться до утра, гони еще бумажку. Это включает завтрак.

– Хорошо, договорились.

Дженни поднялась и улыбнулась.

– Тогда пошли.

Он прошел за ней в большую ванную, где в пол была утоплена громадная квадратная мраморная ванна. Под окном возле стены стоял топчан.

– Сядь сюда, – сказала Дженни, указывая на топчан.

Морис присел на край, наблюдая как она достала аптечку, вынула из нее безопасную бритву, тюбик крема для бритья и помазок. Затем налила в стаканчик воды и намылила помазок.

– Ложись, – сказала она, опуская помазок в стаканчик и взбивая пену.

– Что ты собираешься делать?

– А как ты думаешь? Я собираюсь побрить тебя.

– Я брился вечером.

Она рассмеялась.

– Глупый, я говорю не о лице. – Она протянула руки и прижала его спиной к топчану. – Я хочу посмотреть, как ты будешь выглядеть без этого волосяного покрова.

– Но...

– Лежи спокойно, – резко сказала Дженни, начиная наносить помазком пену на его грудь. – Не бойся, не порежу. Мне часто приходилось заниматься этим, когда я работала в больнице.

– Ты работала в больнице?

Она кивнула.

– Когда мне было двадцать лет, я закончила школу медицинских сестер.

– А почему ты ушла из больницы?

Он почувствовал прикосновение бритвы к груди. Дженни повернулась и сполоснула бритву под струей воды.

– Шестьдесят пять долларов в месяц, по восемнадцать часов в день. – Дженни снова повернулась к нему и принялась намыливать другую сторону груди. Когда лезвие коснулось живота, Боннер засмеялся.

– Щекотно.

Она снова сполоснула бритву.

– А теперь спину и плечи.

Он повернулся на живот и уткнулся лицом в сложенные руки. В воздухе витал легкий запах крема, лезвие легко касалось его тела. Морис закрыл глаза. Вскоре Дженни похлопала его по плечу, и он открыл глаза. Она достала из шкафчика кусок мыло и протянула ему.

– А теперь прими горячую ванну и вымойся.

Горячая вода приятно покалывала тело, мыло пахло жасмином. Когда он, довольно улыбаясь, вылез из ванны, лицо его раскраснелось.

Дженни завернула его в большую банную простыню.

– Вытирайся и возвращайся на топчан, – сказала она.

Морис быстро вытерся и растянулся на топчане. Дженни достала из шкафчика небольшой ручной массажер, включила в розетку и принялась медленно массировать его тело. Казалось, что одно лишь жужжание массажера расслабляет его мускулы.

– Лучше, чем в турецких банях, – сказал он.

– Это и есть турецкая баня, – сухо ответила Дженни, выключила массажер и протянула Морису полотенце. – А теперь полежи несколько минут.

Он увидел, как она подошла к мраморной ванне, открыла воду и тщательно отрегулировала ее температуру. Когда ванна заполнилась примерно сантиметров на десять, она закрыла воду.

– Все в порядке, вставай. – Морис сел на топчан, полотенце упало на пол. – А ты знаешь, – сказала Дженни, – без этих волос ты выглядишь не так уж плохо. – Она закрыла дверь ванной, чтобы он мог посмотреть на себя в зеркало, занимавшее всю дверь.

Морис расплылся в улыбке. Она была права. Он как будто помолодел лет на двадцать, тело было чистым и белым. Ему даже показалось, что он чуть похудел.

Дженни улыбнулась ему в зеркало.

– И вправду хорош. А теперь иди в ванну. – Морис сел в ванну. Температура воды была чуть-чуть выше температуры тела. – Ложись, – сказала Дженни, – я сейчас приду.

Морис растянулся в ванне. Дженни вернулась, неся в одной руке большую бутылку шампанского, а в другой – маленький флакончик. Она поставила бутылку на пол, открыла флакончик и капнула в воду несколько капель. Ванная мгновенно наполнилась легким запахом жасмина. Отставив пузырек в сторону, она взяла бутылку шампанского.