Пират - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 42

— Возможно, для мусульманского мира это так и есть, но я очень сомневаюсь, что западный мир воспримет все точно так же. А вы говорили, что хотите, чтобы этот фильм увидели во всем мире, не так ли?

— Да.

— В этом-то и есть наша проблема, — ответил Винсент. Взяв стакан с виски, он опустошил его. — И мы должны были решить ее еще до того, как приниматься за сценарий.

Бадр молчал. Истины, заключенные в Коране, были так очевидны для всех — тогда почему же вечно возникают эти проблемы? Неверующие не хотят даже прислушиваться к откровениям. И если только они распахнут свои сердца и свой разум словам Пророка, на них снизойдет озарение. Он задумчиво посмотрел на режиссера.

— Если я помню вашу версию о Христе, его распяли римляне, а не евреи, не так ли?

Винсент кивнул.

— Разве это не противоречит фактам? — спросил Бадр. — Разве в действительности не евреи распяли Христа на кресте?

— Есть разные мнения, — сказал Винсент. — Поскольку Христос сам был евреем и был предан одним из своих апостолов, Иудой, который также был евреем, и потому что его ненавидели раввины ортодоксального храма, чьей власти и могуществу он угрожал, многие верят, что евреи передали его римлянам, чтобы те распяли его.

— Но язычники-римляне и создали образ главного злодея фильма, не так ли?

— Да.

— Вот у нас и есть ответ, — сказал Бадр. — Мы построим наш фильм вокруг конфликта Пророка с курашитами, которые и заставили его бежать в Медину. В действительности Пророк воевал не с евреями, которые уже приняли принцип единого бога, но с тремя большими арабскими племенами, которые поклонялись множеству богов. Именно они прогнали его из Мекки, а не евреи.

Винсент смотрел на него, не отрывая взгляда.

— Я припоминаю, что читал об этом, но никогда не рассматривал ситуацию под таким углом. Мне как-то казалось, что арабы всегда были с ним.

— Только не с самого начала, — сказал Бадр. — Племя курашитов состояло из язычников, поклонявшихся многим богам, и именно им, а не евреям или христианам. Пророк впервые принес свое учение. И именно они первые получили от него титул «неверующих».

— Я попробую этот подход, — сказал Винсент. Наполнив снова свой стакан, он в упор посмотрел на Бадра через стол. — Вы уверены, что не заинтересованы в работе над сценарием вместе со мной?

Бадр рассмеялся.

— Я бизнесмен, а не писатель. Предоставляю это вам.

— Но вы знаете историю лучше, чем кто-либо из тех, кого я встречал.

— Перечитайте Коран. Может быть, тогда вы увидите-то, что вижу я. — Он поднялся. — Юсеф явится сегодня после полудня, и мы все вместе соберемся в начале будущей недели. Теперь, если позволите, я должен отправляться в аэропорт встречать мою жену.

Винсент тоже поднялся.

— Я чувствую, что вы направили меня на правильный путь. Я примусь за работу, исходя из нового подхода.

Они пожали руки друг другу, и Винсент покинул бунгало. Бадр повернулся к Карьяжу.

— Что вы думаете? — спросил он.

— С вашего разрешения, шеф, я бы сказал, что вы должны рассчитаться с ним и забыть всю эту историю. Единственное, что вам обеспечит этот фильм, — потери.

— Коран учит, что действия человека могут принести ему доход самым разнообразным образом — даже тогда, когда он ищет не столько выгоды, сколько творит добро.

— Надеюсь, что вы правы, но я был бы очень осторожен, прежде чем запускать этот фильм.

— Вы странный молодой человек. Думаете ли вы о чем-нибудь еще, кроме долларов и центов?

Карьяж встретил его взгляд.

— Когда я на работе — нет. Я не думаю, что вы наняли меня из-за моих социальных добродетелей.

— Скорее всего, нет, — сказал он. — Но есть кое-что более важное, нежели деньги.

— Тут я не решаю, — сказал Дик. — В том, что не касается ваших денег. — Он начал собирать бумаги в свой дипломат. — Моя работа заключается в том, что я должен обезопасить вас от любого риска. Остальное решать вам.

— И вы считаете, что фильм связан с риском?

— И большим.

Бадр задумался.

— Я учту это перед тем, как мы двинемся дальше. Мы снова вернемся к этому разговору, когда сценарий будет закончен и составлена смета.

Бадр подошел к дверям спальни.

— Спасибо, Дик, — тихо сказал он. — Я бы не хотел, чтобы вы думали, будто я не ценю того, что вы стараетесь делать для меня.

Дик покраснел. Бадр не часто хвалил его.

— Вы не должны благодарить меня, шеф.

Бадр улыбнулся.

— Я быстренько ополоснусь под душем и через пару минут буду готов. Подгоните машину к входу в бунгало.

— Будет сделано, шеф.

Карьяж снял телефонную трубку еще до того, как Бадр закрыл за собой дверь спальни.

Самолет из Парижа, как обычно, опаздывал на час. Бадр про себя проклинал все воздушные линии. Все они одинаковы. Никогда не могут предоставить точную информацию до той минуты, когда тебе не остается ничего иного, как сидеть в аэропорту и ждать приземления самолета.

В маленьком помещении для «очень важных лиц» звякнул телефон, и стюардесса сняла трубку. Послушав, она повернулась к ним.

— Самолет только что совершил посадку. Он через несколько минут будет подан к аэровокзалу.

Бадр встал. Говорившая тоже поднялась из-за своей конторки.

— Мистер Хансен встретит вас у выхода и проведет миссис Аль Фей через все формальности.

— Благодарю вас, — сказал Бадр.

В помещении для встречающих стояла толпа народа. Мистер Хансен, грузный мужчина в униформе Эр Франс, подошел к ним и сразу же повел их вниз, мимо зоны таможенного контроля. Офицер службы иммиграции в форме присоединился к ним, и они очутились у входа, встречая Иордану, сошедшую с трапа.

Про себя Бадр одобрил ее внешний вид. Иордана обладала превосходным инстинктом. Не было и следа туго обтягивающих джинсов и просвечивающей блузки, которые она предпочитала носить на юге Франции. Теперь она предстала элегантной молодой женой из Калифорнии. Пиджачок от Диора, юбка, укороченная по последней моде, шляпка с опущенными полями и легкий грим как нельзя лучше соответствовали тому обществу, в которое им предстояло войти. Он пошел ей навстречу.

Она подставила ему щеку для поцелуя.