Одинокая леди - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 5

— Я не виноват, мам! Это Джери-Ли все утро торчала в ванной.

Вероника возвратилась к столу.

— Я совершенно не представляю, что с ним делать. Каждый день он опаздывает и каждый день у него новая причина.

Джон бросил хитрый взгляд на дочь. Джери-Ли чуть-чуть покраснела.

— Не стоит волноваться, — сказал он успокоительно жене. — Обычно это бывает у мальчишек в таком возрасте. Но я всегда могу подвезти его по дороге в банк.

Вероника обратила, наконец, свое внимание на дочь.

— Так что он из себя представляет? Как он выглядит? Мистер Смит из супермаркета говорит, что каждый раз, когда миссис Торнтон приходит за покупками, от нее пахнет алкоголем! Порой она бывает даже просто пьяна, как ему кажется. Все они так ему сочувствуют!

***

Джери-Ли пожала плечами.

— Мне он показался очень симпатичным. Спокойным. Никогда бы не подумала, кто он на самом деле.

— Ты ему сказала, что хочешь стать писателем? Джери-Ли кивнула.

— Что он сказал?

— Он сказал, что это неплохо. Он разговаривал очень вежливо.

— Хорошо если бы он прочитал что-нибудь из твоих рассказов. Он мог бы дать тебе совет.

— О, мама! Не говори так! — воскликнула Джери-Ли. — Такой человек, как он, не станет утруждать себя чтением всякой ерунды, написанной школьницей!

— Не знаю, не знаю, ты во всяком случае...

— Я не думаю, что Джери-Ли следовало бы обременять его такой просьбой, — перебил ее Джон. — Джери-Ли права. Он профессионал. И просить его читать что-то просто нехорошо. У него наверняка масса гораздо более серьезных и важных дел.

— Но... — начала было Вероника. И опять муж перебил ее.

— Кроме того, он не совсем тот тип человека, с которым Джери-Ли может иметь дело. Он совершенно из другого мира, не такой, как мы. У него другие мерки, другие взгляды. Наконец, общеизвестно, что у коммунистов очень свободные взгляды на мораль...

— Он коммунист! — охнула Вероника. Джон кивнул.

— Мистер Карсон сказал, что банку следует быть осторожным в делах с этим человеком. Нам бы не хотелось, чтобы у кого-нибудь возникли неверные представления о нашем банке из-за того, что у нас лежат его деньги.

Мистер Карсон был президентом банка, одним из лидеров республиканской партии в городе и весьма влиятельным человеком в Порт-Клере. На протяжении двадцати лет именно он лично подбирал мэра города, хотя и был слишком скромен, чтобы занять это кресло самому.

***

— Конечно, если мистер Карсон сказал... — Вероника не скрывала, что для нее это мнение решающее.

— А я считаю, что все это совершенно несправедливо! — с неожиданной горячностью вступила в разговор Джери-Ли. — Есть много людей, которые считают, что сенатор Маккарти еще хуже, чем коммунисты.

— Сенатор Маккарти истинный американец. Только он один тогда встал между нами и наступающим коммунизмом. И преградил ему путь. Так, как повел себя тогда Трумэн... Боже, да мы должны быть счастливы, что не отдали им всю страну! — твердо сказал Джон.

— Твой отец совершенно прав, милая, — сказала Вероника. — И чем меньше ты будешь иметь дел с ним, тем лучше.

Внезапно Джери-Ли почувствовала, что она на грани слез.

— Я не имею с ним никаких дел, мама! Он всего-навсего сидел рядом со мной в автобусе!

— Значит, все в порядке, Джери-Ли, — голос матери стал мягким и успокаивающим. — Просто проследи, чтобы люди не видели тебя слишком часто разговаривающей с ним.

В столовую ворвался Бобби, выдвинул с грохотом стул, плюхнулся на него и стал накладывать себе на тарелку бекон и яичницу.

— Что с тобой произошло, Бобби? Ты забыл правила приличия! Где твое «доброе утро»? Ты даже не сказал «доброе утро»!

— Доброе утро, — пробормотал Бобби с полным ртом и хмуро поглядел на сестру. — Это все она виновата. Если бы она не торчала так долго в ванной, я бы не опаздывал.

— Не стоит так волноваться и переживать, — сказал примирительно Джон. — Я подброшу тебя к школе. Бобби с торжеством взглянул на сестру.

— Блеск, па! Спасибо!

На мгновение Джери-Ли почувствовала ненависть к брату и к тому чувству мужской солидарности, которое связывало его и их отца. Впрочем, может быть, так оно и должно быть. В конце концов, она ведь девочка. Но все же обидно, что жизнь устроена так несправедливо. То, что она девочка, вовсе не причина, чтобы заставлять ее каждый раз чувствовать себя лишней в мужском мире, выталкивать ее из него.

— Она встала из-за стола.

— Я пошла.

— Хорошо, дорогая моя, — сказала мать, собирая грязные тарелки.

Джери-Ли обошла стол и как послушная девочка поцеловала мать и отца.

Взяла учебники, вышла на улицу и заспешила к автобусной остановке.

В это утро мистера Торнтона в автобусе не было. И на следующее утро его тоже не было, и на следующее...

Через несколько дней она прочитала в газете, что он уехал в Голливуд на съемки своего нового фильма и что затем он отправится в Лондон, где поставлена одна из его пьес.

Только на следующее лето, через день после того, как ей исполнилось шестнадцать лет, она снова увидела его. Но к этому времени она уже не была девочкой. Она была женщиной.

Впрочем физически она созрела уже давно. Груди у нее начали наливаться, когда ей только-только исполнилось одиннадцать лет. К двенадцати годам у нее начались месячные. К пятнадцати в ее лице еще оставалась детская пухлявость, но за зиму она совершенно исчезла, и щеки ее словно обточил талантливым резцом неведомый мастер. Тогда же она заметила, что под мышками и на лобке волосы у нее загустели. Как и все другие девочки, она стала брить подмышки и пользоваться дезодорантом, но одновременно она уловила в себе и некоторые другие изменения.

Началось все весной, когда она как член девчачьей группы поддержки бейсбольной команды колледжа пришла болеть за них на городской стадион.

Как и все другие девочки, она надела специальную форму болельщиков — свободный свитер с крупными оранжево-черными буквами ПК, что означало Порт Клер, на белом фоне и очень короткую юбочку — впоследствии ее назовут мини, едва прикрывающую бедра.

Девочки, как обычно, заняли места на своей трибуне, то есть сразу же за «домом» своей команды и дальше, по направлению ко второй и третьей базе.

Мисс Каррузерс, педагог по физическому воспитанию колледжа, выстроила их, как обычно, перед трибуной, а сама вместе с Джери-Ли, которая в прошлом году была лидером группы поддержки, встала впереди и руководила «скандиркой», призванной воодушевлять команду.

Минут через пятнадцать мистер Лоринг, тренер колледжа по бейсболу, подошел к ней, хмурый и решительный.

— Мисс Каррузерс, могу ли я поговорить с вами?

— Конечно, мистер Лоринг, — ответила преподавательница, ожидая продолжения.

— Конфиденциально, — мрачно уточнил тренер. Она кивнула, и они отошли в сторону ложи для гостей. Оглянувшись и убедившись, что поблизости нет никого, кто мог бы расслышать, о чем он говорит, мистер Лоринг сказал раздраженно:

— Скажите, мисс Каррузерс, что вы вознамерились сделать с моей командой?

— Я... я не понимаю вас, — ответила она в полной растерянности.

— Вы что, ничего не видите? — сказал он резко. — За те пятнадцать минут, что вы на трибуне, мои мальчики пропустили два легких удара, один полевой игрок споткнулся на бегу, заскочив за поле, а питчер принял простой, не крученый мяч животом, вместо того, чтобы легко поймать его.

Она все еще не понимала.

— Помилуйте, мистер Лоринг, какое отношение все это имеет ко мне и моим девочкам?

— Боже! — взорвался он. — Или вы уберете этих ваших девочек отсюда, или у меня больше не останется команды к тому времени, когда начнутся календарные игры, — они все будут валяться с травмами.

— Мистер Лоринг! — возмущенно начала она. — Мистер Лоринг, мои девочки совершенно не мешают вашим мальчикам, они просто выполняют свое дело!

— Ваше дело — подбадривать ребят, — огрызнулся тренер, — а не дразнить и искушать их и не сводить с ума. Вы посмотрите вон на ту, — тренер указал на девушку, стоявшую впереди группы, — разве не видно, что из нее просто выпирают все ее прелести...