Одинокая леди - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 10

Оргазм пришел к нему внезапно и был для него полной неожиданностью — все его большое тело вдруг дернулось, словно от судорог, его выгнуло, и сразу же в брюках стало мокро и горячо. Сперма, казалось извергалась бесконечно.

— О Боже! — вздохнул он наконец и затих.

Некоторое время и она продолжала изгибаться под ним, крепко зажмурившись, затем замерла и открыла глаза.

Он посмотрел в них.

Что-то новое появилось в их выражении, такое, что он раньше никогда не видел ни в ее глазах, ни тем более в глазах других девушек.

Если бы он осмелился спросить Джер-Ли, она бы могла сказать ему, что открыла в себе нечто такое, о чем давно догадывалась и чего боялась.

Но он ни о чем не стал спрашивать. Он сел, не спуская с нее глаз.

Брюки промокли так сильно, что промочили даже ее платье.

— Ради Бога, извини, — пробормотал он наконец.

— Ничего... — сказала она тихо.

— Я потерял голову. Запачкал тебе платье...

— Не беспокойся, — сказала она неожиданно для него совершенно спокойным голосом.

— Больше этого никогда не случится, я обещаю.

— Я знаю, — сказала она. — Теперь ты отвезешь. меня домой?

— Но ты не сердишься на меня? Скажи, правда не сердишься!

— Нет, Берни, не сержусь, — она вдруг улыбнулась и поцеловала его в щеку. — Спасибо, Берни!

— За что? — удивился он.

— За то, что ты помог мне понять... Он повез ее домой, ломая голову над тем, что она имела в виду, но так и не понял.

Как ни странно, после того вечера наступил перелом. Стало легче.

Наверное, потому, что она убедилась: ее подозрения относительно своих физических особенностей подтвердились. Она теперь воспринимала собственную сексуальность как данность.

К сожалению, ей не с кем было поговорить. Во всяком случае, не с матерью, которую Джери-Ли считала последним человеком на земле, с которым могла бы заговорить на эту тему.

Вероника принадлежала к тому довоенному поколению, для которого правила поведения в отношениях мужчины и женщины были простыми и строгими.

Хорошие девочки не позволяют себе ничего такого с мальчиками, а плохие девочки позволяют и поэтому подвергаются наказанию и даже беременеют. Сама она всегда была сдержанной в постели и вела себя пристойно. Даже с первым мужем, отцом Джери-Ли, который обладал способностью возбуждать ее до такого состояния, что она почти забывалась и теряла контроль над собой, она умудрялась в последний момент все же брать себя в руки и останавливалась за мгновение до того, как мог бы произойти оргазм. Но дело в том, что она никогда не испытывала потребности в этом. У добропорядочной женщины всегда есть о чем думать, чем занять свои мысли. Секс — дело необязательное, случайное. Главное — вести дом, воспитывать детей, создать хорошую семью.

К ее великому счастью, второй муж исповедовал столь же консервативные взгляды на секс и полностью ей соответствовал. Джон Рэндол не был на войне, к своему величайшему разочарованию. Он не раз записывался добровольцем, но его обычно не брали. Другие уезжали на войну, а он оставался на службе в банке и поскольку был одним из немногих молодых мужчин, остававшихся в банке, неуклонно продвигался вверх по служебной лестнице.

Именно во время войны Вероника Джеррарти впервые пришла работать в банк — ее муж служил в армии, и ей необходимо было зарабатывать на семью.

Несмотря на то, что она была замужем, она произвела на Джона сильное впечатление. Она не походила на большинство молодых замужних женщин, солдатских жен, вернее было бы назвать их девочками. Они постоянно твердили, как им не хватает мужей, и откровенно намекали, что не отказались бы от свидания, многообещающе улыбаясь.

Вероника была тихой, спокойной, приятной, часто улыбалась. Правда, улыбалась по-дружески, без игривости или обещаний. Потом ее муж вернулся с войны, и Джон уже не видел ее так часто, за исключением тех случаев, когда она приходила в банк снять деньги или положить их на счет. В этих случаях она всегда останавливалась у его конторки и спрашивала, как он поживает. И всегда была мила и внимательна.

Потом случилась эта трагедия — ее муж погиб в автомобильной катастрофе на шоссе поздно ночью. Ходили слухи, говорили разное. Боб всегда отличался вспыльчивым, неуправляемым характером. В тот

вечер он сильно выпил, и его видели с женщиной, у которой была дурная репутация. Но в газетах, широко писавших о гибели первого героя войны, жителе города, эти слухи не появились.

Джон Рэндол отлично помнил, как после смерти Боба он проверял его банковское дело. Для такого неуправляемого и необузданного человека его финансовые дела были в удивительном порядке. Тогда он полагал, что заслуга принадлежит миссис Джеррарти. На совместном счету лежало около одиннадцати тысяч долларов и еще семь сотен на текущем. Из дела явствовало, что она владела более чем двумя тысячами долларов, полученных от военных займов по их полной цене. Закладная, которую банк выдал на их дом, — на двадцать пять тысяч долларов — была практически полностью выплачена за счет сбережений по страхованию жизни, так же, как выплачен и небольшой заем, выданный ей лично в размере одной тысячи долларов. Этот заем Боб сделал за месяц до гибели. Кроме того, имелась страховка компании «Джи Ай» на десять тысяч долларов, превращенная в страховой полис. В банке считали, что есть и еще несколько более мелких полисов, общая сумма которых оставалась неизвестной. И наконец, в добавление ко всему, вдова имела право на различные воспомоществования и пенсии на себя и на детей. Все вместе говорило о том, что она обеспечена гораздо лучше, чем большинство людей в их местах.

Джон Рэндол послал Веронике записку с выражением соболезнования и сочувствия и получил вежливый ответ с искренней благодарностью.

Через несколько недель после похорон она пришла в банк, и он помог ей переоформить счета на ее имя. После этого он не видел ее почти два месяца, до того дня, когда она снова пришла в банк и спросила, не найдется ли работы для нее. Как сказала Вероника, ей хочется работать не потому, что есть финансовая необходимость, а просто потому, что она будет чувствовать себя лучше, зная, что полностью обеспечивает текущие расходы из заработной платы. Он подумал, что она проявляет удивительное благоразумие. Если бы существовало больше женщин, подобных ей, в мире было бы гораздо меньше различных проблем. К счастью, как раз в это время в банке открылась вакансия, и она начала работать со следующей недели в качестве младшего клерка в окошке личных сбережений.

Она проработала около трех месяцев, когда он решился и пригласил ее в ресторан.

Она засомневалась.

— Не знаю, — сказала она. — Мне кажется, что это слишком рано...

Люди могут плохо подумать.

Он согласился и сказал, что понимает ее и разделяет ее взгляды. Он знал, о чем она думала, — мистер Кар-сон, президент банка, был ревностным пресвитерианцем, и у него были четкие представления о том, как должны себя его служащие в тех или иных случаях. Он регулярно высказывался самым критическим образом о разлагающем воздействии современного мышления на мораль страны.

— Я буду ждать, — сказал Рэндол.

— Благодарю вас, — ответила Вероника.

Прошло еще три месяца, и, наконец, состоялся первый их совместный вечерний выход — вначале в кино, а затем в ресторан, поужинать.

Она вернулась домой к одиннадцати. У порога ее дома он пожелал ей спокойной ночи.

Возвращаясь к своей машине, он кивнул сам себе — да, дом чудесный, уютный, комфортабельный, хотя и небольшой, в образцовом порядке и в замечательном месте. Она станет очень хорошей женой для серьезного человека, даже если он собирается быть президентом банка.

Медовый месяц они провели на Ниагарском водопаде.

В первую брачную ночь Джон стоял у окна в новой пижаме и шелковом халате. Рядом с ним на столике в ведерке со льдом мерзла бутылка шампанского, которую отель обычно презентовал всем новобрачным. Проспект обещал прекрасный вид на водопад из окна каждого номера, но забыл, правда, упомянуть, что этот вид ограничивают два других отеля так, что видно только узенькая полосочка воды. Зато можно было невозбранно любоваться облаками над водопадом, что он и делал, когда в комнату вошла Вероника.