Жена по призванию - Куно Ольга - Страница 1

Ольга Куно

Жена по призванию

Глава 1

Изящная минутная стрелка преодолела последний барьер, отделявший ее от отметки «двенадцать». Раздалось уже ставшее привычным едва уловимое поскрипывание. Когда мы увидели эти часы на ярмарке, Дамиан отнесся к ним как к дурацкой детской игрушке. Я же, напротив, пришла от них в восторг, и муж, не задумываясь, выложил за них двадцать серебряных монет, с единственным условием, что в спальне у нас они висеть не будут. Прошла уже неделя, а я до сих пор с умилением смотрела, как над крупным циферблатом открывается маленькое окошко, из него выезжает прикрепленная к длинной деревянной дощечке кукушка, дергается, пока часы издают звуки, подражающие кукованию, и заезжает обратно в свой домик. Створки закрываются, чтобы снова открыться только через час. Порой я даже ловила себя на том, что лишний раз хочу зайти в маленькую гостиную, располагавшуюся в наших с мужем покоях, чтобы понаблюдать за тем, как птичка покинет свой укромный уголок.

Одиннадцать часов. Времени осталось совсем немного. Я прошла к выходу. По дороге ненадолго остановилась у зеркала, окинула взглядом свое отражение, поправила загнувшийся высокий воротник и слегка взъерошила короткие волосы, придавая объемной прическе форму, а затем вышла в коридор.

– Виконт у себя в кабинете? – спросила я у дворецкого.

– Именно так, госпожа.

Я кивнула. Стало быть, менять направление не нужно. Я и рассчитывала найти его именно там.

– Дамиан! – окликнула мужа я, постучав в закрытую дверь. – К тебе можно?

– Конечно. Заходи! – послышалось изнутри.

Я открыла дверь и вошла. Дамиан сидел за письменным столом и как раз обмакивал в чернильницу гусиное перо. Перед ним лежал листок бумаги, наполовину исписанный аккуратным почерком. В комнате вообще все было аккуратно и на своих местах. Книги на полке стоят корешок к корешку, от высоких к низким. Документы и письма на столе сложены в стопки в соответствии со сферой, к которой относятся, и степенью важности. Я точно знаю, что и в ящиках стола все содержится в абсолютном порядке: и запасные перья, и листы чистой бумаги, и более старые конверты, и счета. У меня такого порядка никогда не бывает. Мне достаточно просидеть в комнате совсем недолго, чтобы там начали появляться первые приметы мелкомасштабного хаоса. Впрочем, с моей точки зрения, это не хаос, а просто признаки жизни.

– Дамиан, ты помнишь, что через час – торжественное открытие госпиталя? – подчеркнуто энергично осведомилась я.

Он поднял на меня удивленный взгляд.

– Кажется, припоминаю. А какое это имеет значение?

Я фыркнула.

– Такое, что ты должен там присутствовать, – пояснила очевидное я, подходя поближе.

– Должен? – изогнул бровь Дамиан. – Напомни-ка, кому это я успел так задолжать?

Он чуть-чуть откинул голову назад. Так хорошо знакомое движение. Мне вообще все в его облике хорошо знакомо. Мы женаты меньше года, но за это время я успела прекрасно его изучить. И эту интонацию, бесстрастную и в то же время таящую в себе легкую смешинку. И взгляд, вроде бы строгий, такой, что не подступишься, но в моем присутствии смягчающийся. Да и глаза – синие. Смеются, и с этим ничего не поделаешь, сколько ни изображай неприступность. И две морщинки на лбу, они никогда не разглаживаются.

Дамиан, черноволосый, с бледным лицом, показался мне мрачным, жестким и пугающим, когда около года тому назад я впервые пересекла порог этого дома. Неопытная семнадцатилетняя девушка, приехавшая сюда прямо из религиозного пансиона, в котором мне пришлось провести последние несколько лет. Отец отправил меня туда сразу после смерти моей матери. И он же распорядился в своем завещании, что я должна выйти замуж за виконта Дамиана Телбриджа. Понятное дело, я не пришла от такого известия в восторг, хоть и была рада покинуть стены пансиона, в котором мне приходилось совсем несладко. Дамиан тоже вовсе не горел желанием жениться. Но мой отец в свое время спас ему жизнь, вытащив из тюрьмы, и Дамиан остался ему должен, поэтому не смог проигнорировать волю умершего.

В итоге жених по завещанию встретил меня вежливо, но крайне холодно, и я очень быстро поняла, что моему приезду здесь совершенно не рады. Он оказался человеком замкнутым, мрачным, и к тому же безбожником, не посещавшим храм по четвергам, как делали все добропорядочные прихожане. Сплетники даже обвиняли его в колдовстве. Я боялась его, ненавидела и даже пыталась бежать. Удивительно, но именно этот поступок, чуть не закончившийся для меня чрезвычайно плачевно, способствовал нашему сближению. Тогда впервые со времени моего приезда мы с Дамианом поговорили по душам. Выяснили, что оба испытываем одинаковые чувства касательно навязанного нам брака и оба не видим иного выхода, кроме как выполнить волю моего отца.

Выяснилась и еще одна существенная деталь. Особые свойства моей крови, к которым я никогда прежде не относилась с должной степенью серьезности, как оказалось, представляли для меня большую опасность. Дело в том, что я принадлежу к редким обладателям Живой Крови, при помощи которой можно исцелять болезни и раны и, если использовать очень большое количество крови, – даже спасти жизнь смертельно больному человеку. Ясное дело, многие люди, узнай они об этой моей особенности, были бы готовы пойти на все, чтобы заплатить моей жизнью за жизнь своих близких или обогатиться, получив в свое распоряжение столь мощное универсальное лекарство. Из-за таких людей я дважды чуть не погибла, и оба раза Дамиан оказывался рядом, чтобы меня спасти.

Теперь становились более понятными мотивы моего отца. Как оказалось, он отдал меня в закрытый пансион именно для того, чтобы максимально обезопасить от подобных охотников за Живой Кровью. Взять меня к себе после смерти матери он не мог, поскольку выполнял опасные поручения на службе у короля и, сблизившись со мною, тем самым подставил бы меня под удар. А перед смертью он принял решение выдать меня замуж, потому что знал, что виконт Телбридж сумеет меня защитить.

В общем, мы с Дамианом поженились и постепенно привыкли друг к другу. Неприязнь и подозрительность сменились симпатией, симпатия же со временем переросла в любовь. Впоследствии я узнала причины, заставившие Дамиана замкнуться в себе, фактически запереться в собственном замке, а обществу людей предпочесть чтение книг и наблюдение за звездами.

Прежде чем попасть в тюрьму, Дамиан служил в Ансилоне, маленькой южной стране, населенной варварами, на территории которой велись военные действия между нашим королевством и соседствующей с нами Ланрегией. Дамиан был разведчиком и следопытом, дослужился до высокого звания и имел доступ к сверхсекретной информации. Однажды такая информация стала известна врагу. Дамиана подставили, и именно на него пало обвинение в измене. Его посадили в тюрьму и дважды пытали, стремясь выбить признание. Узнав о случившемся, любимая девушка расторгла помолвку. Лучшие друзья, Джастин и Нортон, с которыми виконт Телбридж много раз вместе ходил в разведку и которые, к слову, имели доступ к той же информации, что и Дамиан, поверили в его виновность. Рано или поздно виконт, раздавленный этими обстоятельствами, признался бы в преступлении, которого не совершал, и был бы казнен, если бы на помощь совершенно неожиданно не пришел мой отец. Так случилось, что в его распоряжении оказались доказательства невиновности Дамиана, и он специально вернулся в Ансилону из-за границы, чтобы дать показания.

В итоге Дамиана отпустили. Однако его военной карьере пришел конец, и репутация его оказалась подмочена. Поэтому он уехал в свой родовой замок и в двадцать четыре года отгородился от мира. А четыре года спустя воля моего отца разрушила его одиночество.

И вот сейчас Дамиан сидит за письменным столом, смотрит на меня со смесью удивления и иронии во взгляде и интересуется, с какой стати он должен идти на открытие госпиталя, появившегося в нашем городе благодаря его стараниям.