Камень для Дэнни Фишера - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 12

— А что ты сказал ему? — спросила она меня.

— Я сказал, что собираюсь помогать отцу в магазине, но он велел все равно спросить.

Она глянула на отца и опять повернулась ко мне.

— Тебе нельзя ехать, — окончательно заявила она, взяла посуду и отправилась снова на кухню.

Я был разочарован, хотя она ответила именно так, как я и предполагал.

Я посмотрел на стол.

Отец позвал ее назад. — Мэри, — мягко сказал он, — не такая уж это плохая и мысль.

Она обернулась и нему. — Ведь уже было решено, что этим летом он будет работать в магазине, там он и будет работать. Я не собираюсь отпускать его на все лето одного. Он еще ребенок.

Отец медленно отхлебнул чаю. — Он не такой уж ребенок, раз пойдет работать в магазин. Ты же знаешь нашу округу. К тому же, ему очень полезно будет провести лето за городом. — Он опять повернулся ко мне. — Пансионат хороший?

— Не знаю, папа, — с надеждой сказал я. — Я его не спрашивал.

— Разузнай все толком, Дэнни, — сказал он, — а затем мы с матерью будем решать.

Я сидел на крылечке, когда они вышли из дома. Отец остановился передо мной.

— Мы идем в Ютику в кино с г-ном и г-жой Конлон, — сказал он. — Не забудь лечь спать в девять часов.

— Хорошо, папа, — пообещал я. Я не хотел делать ничего такого, что могло бы пошатнуть мои шансы поехать за город с г-ном Готткиным.

Отец пересек проулок и позвонил Конлонам. На крыльцо вышла Мими в пальто. Я вопросительно посмотрел на нее. — Ты тоже идешь? — спросил я.

Мне в общем-то было все равно. У нас с ней были неважные отношения со дня Бар-Мицва. Она хотела, чтобы я ей рассказал, что мы с Мардж делали в котельной, а я ответил, чтобы она выяснила это у своей подруги, если уж это ей так интересно.

— Мы с Мардж идем, — важно сказала она. — Папа мне разрешил. — Она надменно спустилась по ступенькам.

Конлоны тоже вышли на крыльцо. Мардж с ними не было. Мими спросила:

— А разве Марджори-Энн не идет, г-жа Конлон?

— Нет, Мими, — ответила она. — Она устала и идет спать пораньше.

— Может и ты останешься дома, Мими? — нерешительно спросила мать.

— Но ты же разрешила мне, — умоляюще произнесла Мими.

— Пусть идет, Мэри, — сказал отец. — Мы же обещали ей. Вернемся к одиннадцати.

Я проследил, как они все уселись в отцовский «пейдж». Машина отъехала.

В гостиной я посмотрел на часы на камине. Было без четверти восемь.

Мне захотелось покурить. Я встал и пошел к встроенному шкафу в холле, где и нашел мятую пачку «Лаки» в одном из пиджаков отца. Затем я вернулся на крыльцо, сел и закурил сигарету.

На улице было тихо. Слышно, как ветерок шелестит листьями на молодых деревцах. Я прислонился головой к прохладным кирпичам и закрыл глаза. Мне нравилось прикосновение щекой к стене. Мне все нравилось в нашем доме.

— Это ты, Дэнни? — раздался голос Мардж.

Я открыл глаза. Она стояла на своем крыльце.

— Да-а, ответил я.

— Ты куришь? — изумленно спросила она.

— Так что? я с вызовом затянулся. — Кажется, твоя мать сказала, что ты пошла спать.

Она подошла к нашему крыльцу и остановилась внизу у ступенек. Ее лицо сияло белым пятном в свете уличных фонарей.

— Да мне что-то не хочется, ответила она.

Я затянулся последний раз, отбросил окурок и потянулся. — Пожалуй, пойду спать.

— А надо ли? спросила она.

Я посмотрел на нее сверху вниз. Лицо у нее было напряженным.

— Не-а, — коротко ответил я, — но можно и поспать. Все равно делать тут нечего.

— Можно посидеть и поговорить, — быстро проговорила она.

То, как она это сказала, вызвало у меня любопытство. — О чем?

— Да так, — туманно ответила она. — Мало ли о чем можно поговорить.

Меня стало наполнять какое-то особое возбуждение. Я снова сел на ступеньки. — Хорошо, — сказал я нарочито небрежно. — Давай поговорим.

Она села на ступеньки позади меня. На ней был халат с завязками с одной стороны. Когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня, он слегка разошелся, и я увидел, как тень пролегла у нее между грудей. Она улыбнулась.

— Чему ты улыбаешься? спросил я с вызовом.

Она дернула головой. — Ты знаешь, почему я осталась дома? парировала она.

— Нет.

— Потому что я знала, что Мими идет в кино.

— А мне казалось, что Мими тебе нравится, удивился я.

— Да, серьезно ответила она, но я знала, что, если Мими пойдет, то ты останешься дома, поэтому и я не пошла. — Она таинственно посмотрела на меня. Меня снова охватило возбуждение, но я не знал, что сказать, и поэтому промолчал. Я почувствовал, как она тронула меня за плечо и подпрыгнул.

— Не смей, — крикнул я.

Она сделала круглые невинные глаза. — Тебе не нравится? спросила она.

— Нет, — ответил я. — Меня дрожь берет.

Она тихо рассмеялась. — Значит нравится. Так оно и должно быть.

Ее следующего вопроса я не ожидал.

— А тогда зачем же ты всегда подглядываешь за мной из окна?

Я почувствовал, как в темноте у меня покраснело лицо. — Я тебе уже говорил, не смотрел я!

Она снова с жаром прошептала. — А я подсматриваю за тобой. Почти каждое утро. Когда ты делаешь зарядку. И на тебе нет никакой одежды.

Поэтому-то я и оставляю занавески поднятыми, чтобы ты мог видеть меня.

Я закурил новую сигарету. Пальцы у меня дрожали. При свете спички было видно, что она смеется. Я отбросил спичку. — Ну смотрел, с вызовом сказал я. — Что теперь?

— Ничего, — ответила она по-прежнему улыбаясь. — Мне нравится, когда ты смотришь на меня.

Мне стало неловко от того, как она на меня смотрит.

— Я ухожу, — сказал я, подымаясь.

Она, смеясь, тоже встала. — Ты что боишься побыть здесь со мной?

— бросила она.

— Нет, с жаром возразил я. — Я обещал отцу, что лягу спать рано. Она быстро протянула руку и схватила мою. Я стал отстраняться от нее. — Пусти!

— отрезал я.

— Ну теперь я знаю, что ты трус! с вызовом бросила она. Иначе ты бы остался. Ведь еще рано.

Теперь я уже не смог уйти и снова сел. — Ну хорошо. Останусь до девяти.

— Какой ты смешной, Дэнни, — задумчиво произнесла она. — Ты совсем не похож на других ребят.

Я затянулся сигаретой. — Как это?

— Ты даже не пытаешься потрогать меня или еще чего.

Я посмотрел на окурок у себя в руке. — А зачем?

— Все ребята так делают, — буднично сказала она, даже мой брат, Фред. — Она рассмеялась. — Ты знаешь что? спросила она.

Я молча покачал головой. Голосу своему я уже больше не доверял.

— Он даже пытался делать больше, но я не позволила ему. Сказала, что расскажу отцу. Если отец узнает, он его убьет.

Я ничего не ответил. Затянулся сигаретой. Дым обжег мне легкие. Я закашлялся и выбросил ее. Это испортит мне спортивную форму. Я снова глянул на нее. Она смотрела на меня. — Ну чего смотришь?

Она не ответила.

— Пойду попью, — сказал я. Поспешил в дом и прошел через темные комнаты на кухню. Включил воду, налил стакан и жадно выпил.

— А мне не дашь? — спросила она меня через плечо.

Я обернулся. Она стояла сзади меня. Я и не слышал, как она шла за мной.

— Конечно, — ответил я. И снова налил стакан.

Она подержала его немного в руках, затем поставила его нетронутым на край раковины. Она положила свои руки мне на лицо. Они были холодными от стакана.

Я стоял как деревянный, тело у меня было напряжено и неподвижно.

Затем ее рот оказался рядом с моим. Она наклоняла меня назад, через раковину. Я попытался отпихнуть ее, но уже потерял равновесие.

Я крепко схватил ее за плечи и услышал, как она охнула от боли. Я стиснул еще сильнее, и она снова вскрикнула. Я выпрямился. Она стояла передо мной, в глазах у нее плавала боль. Я засмеялся. Все-таки я сильнее ее. И снова я стиснул ей плечи.

Она скривилась и отчаянно схватилась мне за руки. Губы ее прошептали мне на ухо: «Не дерись со мной, Дэнни. Ты мне нравишься. И вижу, что нравлюсь тебе!»

Я резко оттолкнул ее. Она спотыкаясь, отступила на несколько шагов, затем остановилась, глядя на меня. Глаза у нее блестели, почти светились, как у кошки в темноте, а грудь у нее вздымалась от напряжения. И глядя на нее, я понял: она права.