Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Триумф смерти (Ореол смерти, Последняя жертва) - Робертс Нора - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

– Мистер Анжелини, я постараюсь не отрывать вас надолго. Примите мои соболезнования.

– Благодарю вас, лейтенант Даллас. Прошу, садитесь.

Он казался не таким элегантным, как Хэммет, но в нем чувствовалась внутренняя сила. Марк Анжелини был невысоким коренастым человеком с густыми волосами, обрамлявшими высокий лоб. Лицо бледное, под густыми бровями – пронзительно-голубые глаза. На руке – перстень с крупным бриллиантом.

Если он и страдал, то скрывал это лучше, чем возлюбленный погибшей.

Приветствуя Еву, он поднялся из-за огромного полированного стола. За его спиной было затемненное окно, не пропускавшее ультрафиолетовых лучей.

– Вы, очевидно, пришли по поводу Сесили?

– Да. Вы можете уделить мне немного времени? Я хотела бы задать вам несколько вопросов.

– Буду счастлив помочь вам, лейтенант. Мы с Сесили были в разводе, но остались партнерами в бизнесе. И родителями двоих детей. Я всегда восхищался ею и уважал ее.

Он говорил с чуть заметным итальянским акцентом, и Ева вспомнила, что большую часть времени Марко Анжелини проводит в Италии. Она включила диктофон и начала:

– Мистер Анжелини, скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели прокурора Тауэрс или разговаривали с ней?

– Видел я ее восемнадцатого марта в своем доме на Лонг-Айленде.

– Она приезжала к вам?

– Да, на день рождения сына. Ему исполнилось двадцать пять, и мы вместе устраивали прием в его честь. Дэвид, когда бывает на Восточном побережье, часто останавливается у меня.

– И после этого вы не встречались?

– Нет, мы оба были заняты, но собирались увидеться недели через две, обсудить предстоящую свадьбу Мирины. Это наша дочь, – пояснил он. – Большую часть апреля я провел в Европе.

– Вы звонили прокурору Тауэрс вечером перед убийством?

– Да, но не застал ее и оставил сообщение. Предложил пообедать вместе, когда ей будет удобно.

– Хотели обсудить свадьбу?

– Да, свадьбу Мирины.

– Вы говорили по телефону с прокурором Тауэрс после восемнадцатого марта?

– Несколько раз. – Анжелини нервно сжал руки. – Как я уже говорил, мы были партнерами. У нас общие дети и общие деловые интересы.

– В том числе и «Меркурий»?

– Да, – криво усмехнулся он. – А вы… вы, кажется, знакомая Рорка?

– Да. Были ли у вас с вашей бывшей женой разногласия – семейные или деловые?

– Естественно. Но после развода мы научились находить компромиссы.

– Мистер Анжелини, кто наследует долю прокурора Тауэрс в «Меркурии»?

Он удивленно взглянул на нее.

– Я, и это оговорено в контракте. Часть акций и недвижимости также отходит ко мне. Этот пункт был включен в договор о разводе: в случае смерти одного из нас его доля переходит к оставшемуся в живых. Мы оба считали, что в конце концов все достанется детям.

– А все остальное? Квартира, драгоценности, прочее имущество?

– Это, по-видимому, переходит к детям. Наверное, что-то она завещала друзьям и благотворительным фондам.

Ева подумала, что надо как можно скорее выяснить, какое наследство оставила после себя Сесили Тауэрс.

– Мистер Анжелини, вы знали, что ваша жена состоит в интимных отношениях с Джорджем Хэмметом?

– Естественно.

– Вас это… не беспокоило?

– Беспокоило? Вы что думаете, лейтенант, что через двенадцать лет после развода я способен убить свою бывшую жену из ревности? Напасть на мать своих детей и перерезать ей горло?

– Я должна была спросить об этом, мистер Анжелини.

Он что-то пробурчал себе под нос по-итальянски – по-видимому, что-то весьма нелестное.

– Нет, я не убивал Сесили.

– Вы можете сказать, где находились в ночь убийства?

Ева заметила, что он напрягся, но взгляда не отвел.

– С восьми вечера я был в своем нью-йоркском доме.

– Один?

– Да.

– Кто-нибудь может это подтвердить? Вы кого-нибудь видели или разговаривали с кем-нибудь?

– Нет. У меня двое слуг, но в тот день у них был выходной. Поэтому, собственно, я и остался дома: хотел провести вечер в тишине и спокойствии.

– Вы звонили кому-нибудь? Или, может быть, вам кто-нибудь звонил?

– Около трех часов ночи мне позвонил майор Уитни и сообщил, что моя жена умерла. В этот момент я был в постели. Один.

– Мистер Анжелини, почему ваша бывшая жена оказалась в час ночи в Вест-Сайде?

– Понятия не имею.

Спускаясь в лифте вниз, Ева связалась с Фини.

– Мне надо знать, не испытывает ли Марко Анжелини финансовых трудностей и насколько его положение могло улучшиться в случае смерти его бывшей жены.

– Ты что-то учуяла, Даллас?

– Что-то учуяла, – буркнула она. – Но что именно – не знаю.

5

Около часа ночи Ева наконец добралась до дома. Голова раскалывалась: Мэвис уговорила ее провести вечер в соседнем клубе, и, раздеваясь на ходу, Ева думала, что за бурное веселье придется жестоко расплачиваться утром.

Одно хорошо – она целый вечер не думала о деле Тауэрс. Впрочем, после такого ударного вечера вообще думать разучишься…

Наскоро приняв душ, она упала обнаженная на кровать и заснула через несколько секунд.

Проснулась Ева от возбуждения.

Ее ласкали руки Рорка. Она знала их, привыкла к их движениям. Сердце радостно забилось, когда она почувствовала его губы на своих губах. Он целовал ее жадно, страстно, и ей не оставалось ничего, кроме как с той же страстью отвечать на его поцелуи. Ева прильнула к нему, а его длинные тонкие пальцы уже ласкали ее так, что вскоре она изогнулась в экстазе оргазма.

Его жадные губы прильнули к ее груди, а руки продолжали свою игру, и под их аккомпанемент Ева стонала от наслаждения. Она пыталась уцепиться за скользящие простыни, но никак не получалось. Ее снова куда-то уносило, и – в отчаянной попытке удержаться – она вцепилась ему в волосы.

– Боже! – Это было единственное внятное слово, которое она успела вымолвить, когда он наконец вошел в нее. Ей казалось, что еще минута – и она умрет от счастья. Новый оргазм они пережили вместе и некоторое время лежали молча, обессиленные и умиротворенные. Потом он вздохнул, лениво коснулся губами ее уха.

– Прости, что разбудил.

– Рорк? Это ты?

– А ты думала – кто?

Он куснул ее за мочку, и она блаженно улыбнулась.

– Я была уверена, что ты только завтра вернешься.

– Повезло, успел сегодня. Шел по твоим следам, и они привели меня в спальню.

– Мы с Мэвис ходили в некое место под названием «Армагеддон». О, кажется, слух ко мне возвращается! А я уже думала, что после этой музыки навеки оглохну. – Ева провела рукой по его спине и зевнула. – Уже утро? – спросила она устало.

– Нет. – Он прижал ее к себе и чмокнул в висок. – Спи.

– Ладно.

И через десять секунд она спала глубоким сном.

Он проснулся на рассвете. Ева спала, свернувшись калачиком посреди кровати. Рорк пошел на кухню и поставил на плиту кофейник. Хлеб, естественно, был черствый, но он все равно сунул два кусочка в тостер.

Рорк старался не обижаться на то, что она предпочла собственную спальню той, которая уже стала их общей. Естественно, что ей хочется иметь что-то свое, свое личное пространство. Но она может устроить собственные апартаменты прямо в его доме, может занять хоть целое крыло!

Рорк подошел к окну. Да, раньше ему не приходилось сталкиваться с подобными проблемами, не приходилось ни под кого подстраиваться. С детства Рорк убедил себя, что ему никто не нужен – иначе бы он не только ничего не добился, но просто не выжил бы. И с привычками своими он даже не думал бороться. Не думал, пока не появилась Ева…

Как это ни унизительно, но каждый раз, уезжая по делам, он в глубине души боялся, что вот он вернется, а ее уже нет.

Рорк не мог понять, что с ним творится. Ведь они ничем не связаны. Но приходилось признаться, что ему мучительно хочется одного – связать свою жизнь с ее жизнью.