Хищники - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 59

— Синий костюм говорит, что механиков надо отправить на прежнее место службы. Наверху вопрос уже улажен, поэтому проблем у тебя не возникнет. Все они заработали кучу денег, и жаловаться им не на что. — Поль пристально посмотрел на меня. — А мы можем вернуться к первоначальному плану. Продать пятнадцать джипов — пара пустяков.

Я закурил.

— Меня волнуют не джипы, а люди. Что я им скажу?

— Скажи правду. Они ее проглотят и уедут. Они знают что раскрывать рот небезопасно. Можно нарваться на крупные неприятности.

— Поль, ты заговорил, как американец. Где ты этому научился?

— Такой уж у меня бизнес. Я должен говорить и думать и как американец, и как француз. Это нелегко. — Он рассмеялся. — Давай выпьем коньяку. Все образуется. — Поль сделал знак официантке, и та тут же принесла две порции коньяка. — А что ты собираешься делать, когда все это закончится? Женишься на Жизель?

Мы чокнулись.

— За твое здоровье. — Я улыбнулся. — Мы с Жизель хотим остаться вместе, но о женитьбе разговора еще не было.

— Ар res la guerre[34]  ты можешь остаться во Франции. Работа тебе найдется, можешь не сомневаться.

— Но я не говорю по-французски. Какую я могу найти работу без знания языка? Меня никто не поймет.

— Французскому ты научишься быстро, — заверил меня Поль. — А с работой, если ты тут останешься, я тебе помогу.

— Поль, у тебя есть что-то конкретное?

— Идеи есть, — кивнул он. — Но давай подождем подходящего времени. Я вздохнул.

— А пока у меня на руках пятнадцать джипов, которые необходимо срочно сбыть. И мне надо расстаться с половиной своих механиков.

— Мы сможем продавать джипы так же, как и раньше. Не меньше двух в неделю. — Поль улыбнулся. — Во Франции по-прежнему не хватает автомобилей, так что найти покупателей — не проблема. Я свяжусь с нужными людьми. — Он посмотрел на часы. — Жизель сейчас подойдет. Отправляйтесь домой. Все будет хорошо.

Наутро я сообщил механикам дурные вести. К моему изумлению, в большинстве своем они не возражали. Наоборот, мечтали о том, чтобы вернуться на прежнее место службы. В своих подразделениях они считались ветеранами, то есть при демобилизации имели право отбыть в Америку первыми.

Разозлился только Бадди. Он-то рассчитывал попасть домой прямо из Франции, хотя Улла и уезжала в Норвегию. Бадди возвращаться туда не хотел, поскольку там ходил в новичках и его демобилизовали бы в последнюю очередь.

— Ты должен пойти к полковнику, — потребовал он от меня. — Мне без разницы, сколько это будет стоить. Но я должен вернуться в Америку до того, как туда приедет Улла с ребенком.

— А чего ты так суетишься? — удивился я. — Возможно, это и к лучшему, что вы сможете перебраться в Америку всей семьей.

Бадди закурил и покачал головой.

— Ты просто говнюк. Неужели ты думаешь, что я буду суетиться зазря? — Он глубоко затянулся и медленно выпустил дым через ноздри. — Перед тем как загреметь в армию, я женился. Думал таким образом избежать призыва, но ничего не вышло. От этой сучки, моей жены, я не видел ничего, кроме неприятностей. И теперь я должен развестись с ней или убить ее до того, как Улла приедет в Штаты. Я уставился на Бадди.

— А я-то считал, что это я сижу по уши в дерьме.

— Так ты поговоришь с полковником? Я кивнул.

— Поговорю.

Бадди положил руку мне на плечо.

— Мы давние друзья. И я ценю твою помощь. Если я могу что-нибудь для тебя сделать, ты знаешь, тебе надо только попросить.

Тем же вечером, вернувшись из клуба, мы с Жизель сидели на кухне и пили кофе.

— Поль рассказал мне о том, что происходит, — нарушила затянувшееся молчание Жизель.

— Он слишком много тебе говорит.

— Поль хочет, чтобы ты остался во Франции. А ты этого хочешь?

— Не знаю. Я хочу быть с тобой, это точно. Но чем я смогу здесь заниматься?

— Поль говорит, что он поможет твоему другу Бадди задержаться здесь и отсюда уехать в Штаты, если ты после демобилизации останешься во Франции. — В глазах у Жизель стояли слезы. — Я хочу, чтобы ты остался, Джерри. А работу ты найдешь, можешь не волноваться.

Я наклонился вперед, погладил ее по щеке.

— Я постараюсь остаться, Жизель.

Потом поцеловал ее теплые губы, — и мы направились в спальню.

Быстро разделись и голыми юркнули в постель. Пальцами я раскрыл ее «киску» и загнал в нее своего «молодца».

— Джерри! — ахнула Жизель. — Сделай мне ребенка! Кончи в меня и сделай мне много-много детей! Я люблю тебя, люблю!

Я почувствовал, как ее ногти впиваются мне в ягодицы. По моему телу пробежала дрожь. Оргазм не заставил себя долго ждать. Я ощутил, как изливается в Жизель мое горячее семя.

— Господи! Господи! — вырвалось у меня, и я, как бревно, застыл на Жизель. Наши тела блестели от пота.

Она целовала меня и шептала: «Я действительно люблю тебя, Джерри, люблю».

И по ее щекам катились слезы счастья.

Еще через неделю я в последний раз встретился с Серым и Синим костюмами. Произошло это в «Голубой ноте», за маленьким угловым столиком, который отделялся от зала тяжелой портьерой. Встреча эта отличалась от прежних: французы пришли в форме. Серый костюм оказался бригадным генералом французской армии, Синий — генералом полиции. Поль подвел меня к их столику. В этой части клуба я никогда не садился. Ее резервировали для геев.

Французы не поднялись нам навстречу. На этот раз я отдал им честь. На столике стояла бутылка коньяка. Армейский генерал наполнил бокалы мне и Полю — Ваше здоровье! — Он поднял свой.

— Ваше здоровье! — ответили мы. Полицейский посмотрел на меня.

— Мы очень довольны тем, как ты справился с порученным делом. Все прошло как по писаному.

— Благодарю вас, сэр, — ответил я.

— Все механики, которых ты вызывал на подмогу, разъехались по своим частям? — спросил армейский генерал.

— Да, сэр. Кроме одного. Он служил в моем взводе еще до того, как мы прибыли во Францию. Полицейский посмотрел на меня.

— Тот самый, кого перевели в Норвегию?

— Да, сэр.

— А почему ты не отослал его обратно в Норвегию? — поинтересовался армейский генерал.