Босс - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 29

— Ага… так нам это нравится. Что ж, ведь я не забеременею, даже если и проглочу. Так?

— Так.

Поцелуи ее остались такими же страстными. Сесили смочила головку слюной и принялась не лизать ее, а сосать, плотно обхватив губами. Когда Джек кончил, она проглотила все до последней капли.

Глава 13

1942 год

Через пять недель после прибытия Джека в Лондон его Американская информационная служба начала регулярное вещание с радиопередатчиков Би-би-си. Штаб совместных операций продолжал обеспечивать его служебными помещениями и услугами секретарши, хотя жалованье миссис Лэтшоу получала в АИС. Помимо секретарши, у Джека работали Сесили, лейтенант и техник-сержант. Джек четко обозначил круг обязанностей каждого, и маленькая организация вскоре заработала, как хорошо отлаженный механизм, особенно если удавалось преодолевать лабиринты армейской бюрократии и приносить в зубах лишнюю пишущую машинку и пачку бумаги.

Поначалу программы АИС транслировались по часу пять дней в педелю. К зиме — два часа ежедневно.

Капитан Эмиль Дуренбергер, снабженец, о котором просил своего тестя Джек, наконец-то прибыл. Дуренбергер начал службу еще в 1916 году, когда под командованием генерала Першинга гонялся за отрядами Панно Вильи[51], потом воевал во Франции в 1917 — 1918 годах, остался в армии и после окончания первой мировой войны переходил из части в часть, по крупицам накапливая бесценные знания, позволяющие без особого труда ориентироваться в хитросплетениях тыловых служб американской армии. Это был человек невысокого роста, лысый, с сощуренными в усмешке глазами, словно его безмерно забавляло все то, что он видел вокруг. Кто-то сказал, что Дуренбергер, будь он более серьезным, давно стал бы генералом.

Возможно, получению очередного звания мешала и его репутация умелого и неразборчивого в средствах снабженца. Генерал, который по просьбе Харрисона Уолкотта направил его к Джеку, знал, что за Дуренбергером числятся два грешка: во-первых, он любил крепко выпить, а во-вторых, не считал необходимым подчиняться установленным правилам, всегда старался найти и находил прямой путь к поставленной цели.

При встрече с миссис Юнис Лэтшоу Джек пообещал выплачивать ей жалованье. До прибытия капитана Дуренбергера он выплачивал это жалованье из собственного кармана. Капитан похихикал, и через два дня миссис Лэтшоу стала вольнонаемной служащей армии США.

То же самое он сделал для Сесили Камден. А потом нашел ей комнату в отеле «Парк-лейн», не примыкающую к «люксу» Джека, но на том же этаже. Джека он переселил в «Парк-лейн», потому что отель этот находился в трех минутах ходьбы от штаб-квартиры АИС на улице Полумесяца, а также потому, что аренду «люкса» оплачивала армия. За номер Сесили платил Джек.

И наконец, капитан Дуренбергер добыл для Джека Лира и Американской информационной службы грязно-оливковый «форд» 1938 года выпуска.

1943 год

Сесили редко пользовалась своим номером. Она спала с Джеком, с ним обычно и ела, либо в его «люксе», либо в соседнем ресторане. У себя она ночевала лишь в те дни, когда из Штатов приезжали визитеры.

Первым пожаловал Харрисон Уолкотт. Джек принимал его в своем «люксе», и Сесили ретировалась к себе. Потом приехал Дэн Хорэн, муж Конни. Капитан Хорэн служил в армейской авиации адъютантом командира эскадрильи бомбардировщиков. Поначалу Джек опасался, что эскадрилью разместят где-то под Лондоном и Хорэн будет заглядывать к нему без предупреждения. Но эскадрилью направили в один из аэропортов Кента, и Хорэн никогда не приезжал в Лондон, предварительно не позвонив. Возможно, он догадывался, что Джек спит в своем «люксе» не один.

Дэн или кто-то еще могли сообщить Кимберли о том, что Сесили работает у него, поэтому Джек, упредив события, сам написал об этом жене. Ему, мол, очень повезло, потому что он смог найти Сесили и нанять ее шофером и порученцем.

Кимберли чуть ли не в каждом письме просила разрешения приехать к Джеку в Лондон. Но ее отец занял в этом вопросе такую же жесткую позицию, как и Джек: она не может уехать, оставив детей одних.

Конни также написала, что надеется приехать в Англию, чтобы побыть с мужем несколько дней. Но Дэн, должно быть, отнесся к ее идее неодобрительно, хотя, даже учитывая налагаемые войной ограничения на переезд через Атлантику, она могла раз в год видеться с мужем.

Мастерская игра в бридж раскрыла перед Джеком двери многих домов, и скоро он приобрел массу друзей. Лорд Маунтбеттен до отъезда в Бирму неоднократно приглашал Джека к себе. И Джек играл в карты с Аленом Броком, начальником генерального штаба, с секретарем иностранных дел Энтони Иденом, Рэндольфом Черчиллем, генералом Бернардом Монтгомери. Встречался он также с генералом де Голлем и премьер-министром Уинстоном Черчиллем, хотя не мог сказать, что был с ними на дружеской ноге.

С Сесили Джек часто ходил в театры, благо они работали. Особенно ему нравились спектакли театра «Ветряная мельница». В соответствии с английскими законами женщины могли появляться на сцене в чем мать родила при условии, что они не будут двигаться. Вот и в «Ветряной мельнице» обнаженные девушки стояли на пьедесталах, а едва прикрытые танцевали вокруг. Джек и Сесили не пропускали ни одной постановки.

Стараниями Кертиса портной на Севил-роу взял Джека на постоянное обслуживание. Портной следил, чтобы мистер Лир получал костюмы, какие требовались по сезону, а счет присылал ему раз в год. В то время требовалась, разумеется, только военная форма — весенняя, осенняя и зимняя, — различающаяся лишь плотностью материи. Каждая шилась из самого лучшего материала и подгонялась по фигуре. Когда генерал Эйзенхауэр прибыл в Лондон и показался в коротком, облегающем кителе, который вскоре называли не иначе, как китель Эйзенхауэра, Джек попросил портного сшить ему точно такой же. Портной закрыл глаза и протестующе замахал руками.

— Мистер Лир! Не делайте этого!

Джек спорить не стал.

Май 1943 года

Кимберли последний раз затянулась сигаретой «Херберт тейритон» и отложила мундштук. Радиоприемник на прикроватном столике работал на волне WCHS, и в этот день главной новостью двенадцатичасового информационного выпуска стал захват частями американской морской пехоты Атти, одного из Алеутских островов.

Кимберли лежала в постели, едва слушая диктора. Никогда раньше не испытывала она такой скуки и неудовлетворенности.

Винила она во всем прежде всего себя. В свои тридцать шесть она слишком много курила, пила и ела. Ее фигура, когда-то такая стройная и изящная, заметно потяжелела, кожа обвисла. Маленькая грудь вышла из моды, теперь уважали большие, стоящие торчком груди. Вот и ее подруга Бетси, на пять лет старше Кимберли, радостно демонстрировала свои буфера, благо этого требовал дух времени.

Кимберли связывала увеличение своего веса с возрастом. Ей не хотелось переваливать на пятый десяток, но сороковник все приближался и приближался.

Еще одной причиной для неудовлетворенности являлось безделье. Да, она принимала участие в работе женского комитета, как и любая другая патриотически настроенная женщина, но не получала от этого никакого удовольствия.

Херб Моррилл и Микки Салливан управлялись с делами «Лир бродкастинг компани», хотя часть персонала забрали в армию. Поначалу Кимберли полагала, что она займет кабинет Джека и возьмет на себя огромную ответственность за судьбу компании. Но Джек поступил иначе. Моррилл и Салливан держали с ним постоянную связь, так что все основные решения принимал он сам. К примеру, в апреле выставили на продажу радиостанцию в Балтиморе. Кимберли, как и ее отец, входила в состав совета директоров. На заседании совета она попросила показать ей отчетность компании, владеющей балтиморской радиостанцией, и сказала, что не будет голосовать за ее приобретение, пока не изучит эти документы и пока их не проверит аудитор. Херб Моррилл на это ответил, что готов предоставить ей все документы, но Джек уже принял решение купить радиостанцию, и «Лир бродкастинг» подала заявку на тендер.