Тайные сомнения - Робардс Карен - Страница 53

– Руки за спину, – Саре казалось, что у нее появилось второе дыхание. Удивительно, как все меняет обыкновенное ружье. Сару переполняло ощущение власти. Но она чуть не задохнулась от радости, когда увидела покорно заведенные за спину руки.

Он лежал между брошенными седлами и костром. Сара подошла к дорожным сумкам и, не сводя настороженного взгляда с пленника, достала веревку. Потом с веревкой в руке приблизилась к мужчине, который лежал прямо в пыли. Он видел каждое ее движение, ноги были широко раздвинуты, руки он держал за спиной. Глаза темные от усталости, не мигая, наблюдали за ней. И все-таки что-то настораживало в его позе и выражении глаз.

– Я приложу винтовку к твоему затылку, а потом свяжу тебе руки, – спокойно заявила она.

– Ружье заряжено и курок взведен, так что на твоем месте я даже не дышала бы, – добавила она. – Конечно, если ты не хочешь, чтобы в твоем затылке появилась дыра размером с Мельбурн. Вот так!

– Послушай, Сара…

– Не болтай!.. – сказала она, настороженно приближаясь. – Тебе не удастся обольстить меня чертовой глупой ирландской любезностью. Но ты нечаянно можешь разозлить меня. Не думаю, что тебе стоит рисковать, когда заряжено ружье. Ну так как?

Доминик ничего не ответил. Сара постояла в раздумье, наблюдая за ним, а потом решила: пан или пропал. Она уже чуть не падает от усталости. Направив ствол ружья ему в голову, девушка приблизилась к молодому человеку до тех пор, пока дуло не уперлось ему в затылок.

– Отвернись! Спокойно! – ей не хотелось, чтобы он все время таращился на нее. Если бы он видел все, то непременно бы улучил момент и выбил из рук ружье. И тогда, конечно же, все ее старания пошли бы прахом. Доминик медленно отвернулся. Сара нерешительно присела и опустила ружье, предварительно разрядив его. Она страшно боялась несчастного случая, а вдруг курок сорвется нечаянно от одного неосторожного движения. Девушка принялась связывать руки мужчине. Наконец она оказалась в относительной безопасности. Потом Сара торопливо отступила на несколько шагов, вновь вскинув ружье к плечу.

– Вставай!

– Сара…

– Мисс Сара. Я сказала, вставай.

Доминик встал, неловко двигаясь. Девушка приподняла подбородок, указывая на дерево, и приказала сесть, прислонившись к нему спиной. Он повиновался с видимым нежеланием.

– Сиди смирно, – Сару озарила гениальная идея, необходимо для верности привязать его к стволу дерева, таким образом она будет застрахована от любой неожиданности. Сначала она обмотала веревку вокруг ствола дерева и шеи мужчины, старательно закрепила ее. Он будет сидеть в полузадушенном состоянии и не сможет развязаться. Значит, не нападет на нее внезапно, когда она станет спутывать ему ноги. Сара гордо думала о том, какой составила великолепный план. Доминик сидел и покорно наблюдал, как она обматывает его веревкой и завязывает замысловатым узлом.

– А как ты собираешься защищаться, если нас обнаружат друзья-грабители? Или появится какой-нибудь другой не менее гнусный тип? – поддразнивал Доминик, когда Сара принялась восхищенно осматривать дело своих рук.

– Спасибо за беспокойство. Но я отлично стреляю. Думаю, что смогу сама защититься, – в действительности же она не верила, что сумеет отбиться в случае необходимости. Однако надеялась, что полоса неудач, преследующих ее, закончилась. Ей должно повезти.

– Надо полагать, что мне придется спать в такой позе? – жалобно поинтересовался он.

– Не ты. Спать буду я.

Сара была довольна, теперь она в безопасности и может отдохнуть. Она расстелила одеяло, нож Доминика положила к себе поближе. Тяжело вздохнув, опустилась на одеяло. Казалось, что веки налились свинцом…

– Неужели я должен спать голодным? Неужели меня не покормят?

Сара с трудом разлепила веки и недовольно посмотрела в его сторону.

– Неужели ты никогда не заткнешься?

– Я голоден.

– Какая досада! – вообще-то Сара собиралась приготовить что-нибудь на скорую руку, но у нее уже не осталось сил. Они поедят потом, когда она отдохнет. Веки сомкнулись…

– Черт возьми тебя, Сара. Прежде, чем уснешь, затуши костер. Мы можем заживо сгореть. Вокруг трава и кустарник сухие, достаточно искры, чтобы полыхнуло. Выгорит большой участок.

Сара понимала, что Доминик опасается не без основания. Она собиралась вскипятить чаю, сварить бобы, а не палить всю ночь огонь попусту. С трудом поднявшись на ноги, Сара добралась до костра и высыпала на огонь несколько пригоршней пыли. Угольки погасли.

Потом она едва доползла до одеяла и в полном изнеможении рухнула. Как только ее голова оказалась на седле, глаза закрылись. Последнее, что она запомнила – это был злобный взгляд Доминика, наблюдающего за ней. Сара свернулась на одеяле. Она подозревала, что этот взгляд… Девушка протянула руку и придвинула к себе ружье. Только после этого крепко уснула.

Ее разбудили дразнящие солнечные лучи. Сара смотрела вокруг, недоумевая. Над головой шелестели пересохшие листья эвкалиптов. Но через минуту Сара все вспомнила. Теперь она знала, что с ней, где она находится.

Настороженно повернув голову, девушка увидела Доминика. Он сидел, прислонившись спиной к дереву, свесив голову набок, насколько позволяла веревка. Глаза у молодого человека были закрыты. Сара вначале почувствовала облегчение от того, что он не освободился, а потом ей внезапно стало стыдно. Он всю ночь провел в столь неудобной позе. Но прошлым вечером она ничего не могла придумать, а выспаться ей было просто необходимо.

Сара подняла ружье, встала и потянулась до боли в суставах. Внимательно посмотрела на Доминика, он сидел, не двигаясь, даже ресницы не подрагивали. Тогда она стащила с себя пончо, которое не сняла вчера из-за жуткой усталости и сильно встряхнула его. Из одеяла взметнулось целое облако пыли, Сара закрыла глаза и закашлялась.

– В моих седельных сумках есть кое-какая одежда. Я прихватил запасные брюки и рубашку Дарби. Хотел сказать тебе об этом раньше, но ты не давала мне рта открыть.

Сара озадаченно взглянула на Доминика, он разглядывал ее почти неприкрытое тело. Сара была прикрыта грязными лохмотьями, которые остались от ночной сорочки. Девушка сильно покраснела и натянула пончо. Ей стало очень стыдно, что он увидел ее в таком наряде. Но это был не только стыд, до кончиков пальцев внезапно пронзила жаркая волна. Сара затрепетала. Соски отвердели. Она выругалась про себя. С помощью Доминика она очень обогатила словарь бранных выражений. Ну почему он такой до неприличия красивый? Сара буквально негодовала. Достаточно одного взгляда на него, и вот ее тело дрожит, и горит. В такие мгновения Сара совершенно забывает о том, как предосудительно вела себя в его объятиях. Она не могла унять болезненного трепета, не могла заглушить в себе плотские желания, напоминанием о том, что Доминик – каторжник и, возможно, безмерно презирает ее.

– А ты повеселишься, увидев меня в мужской одежде, да? – ужасно рассердилась и воспротивилась она. Доминик равнодушно пожал плечами.

– Носи, что хочешь. Если тебе нравится быть грязнулей, тогда, конечно, не стоит тревожиться.

Сара внимательно и недоверчиво посмотрела на него, не зная, что делать. Потом решила, что будет удобнее в чистой одежде. Она переоденется, пусть даже будет выглядеть смешной и вызывающе в мужской одежде. А еще она быстренько вымоется в ручье. Высокомерно вскинув голову, Сара наклонилась, порылась в сумках и нашла темные брюки и ярко-синюю рубашку. Они были довольно грубо сшиты из дешевой ткани, но сравнительно чисты. Так как Дарби был довольно худощавый, а она – высокая, одежда могла и подойти.

– Ты куда уходишь? – окликнул ее Доминик, когда она направилась в сторону ручья, держа в руках одежду.

– Мыться, – сообщила она ему и, не сдержала наглой усмешки, услышав тяжкий стон:

– Неужели нельзя отвязать меня сначала?

Вымывшись и переодевшись, Сара почувствовала себя гораздо лучше. Она отчистила песком каждый дюйм тела, включая ногти. К ужасу под ними скопились черные полоски грязи. Потом она отскребла волосы и легла в ручье, чтобы тело омывалось течением. Выбравшись на берег, отерлась изнаночной стороной ночной сорочки, влезла в новую одежду и заплела волосы в косу. Брюки были немного великоваты, их пришлось подвернуть, чтобы они не мешали ходить. Рубашка была очень свободной, длинные рукава пришлось закатать до локтей. Темно-синие брюки были превосходными для леди, но рубашка была слишком яркая, и Саре казалось, что она похожа на павлина с распущенным хвостом. Ей стало не по себе.