Скандально известная - Робардс Карен - Страница 46

Леди Мод была разочарована. Габби с облегчением поняла, что тема закрыта. Если у мистера Джеймисона и были какие-то вопросы, то после ее ответа леди Мод он слегка приободрился.

Тем временем Уикхэм подошел к леди Уэйр, и Габби стиснула зубы. Судя по всему, вечер предстоял долгий и мучительный.

Наконец мистер Джеймисон извинился и ушел играть в карты; леди Мод увела одна из ее подруг. Едва они оставили ее наедине с тетушкой, как леди Сэлкомб наклонилась и прошипела ей на ухо:

– О чем он думал, когда целовал тебе руку? Такой жест никак не назовешь братским. Придется поговорить с ним. Мне нет дела до того, что он воспитывался за границей. Люди смотрели на вас во все глаза. Ничего странного, я сама страшно удивилась.

Встретив осуждающий взгляд тети, Габби принялась лихорадочно соображать, что ответить.

– Он просил прощения, – как можно более небрежно, сказала она. – Мы поссорились. Понимаете, он возражает против моего брака с мистером Джеймисоном.

Тетя Августа уставилась на нее во все глаза и открыла рот:

– Хочешь сказать, что мистер Джеймисон просил твоей руки?

Габби кивнула, внезапно почувствовав себя последней дрянью. Теперь ей и вовсе расхотелось принимать предложение. Однако отступать было некуда. Поставив в известность тетушку, она сожгла за собой мосты.

– Дорогая, то, на что я надеялась, случилось! А почему Уикхэм возражает? – Было видно, что тетя Августа не на шутку встревожилась.

– Думаю, он считает, что мистер Джеймисон слишком стар для меня. Но как бы он к этому ни относился, я решила принять предложение.

Внезапно тетя широко улыбнулась и сжала руку Габби:

– Умница, девочка! Уикхэм ничего не понимает в таких делах. Ну ничего, скоро я вправлю ему мозги. Ясно, что ему еще учиться и учиться. Это еще не официальное предложение, так что пока я никому не скажу ни слова. Но ты молодец, Габриэлла! Я очень тобой довольна.

Габби знала, что тетя права; брак с мистером Джеймисоном был для нее выгодной партией. Однако это ничуть, не утешало. Она чувствовала себя несчастной, но причиной этого был вовсе не будущий пожилой супруг и его семь детей.

Настоящая причина стояла рядом со своей избранницей, была шести футов ростом, дымила сигарой и щурила потрясающие синие глаза. Прикосновение Уикхэма обжигало; от его поцелуев кружилась голова; ничто на свете не могло заменить его объятий. Габби окончательно поняла это во время танцев и с гордостью вспомнила, что неплохо справилась с этим делом.

Лунный свет и воздух… Пустота.

Ее будущее – это мистер Джеймисон. А Уикхэм – она так и не знала его настоящего имени – лишь глупая девичья мечта.

«Мечта, грозящая всему, что я так стараюсь добиться, – сурово напомнила себе Габби. – Больше никаких танцев, никаких поцелуев». Сегодня вечером приличное общество посмотрело на них коео. Стоит только распространиться слухам, как все пойдет прахом. Она обязана прекратить сплетню. Не только ради себя, но и ради сестер.

Для этого нужно порвать все отношения с Уикхэмом.

Когда случится неизбежное и его разоблачат, она, Клер и Бет будут в безопасности.

Видимо, Уикхэм тоже почуял опасность, потому что больше не подошел к ней. Он еще дважды танцевал с леди Уэйр, однажды с Дездемоной и еще раз с женщиной, имени которой Габби не знала.

А потом растворился в толпе, и она его больше не видела. «Наверно, уехал», – подумала она, не зная, радоваться этому или огорчаться. Зато вновь возник мистер Джеймисон и с опаской осведомился, не хочет ли Габби потанцевать с ним. Когда Габби искренне ответила ему, что нет, на лице почтенного джентльмена отразилось облегчение. Он сел рядом и беседовал с Габби, пока наконец не настало время разъезда.

Мистер Джеймисон уже отбыл. Габби, Клер и тетя Августа стояли в вестибюле, дожидаясь своей кареты. И тут, с Габби случилось второе неприятное событие за вечер.

С трудом сдерживая зевоту и думая о предстоящем замужестве, она стояла в тени украшавших прихожую пыльных пальм. Ее спутники находились чуть поодаль, беседуя со знакомыми, также ждавшими экипажей.

Чья-то рука в перчатке коснулась ее предплечья, не прикрытого накинутой на плечи шалью. Габби с улыбкой обернулась и застыла на месте, увидев немигающий взгляд непроницаемых глаз герцога Трента. На нем были плащ и шляпа, в руках – неизменная трость с серебряной ручкой. Видимо, Трент тоже покидал клуб. Неужели он провел в «Альмаке» весь вечер? Странно, что она его не видела. Возможно, он играл в карты или сидел где-то в углу, следя за танцующими. При мысли о том, что он так долго был совсем рядом, Габби бросило в дрожь.

– О чем задумалась, Габби? – с улыбкой спросил он. – О хорошем или плохом?

Габби осмотрелась и поняла, что их никто не видит. Клер стояла спиной и смеялась шутке подруги; тетя Августа и миссис Далримпл прогуливались чуть поодаль и о чем-то шептались.

– Что, временно лишилась защитников? – Трент заметил ее испуганный взгляд и улыбнулся еще шире. – Никто из них не сохранил тебе верность до конца. Даже твой слишком заботливый братец. Для меня эти очень кстати.

– Мне нечего сказать вам, – ледяным тоном ответила Габби.

Это было единственным, на что она оказалась способна. Инстинкт подсказывал, что следует повернуться и уйти, однако Габби с ужасом обнаружила, что ее не слушаются ноги; казалось, они приросли к земле.

– Габби, ты не забыла про расписку, правда? Конечно, нет. Она все еще у меня, и я непременно ею воспользуюсь. Причем очень скоро. В этом ты можешь не сомневаться.

– У вас нет власти надо мной.

Габби попыталась справиться с голосом, но он тоже плохо повиновался ей. Очевидно, присутствие Трента парализовало ее тело, волю и разум.

Он шагнул к ней…

И в это мгновение у дверей остановилась карета леди Сэлкомб.

– Скоро, Габби.

Когда тетя Августа наконец обернулась, в воздухе еще витало эхо зловещего шепота. Трент закутался в плащ, прошмыгнул мимо Габби, спустился по ступенькам и исчез в ночи, как вампир, от которого ничем не отличался.

Габби прилагала все Силы, чтобы не думать о нем, но тщетно. Сомневаться не приходилось: Трент угрожал ей.

Она не сказала об этой встрече ни Клер, ни тетке. Габби была слишком взволнована болезненными воспоминаниями и не хотела расстраивать Клер. Судя по всему, сестра не видела Трента.

Дорога до дома казалась бесконечной. Клер буквально светилась от счастья. В ответ на расспросы тетушки она призналась, что маркиз действительно был очень мил, что она танцевала с ним целых два раза и что о» обещал завтра нанести ей визит.

Габби была рада оживленной болтовне сестры, потому что за всю дорогу не промолвила ни слова. Но когда Мэри уложила ее в постель и Габби осталась в темноте одна (действительно одна во всем крыле дома, потому что спальня Уикхэма, как обычно, была пуста), молодая женщина испытала множество неприятных чувств: недовольство предстоящим обручением, запретную, но щемящую тоску по Уикхэму и ужас, который она скрывала годами.

Больше не сдерживаясь, Габби плакала, пока не уснула.