Жатва - Герритсен Тесс - Страница 64

– …к парку. К реке. Куда угодно, подальше от этого дома.

– Нина, ты меня не слушаешь.

Она печально вздохнула:

– Нет, Виктор. Это ты меня не слушаешь.

Супруги замолчали.

– А это откуда? – спросил он, указывая на вазу возле кресла.

– Недавно прислали.

– Кто прислал?

Нина пожала плечами:

– Какая-то женщина по имени Джой.

– Такие цветы можно охапками собирать по обочинам.

– Потому их и называют полевыми. Или луговыми.

Подхватив вазу, Виктор поставил ее на стол в дальнем углу спальни. На чайном столике вновь оказалась ваза с восточными лилиями.

– Все лучше, чем какая-то трава, – буркнул он и вышел из комнаты.

Нина смотрела на лилии. Они были прекрасны. Экзотические, совершенные цветы. Вот только их обволакивающий аромат вызывал у нее головную боль.

Смахнув невесть откуда появившиеся слезы, Нина заметила конвертик, присланный вместе с полевыми цветами.

Джой. Кто же такая эта Джой?

Нина открыла конверт, достала карточку. Только сейчас она заметила надпись на обороте: «Некоторые врачи всегда говорят правду».

Ниже стоял телефонный номер.

Нина Восс позвонила в пять вечера. Эбби была дома одна.

– Это доктор Ди Маттео? – негромко спросил женский голос. – Одна из врачей, которые всегда говорят правду?

– Здравствуйте, миссис Восс. Значит, мои цветы до вас все-таки дошли.

– Да, благодарю вас. И цветы, и ваше довольно странное послание.

– Я перепробовала все способы связи с вами. Письма. Звонки.

– Почти десять дней назад меня выписали из клиники.

– Но вы были вне досягаемости.

– Понимаю, – после недолгого молчания сказала Нина.

«Она даже не представляет, в какой изоляции живет, – подумала Эбби. – Не догадывается, что муж обрубил все ее связи с внешним миром».

– Скажите, сейчас кто-нибудь слышит наш разговор?

– Нет. Я одна. А в чем дело?

– Миссис Восс, мне необходимо увидеться с вами, но так, чтобы ваш муж не знал. Вы можете это устроить?

– Вначале скажите зачем.

– По телефону мне сложно вам объяснить.

– Я не стану встречаться с вами, пока не узнаю причины.

– Это… касается вашего сердца. Того, что вам пересадили в Бейсайде.

– И что?

– Никто не знает, кому оно принадлежало раньше. И откуда его доставили. – Эбби помолчала, затем тихо спросила: – Миссис Восс, а вы знаете?

Из трубки доносилось лишь быстрое, неровное дыхание Нины.

– Миссис Восс!

– Мне нужно идти.

– Подождите. Когда я смогу вас увидеть?

– Завтра.

– Каким образом? Где?

Снова возникла пауза, и только в самом конце, прежде чем повесить трубку, Нина сказала:

– Я найду способ.

Дождь безостановочно барабанил по полосатому навесу над головой Эбби. Она целых сорок минут стояла и мерзла напротив оптового склада сети магазинов Челуччи. К воротам склада без конца подъезжали грузовики, где их уже ждали рабочие с погрузчиками и тележками. В недрах здания исчезали безалкогольные напитки «Снэпл», чипсы «Фрито-лей», сигареты «Уинстон». С картонок промерзшей Эбби улыбался нестареющий малыш Дебби, любитель разных вкусных штучек.

Двадцать минут пятого. Дождь припустил еще сильнее. К нему добавился ветер. Эбби ругала себя, что выбрала обувь не по погоде. Ноги промокли и промерзли. Она торчала здесь целый час, с каждой минутой все больше убеждаясь, что Нина Восс не приедет.

Неподалеку от Эбби стоял грузовик компании «Прогрессо фудс». Его двигатель вдруг ожил. Грузовик рванулся с места, обдав ее облаком выхлопных газов. Эбби отвернулась. Наверное, за это время к тротуару и подъехал черный лимузин. Окошко водительского сиденья опустилось на несколько дюймов.

– Вы доктор Ди Маттео? – крикнул ей водитель. – Садитесь в машину.

Эбби не торопилась открывать дверцу. Стекла лимузина были сильно тонированы, но она все же различила чей-то силуэт на заднем сиденье.

– Садитесь. У нас мало времени, – поторопил ее водитель.

Сгибаясь под струями дождя, Эбби подошла к машине и открыла заднюю дверцу. Смахнув воду с лица, вгляделась в сумрак салона, где сидела единственная пассажирка. Увиденное неприятно поразило Эбби.

Нина Восс выглядела бледной, иссохшей. Ее кожа была совсем белой.

– Доктор, прошу садиться, – сказала она.

Эбби села рядом и захлопнула дверцу. Лимузин плавно взял с места и бесшумно заскользил в потоке машин.

Нина была в теплом черном пальто. Ее шею закутывал шарф. Лицо казалось лишь маской, за которой скрывалась пустота. Пациенты, успешно выдержавшие пересадку сердца, выглядели совсем не так. Эбби вспомнила румяное лицо Джоша О’Дея, его непоседливость и веселый смех.

Нина Восс была похожа на говорящий труп.

– Прошу меня извинить за опоздание, – сказала она. – Возникли некоторые сложности с отъездом из дома.

– Муж знает о нашей встрече?

– Нет.

Нина привалилась к мягкому сиденью. Ее лицо почти тонуло в черных складках шерстяного шарфа.

– Я за годы научилась не все рассказывать Виктору. Поверьте мне, доктор Ди Маттео, молчание – секрет счастливого брака.

– Мне думается, счастливый брак строится на других принципах.

– И на молчании тоже. Представьте себе.

Нина улыбнулась, повернувшись к окну. Размытый дневной свет скользил по ее лицу, образуя странные ломаные тени.

– Мужчин нужно защищать от очень многого. Главным образом – от них самих. Для этого и нужны мы, женщины. Думаю, вы это знаете. Но самое забавное – мужчины никогда не сознаются в своей зависимости от нас. Наоборот, они считают, что сами заботятся о нас. А мы знаем правду и просто молчим. – Она повернулась к Эбби, и ее улыбка померкла. – А теперь скажите… что Виктор натворил?

– Я надеялась, он вам рассказал.

– Вы говорили, это как-то связано с моим сердцем.

Нина приложила руку к груди. В сумраке салона ее жест выглядел почти религиозным. Отец, Сын, Святой Дух.

– Что вы знаете о моем сердце?

– Я знаю, что ваше сердце поступило в клинику не по обычным каналам. Почти все донорские органы проверяются на совместимость с организмом реципиентов через центральную службу регистрации. Ваше не прошло такой проверки. Согласно банку органов, вы вообще не получали донорского сердца.

Ладонь Нины, прижатая к сердцу, съежилась в плотный белый кулачок.

– Тогда откуда клиника получила сердце для меня?

– Я не знаю. А вы?

Лицо живого трупа молча смотрело на Эбби.

– Я думала, ваш муж знает, – сказала Эбби.

– Откуда ему знать?

– Он купил вам это сердце.

– Люди не могут покупать сердца.

– Имея большие деньги, люди могут купить что угодно.

Нина молчала, но ее молчание подтверждало фундаментальную истину: «Все продается».

Лимузин вывернул на Эмбанкмент-роуд. Теперь они ехали вдоль реки Чарльз в западном направлении. Поверхность реки была серой и бугорчатой от дождя.

– Как вы об этом узнали? – спросила Нина.

– С недавних пор у меня появилась уйма свободного времени. Просто удивительно, сколько всего успеваешь сделать, оставшись без работы. За последние несколько дней я узнала много чего. Не только о вашем сердце, но и о других. И должна вам сказать, миссис Восс, чем больше я узнаю, тем страшнее мне становится.

– Но почему вы решили говорить об этом со мной? Почему не обратились в полицию?

– Вы еще не слышали? У меня появилось прозвище – Доктор Болиголов. Говорят, я убиваю пациентов своей добротой. Все это, конечно, полная чушь, но люди всегда готовы верить худшему. – Эбби устало взглянула на реку. – У меня нет работы. Мне не верят. И у меня нет доказательств.

– А что у вас есть?

– Я знаю правду, – ответила Эбби, снова поворачиваясь к Нине.

Лимузин въехал в лужу. Под днищем зашумела вода, в стороны полетели брызги. Река осталась позади. Теперь они ехали в направлении парка Бэк-Бей-Фенс.

– Накануне вашей операции в десять вечера нам позвонили из Вермонта и сообщили, что в Берлингтоне найден донор. Через три часа донорское сердце доставили в операционную. Мы узнали, что изъятие сердца произведено в больнице имени Уилкокса хирургом Тимоти Николсом. Вам пересадили сердце. Эта операция ничем не отличалась от множества аналогичных. В Бейсайде их делают постоянно.