Судьба моряка - Мина Ханна - Страница 7

К Саиду подошла девочка.

— А где водится красная рыбка?

— В море, малышка.

— Когда ты мне поймаешь хоть одну?

— Ночью… Когда все люди будут спать.

— Возьмешь меня с собой?

— Нет, тебе нельзя со мной.

— Почему?

— Я поплыву далеко-далеко.

— Куда?

Он вспомнил заброшенный на берегу дом женщины, ее странное приглашение, которое удивило и взбудоражило его.

— Во дворец владычицы моря.

— А что ты будешь там делать?

— Сторожить дворец.

— А ружье у тебя есть?

— Мне оно ни к чему.

— У сторожа должно быть ружье.

— Это верно. Но у меня нет ружья.

— А ты возьми.

— Где же я возьму?

Девочка подумала немного.

— У папы.

Саид улыбнулся. Эта малышка была любознательным ребенком, ее вопросам не было конца. Он бы с радостью отвечал ей, если бы ее вопросы не ставили его в неловкое положение, вынуждая говорить неправду. Кроме того, его мучила жажда, и он хотел пойти в бар выпить пива.

Саид сознавал, что святая ложь может обернуться для ребенка жестоким разочарованием. Ведь около этих берегов не водится ни красных, ни зеленых, ни желтых рыбок. Ему хотелось, чтобы девочка постигла красоту подводного мира. Он пообещал ей поймать необыкновенную рыбку. И вот теперь она» требует, чтобы он сдержал свое слово. Но он не может этого сделать, не может признаться, что обманывал ее.

Неожиданно девочка спросила:

— Скажи, ты ловил красную рыбку для своих детей?

— Да, много раз.

— А где они, твои дети?

Он вздрогнул. У него было много женщин, во многих городах. Кто знает, может быть, где-то, в каком-то порту, растет его сын или дочка. Но в браке у него не было детей, потому что жена оказалась бесплодной. Сначала он очень горевал, однако с годами смирился. Но что ответить девочке?

— Мои дети живут далеко отсюда.

— В море?

— Да.

— В подводном дворце?

— Да.

— А возле дворца есть сад?

— Есть… В нем много деревьев и разных птиц…

— Ты поймаешь мне хоть одну?

— Когда попаду туда.

— А когда?

— Сегодня ночью.

— Возьмешь меня с собой?

— Не могу.

— Почему? — Девочка взглянула на него нерешительно: — Давай спросим разрешения у папы.

Он попытался выкрутиться:

— Видишь ли, я сейчас очень занят. Ты иди к себе. Когда вернусь, я позову тебя. Договорились?

— Смотри не опаздывай.

— Постараюсь, малышка.

Он поцеловал ее, похлопал по плечу и отослал. Когда она ушла, он почувствовал, что опять солгал и, если останется с ней, будет лгать и дальше. «Как же сделать, чтобы взрослые не обманывали?»

Саид обогнул палатку и направился к кафе. Он решил уехать этой же ночью. Ему было стыдно, что он так запутался во лжи. Еще одно основание для немедленного отъезда. Утром его уже здесь не будет. Саида ничуть не тревожило мнение его новых знакомых. Мужчины, конечно, окажутся менее догадливы, чем женщины, они будут выдвигать самые невероятные гипотезы относительно его отъезда. Кое-кто решит, что он спозаранку ушел в город или утонул, купаясь ночью. Некоторые, вероятно, облегченно вздохнут, радуясь, что избавились от непонятного чудака. Возможно, заглянут в свои кошельки, проверяя, на месте ли их содержимое, и не исключено, что будут ждать его возвращения с моря или суши. Зато женщины истолкуют его уход иначе. Решат, что причиной его было состязание или его неумение находить контакт с людьми. И только девочка, которой, конечно, никто не поверит, скажет, что он отправился к владычице моря, чтобы поймать для нее красную рыбку и птичку из дворцового сада.

Снова откуда-то вынырнула его тень и растянулась на песке. Теперь она двигалась впереди него, копируя его размашистые движения. Его ноги проваливались в темный песок, скрипящие сандалии, хлопая о пятки, отбрасывали веером песчинки, сверкающие в лучах солнца. Тень поднялась по ступенькам на широкую террасу казино, скользнула по паркету мимо нескольких завсегдатаев и забилась в угол в ожидании своего хозяина. Саид не обращал на нее ровным счетом никакого внимания, как человек, привыкший к своей постоянной спутнице.

Люди, сидевшие в казино, освободившиеся от теней, ушедших сейчас как бы в небытие, опасались появления других теней, быть может не следящих за ними, однако изрядно портящих им настроение в этом комфортабельном заведении. Поэтому они невольно обратили внимание на проходящего мимо мужчину, который, казалось, забыл обо всем на свете — даже о времени, в котором живет.

Саид прошел прямо в бар. Он предпочитал посещать народные кафе, а не подобные казино, однако социальное положение людей, с которыми он вчера приехал, вынуждало его избрать именно это место на побережье.

Здесь надлежит вести себя пристойно, не приносить вино с собой, а спросить его в баре.

Желая выглядеть элегантным и не сделать неловкого движения, которое могло бы нарушить царящую здесь атмосферу спокойствия, он прошел между столами, удивляясь тесноте и скученности — как будто на всем берегу нет больше места. Он подумал, что эти люди слишком избалованны; если бы каждый день открывалось новое кафе или новое ночное заведение, они везде были бы полны посетителей. Нувориши ведут себя надменно, они расточительны, не знают, куда девать деньги, доставшиеся им без труда, в то время как ограбленные ими стонут от лишений. Эта мысль невольно пришла ему в голову в баре, хоть его и не заботили вопросы богатства и бедности, он не лез в политику и не особенно утруждал себя размышлениями на этот счет. Но ведь он живет среди людей и каждый день слышит десятки горьких историй, так что сам собой возникает вопрос: «Почему? Почему все так?» Он труженик моря, никогда не работал в порту. Его мир — особый, по-своему грубый, далекий от забот города. Но моряки, рыбаки и портовые рабочие, когда собираются вместе, любят рассказывать бесконечные истории о том, как порты год за годом превращаются в притоны для жуликов всяких мастей; о ящиках с товарами, которые то и дело кто-то взламывает и опустошает; о грузовиках, вывозящих из порта награбленное добро, — охрану можно не бояться, все равно она неспособна их задержать.

Размышляя об этом, Саид возмущался. Он вспоминал некоторых жителей города, которые вдруг, словно на дрожжах, богатели, У них появлялись земли, дворцы, машины. Они внезапно становились обладателями миллионов. Дети знатных людей, несколько лет назад лишенных власти, стали было жить скромно. Все думали, что клыки у них выдернуты навсегда, а сегодня, оказывается, они снова вылезли на поверхность. То, что происходит, чудовищно… Саид и раньше не раз думал об этом, затем забывал, вспоминал снова, услышав какую-либо историю или столкнувшись с каким-то случаем. Тогда он весь закипал, мучился…

В баре невеселые мысли нахлынули вновь. Поджидая бармена, он оглядывал вереницы столов, рассматривал лица и вспоминал плакаты на улицах и телевизионные объявления о десятках казино и ночных заведений, о сотнях певцов и певиц, об арабских и иностранных танцовщицах, стекающихся со всех концов света, дабы развлечь новых обладателей миллионов, которые росли как грибы в лесу. «Отчего все так происходит? — с горечью спрашивал себя Саид и тут же признавался себе: — Не знаю! Не понимаю!» Пытаясь освободиться от этих навязчивых мыслей, он крикнул:

— Бутылку пива, прошу! — Затем добавил: — Похолоднее!

Бармен не слышал или просто не обратил на него никакого внимания. Он был занят другими. Саид прислонился к стойке бара, стал разглядывать бутылки на полках, удивился, не увидев ни одной бутылки арака[2].

— У вас есть арак?

Какой-то молодой человек обернулся, смерил его пристальным взглядом и спокойно произнес:

— Здесь не продают арак, господин.

— Почему?

Другой ответил с усмешкой:

— Мы ведь живем в эпоху виски.

Мужчина, сидящий на соседнем стуле, заметил:

— Арак давно вышел из моды.

— Но арак, — сказал Саид, — напиток наших отцов и дедов.