Футбольные истории - Юрбини Макс - Страница 3

Через некоторое время встреча закончилась. Поклонники «Реймса» обрушили все громы и молнии против Сзего, считая его главным виновником своего разочарования.

В раздевалке Бенезеш самым беззастенчивым образом заявил:

— Сзего неплохой футболист! Сыграть весь матч и ни разу не войти в восемнадцатиметровую зону весьма оригинально для края. Да, это надо уметь… Сзего далеко пойдет, если будет продолжать в том же духе!

Габриель Бенезеш умел с невозмутимым видом высмеивать других и разыгрывать уморительные сценки. Подобные той, которая произошла вечером после описанной встречи.

Когда обе команды заканчивали совместный ужин, Бенезеш наклонился к своему спортивному директору Жоржу Буаро и сказал:

— Мосье Буаро, сейчас как раз подходящий момент поблагодарить наших партнеров. Скажите несколько слов! Уверяю вас, это будет кстати, мы прослывем настоящими джентльменами.

— Вы правы, Бенезеш.

Мосье Буаро попросил внимания и взял слово. Это была классическая речь.

— Мне хотелось бы подчеркнуть, насколько… — Бенезеш посмотрел в упор на своего директора и сделал едва уловимый жест. Буаро ничего не заметил и продолжал: — …насколько мы тронуты вашим дружеским приемом…

Бенезеш слегка постучал по столу, чтобы привлечь внимание оратора и всех присутствующих. Но Буаро со всей серьезностью продолжал:

— Этот прием доказывает, что футболисты составляют одну большую и дружную семью…

Бенезеш перебил его и бурчал что-то непонятное.

— В чем дело, Бенезеш?

— Вы встаньте, куда вежливее произносить стоя!

— Но я же стою!

Тулузская команда, уже давно понявшая, в чем дело, прыснула со смеху. Нужно сказать, что рост почтенного Жоржа Буаро едва достигал 1 метра 60 сантиметров, что не помешало ему продолжать карьеру, и сегодня он является членом главной судейской комиссии и президентом Лиги Пиренеев.

Габи не было равных в умении обмануть руководство. Лучшая его проделка — история во время матча на Кубок Франции в «Парк де Пренс».

Один из друзей Габи топтался перед маленькой железной дверью в раздевалку: Габи не удалось достать пропуск для приятеля, но ему очень хотелось доставить ему удовольствие.

— Ну, прошу вас, в виде исключения, — умолял он контролеров. — Это мой школьный товарищ…

— Сожалею, но у нас есть инструкция, — отрезал цербер из охраны.

— Благодарю, я больше не настаиваю. Габи отыскал какого-то представителя федерации и с фамильярностью старого знакомого взял его под

— Мне не хотелось бы вмешиваться не в свое дело, — обратился он к нему, — но там вас ждет человек.

— И не один. У окошек стоят тысячи людей.

— Да, это верно, однако было бы лучше, если бы этому человеку не пришлось ждать долго… Но это абсолютно доверительно, между нами…

— Его имя?

— Не могу сказать. Видел только, что он вышел из правительственной машины…

— Если это действительно важная персона, ему надо просто пройти на правительственную трибуну.

— Да, да… Но на вашем месте я бы действовал осмотрительнее и не упускал бы случая: так завязываешь связи и в один прекрасный день оказываешься в составе сборной команды в Лондоне, Мадриде или даже в Южной Америке.

Почтенный представитель почесал затылок и, видимо, подумал, что Бенезеш, пожалуй, прав. Он колебался еще секунду, потом попросил тулузца:

— Пойдемте со мной. Я посмотрю на него.

У двери в раздевалку Бенезеш указал на мужчину в черном пальто и черной фетровой шляпе, который прохаживался по противоположной стороне тротуара.

— Вон тот… Посмотрите хорошенько. Очень напоминает атташе посольства.

— Похоже, что так. Во всяком случае, надо вмешаться.

— Больше я не скажу ни слова.

— А в отношении федерации…

— Вы меня поняли! Простите, тренер делает мне отчаянные знаки. Уже два часа. Скоро раздастся свисток судьи…

— Да, да, возвращайтесь к товарищам! И тысячу раз спасибо.

Представитель федерации проявил максимум усердия. Он на мгновение покинул свой пост и выбежал на улицу.

— Мосье! Во-первых, примите наши извинения и разрешите отвести вас на ваше место. Сегодня ведь кубок, а когда играют на кубок, работы у нас невпроворот. Прошу вас, мосье, следовать за мной…

— Вы очень любезны, но…

— Знаю, знаю!

Друг Бенезеша не успел вымолвить и слова. Он пошел за представителем, который, «пользуясь вверенной ему властью», обратился за помощью полицейского, чтобы избежать новой ненужной задержки.

У специального входа для гостей его с почтением поприветствовали, ибо представитель успел шепнуть своим коллегам:

— Это знаменитость… Из правительственных кругов… Такая оплошность… Могло плохо кончиться… Хорошо, я вовремя все уладил…

Он был передан попечительству высших чинов федерации, которые окружили его со всех сторон и проводили со всеми почестями, соответствующими его «рангу».

— Программу для мосье! — потребовал один из них перед входом на президентскую трибуну. Тотчас же появилась продавщица. Ей было заплачено в три раза больше, чем стоила программа. В иных случаях надо уметь быть щедрым…

Несколько ступенек вверх, несколько ступенек вниз, забронированные места…

Президент федерации Жюль Риме уже был на месте и о чем-то шептался с генеральным секретарем Генри Делоне, благородным «сэром Генри», который в свойственном ему стиле майора Томсона говорил о решениях Федерального бюро: «Мой дорогой, еще одна шутовская история».

Вот так «друг детства» Бенезеша попал на матч «Тулуза» — «Лилль», матч двух самых знаменитых французских команд. Он держался с большим достоинством, говорил мало, с многозначительными недомолвками, столь характерными для официальных бесед.

— «Тулуза» — совсем недурно… Да, но «Лилль» есть «Лилль»… Обратите внимание, что «Тулуза»… О, когда «Лилль» в ударе… А! Если бы «Тулуза»…

По окончании встречи «высокопоставленный гость» выразил свое почтение господам из федерации и скромно удалился.

Эта проделка была шедевром среди многих подобных, достойных великого выдумщика Габи Бенезеша.

«ГОЛОВОЙ, САМ ТОГО НЕ ВЕДАЯ…»

Вечерние издания вышли уже с огромными заголовками «Убийца книготорговца задержан». В Кориентасе, там, где бьется сердце Буэнос-Айреса, газеты брались нарасхват.

По фотографии обвиняемого ничего нельзя было понять. Ему было лет двадцать. Крупный, сильный, он казался человеком вполне уравновешенным.

— Невероятно, — раздавались голоса. — Этот парень производит впечатление молодого человека из хорошей семьи. Он внушает полное доверие. И однако…

Однако самые тяжкие улики говорили против него. Он был задержан утром в университетской столовой, где завтракал вместе с товарищами.

— Вы Хуан Монтеро?

— Да, я.

— Полиция! Следуйте за нами.

— Но я не понимаю…

— Не затевайте скандала. Так будет лучше для вас и для нас.

Внезапный классический арест, наполнивший холодком этот зал, где только что царило веселое оживление.

— Не волнуйтесь, наверняка это ошибка, — сказал один из студентов. — Из всех нас Хуан самый славный и самый порядочный. Через час его отпустят, да еще с извинениями.

Но час спустя Монтеро все еще находился в полицейском участке на первом допросе. Он сидел на стуле, расстегнув воротник и слегка развязав галстук, перед ним в кресле раскачивался инспектор, кроша дактилоскопические листки и слегка покусываю дужку очков. Он нападал…

— Вы студент юридического факультета?

— Да, уже третий год.

— И, конечно, нуждаетесь в огромном количестве книг по изучаемым предметам.

— Как и все мои товарищи.

— Сколько книг вам нужно? Хотя бы приблизительно.

— Затрудняюсь сказать. Штук пятнадцать, двадцать. Но…

— Все они из университетской библиотеки?