Тайная сила внутри нас - Норрис Чак - Страница 30

Боевые искусства, с их захватывающими ударами руками и ногами, прыжками и разворотами, обладают особой привлекательностью для всех людей, и в особенности — для детей. Я вспоминаю при этом свое собственное детство и то, как, не имея других игрушек, я делал солдатиков и ковбоев из свернутых рулончиков ткани. У меня было два вида таких тряпочек — большие и маленькие, и, устраивая игрушечные сражения, штурмы крепостей и засады, я всегда считал большие рулончики плохими, а маленькие — хорошими. Все дети видят мир таким, и с определенной нравственной позиции это оправдано: плохие люди выглядят огромными грубиянами, стремящимися причинить вред, а хорошие кажутся маленькими и даже слабыми, но, если им приходится сражаться, они вступают в схватку смело и демонстрируют невероятное мастерство.

Привлекательность боевых искусств невозможно отрицать, но она определяется не только тем, что это захватывающее зрелище. Явные утверждения о философиях, кроющихся за тем или иным боевым искусством, встречаются редко, хотя бы потому, что сам по себе Дзэн отрицает и даже отвергает любые прямые определения. Но иногда нам удается найти слова, указывающие на эту философию. Хорошим примером является дзю-до. Дзю-до — скорее спорт, чем боевое искусство, но оно почти целиком основано на боевом искусстве дзю-дзюцу, из которого убрана большая часть «боевых» составляющих. Таким образом, дзю-до представляет собой мышление, на котором основаны боевые искусства. Как утверждал Дзигоро Кано, основатель дзю-до, цель этого искусства заключается не в том, чтобы победить в поединке, но в том, чтобы усовершенствовать разум и тело человека «ради общей пользы и блага всего человечества».

Эти слова могут казаться высокопарными, но они справедливы. Любой серьезный мастер боевых искусств верит в эту идею, и это проливает свет на то, почему восточные боевые искусства постепенно захватили всех американцев: основное значение этих искусств легко совместилось с важной частью американского мышления. На самом деле, монах Шаолиня из «Кунфу» не так уж отличается от многих персонажей, виртуозно исполненных Джоном Уэйном, Аланом Лэддом в роли Шэйна или Гарри Купером. Для американцев человек становится героем не из-за того, насколько хорошо он сражается, но благодаря тому, за что он сражается. Вот почему семи самураям из фильма Куросавы было так легко перевоплотиться в семерых стрелков «Великолепной семерки».

Боевые искусства изменили хореографию сцен схваток, но не общую схему американских фильмов. Изменились лишь «размеры» героев, потому что мастеру боевых искусств не обязательно нужно быть крупным; это же открыло путь и главным женским ролям. В целом же, не столько боевые искусства изменили американский кинематограф, сколько последний отразил изменения, которые уже произошли в сознании американцев.

В определенном смысле, боевые искусства вполне подходят тематике современного кинематографа, в которой, в свою очередь, проявляются определенные взгляды нашего общества. Насилие было для героев старых вестернов побочным явлением: когда схватка заканчивалась, кольт возвращался в ящик стола, а винчестер занимал свое привычное место над камином.

Боевые искусства используют оружие иного рода: оно сопровождает мастера всегда, и это позволяет ему быть готовым ко всему в любую секунду — и потому этот образ прекрасно вписывается в наше ощущение мира как таящего постоянную угрозу.

Боевые искусства являются индивидуальным мастерством — каждый воин сражается в одиночку, — и это, по моему мнению, отражает снижение нашей веры в общественные органы правопорядка. Помимо прочего, боевые искусства предоставляют актеру особую форму выразительности, заключающуюся в том, что сам стиль сражения демонстрирует характер персонажа.

Кроме этих особенностей, существуют и более тонкие аспекты, обеспечившие проникновение боевых искусств в американские фильмы, один из которых очень часто остается незамеченным. Освоение боевых искусств очень отличается от изучения игры в бейсбол или стрельбы из огнестрельного оружия — это не то умение, которое можно выбрать и заниматься им на досуге. Боевому искусству нельзя по-настоящему научить, если оно не оказывает на ученика глубокого влияния. Чтобы научиться боевому искусству, требуется использование не только мышц, но и разума.

За любым таким искусством скрывается философия, которая неизбежно применяется не только при занятиях этим искусством, но и в самой жизни. «Ради общей пользы и блага всего человечества» — эти слова очень важны. Настоящий мастер боевых искусств осознает, когда тренируется сам или учит других, что каждое движение, которое он выполняет, есть философия не насилия, но жизни.

Многие из популярных в наши дни актеров являются настоящими мастерами боевых искусств; это означает, что у каждого из них есть своя история обучения и собственных нововведений, яичная история, состоящая из важных решений. Мне очень приятно осознавать, что боевые искусства даровали нам целое поколение актеров, размышляющих над тем, что они делают и чему учат молодых людей.

Я знаю это, потому что сам постоянно и напряженно думаю об этом. Мне очень хочется быть достойным героев моего детства, их идеалов. Эти идеалы следует применять как в кино, так и в жизни, и мне хочется сделать их современными, пригодными для наших детей. И если кто-нибудь начнет подражать мне, я хотел бы, чтобы это пошло на пользу как ему самому, так и всему нашему народу.

Путь воина

В прошлом, как и в наши дни, дзэнские монастыри располагались в основном в деревенской местности, высоко в горах и далеко от густонаселенных районов. Для этого было две основные причины: во-первых, расположение монастыря в горах обеспечивало монахам тесную связь с природой, с реальностью жизни, свободной от правил и обычаев, от разнообразных форм общественных условностей, которые неизбежно возникают в больших сообществах людей. Жизнь городов и крупных центров подразумевает искусственную среду, а Дзэн не приемлет ничего неестественного.

Вторая причина связана с историческими обстоятельствами: жизнь в горах, вдалеке от городов позволяла монахам избегать проблем, связанных с центрами государственной и политической власти любого толка. Философия Дзэн, склонная к критическому взгляду на суету мирской власти, не всегда ладила с правительством соответствующей страны, поэтому ее последователи старались держаться подальше от общественной жизни.

Правда и то, что буддизм, одним из направлений которого является Дзэн, возник в Индии и был, таким образом, новой и «иноземной» религией для Китая и Японии. Самим фактом своего распространения среди народа и предложения иного взгляда на жизнь Дзэн ставил под вопрос необходимость почтения к императорам и знати.

Дзэнские монахи ценились за образованность, становились известными в литературных и артистических кругах и даже занимали влиятельное политическое положение. В странах, традиционно терзаемых внутренними раздорами и политической борьбой, проникновение в политику на любом уровне и с любыми взглядами могло привести и действительно приводило к конфликтам. По этим причинам императоры Китая и Японии неоднократно делали попытки избавиться от влияния Дзэн-буддизма.

Самая известная из таких попыток случилась в 845 году нашей эры, когда китайский император У-Цзун[7] предпринял массовые преследования всех буддистов и последователей Дзэн. Эти усилия, подобно всем предыдущим и последующим, в конце концов, потерпели неудачу. В обеих странах Дзэн постепенно превратился в важное и неуязвимое направление: с одной стороны, из-за свойственной ему жизненной силы, а с другой — по причине своей изолированности в горах.

Последователи Дзэн всегда пребывали в близкой связи с миром природы, и этот тесный контакт во многом проявляется в дзэнском мышлении: внимательное созерцание природы, растений и животных, камней и рек способно привести к невероятно глубоким проникновениям в жизнь, равно как и помочь в медитациях. Многие изречения Дзэн основаны на таких наблюдениях за природой.