Скиф - Коробков Николай Михайлович - Страница 5

А вера гетов в бессмертие души состоит в следующем; они убеждены, что не умирают со смертью, но удаляются к божеству Салмоксису; некоторые из них называют этого бога также Гебелейзисом. Через каждые четыре года на пятый они, по указанию жребия, посылают из своей среды одного человека к Салмоксису в качестве вестника; при этом ему дается поручение относительно того, что в данное время больше всего требуется народу.

Вестника посылают таким образом: одни выстраиваются в ряд с тремя метательными копьями в руках, другие берут посланца к Салмоксису с обеих сторон за руки и за ноги и подбрасывают его высоко в воздух, так, чтобы он упал на копья. Если проколотый человек сразу умрет, — значит, божество милостиво к гетам; если же он остается жить некоторое время, геты, человеком недостойным и порочным, считают вестника и отправляют к богу другого посланника. Поручения же даются ему еще при жизни.

Фракияне, наоборот, не боятся богов: они пускают в небо стрелы против грома и молнии и свою стрельбу сопровождают угрозами; никакого иного бога, кроме своего, они не признают...

Узнав о приближении вражеских войск, скифы на совете решили, что они одни, в открытом бою, не в состоянии отразить полчища Дария. Они разослали вестников к соседним народам, и властители их собрались для совещания: были тут цари разных племен и народов: тавров, агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов, гелонов, будинов и савроматов. А савроматы в то время не были так могущественны, как теперь, когда они теснят нас со всех сторон; тогда они только начинали появляться в наших степях, и скифы были самыми сильными из всех людей степи.

К собравшимся властителям и вождям явились послы с известием, что персидский царь покорил своей власти все народы Азии, проложил мост на шее Босфора и перешел на тот берег. Здесь, покорив фракиян, он соединил мостом берега реки Истра, намереваясь подчинить себе страны и по эту сторону реки.

Собравшиеся вожди стали совещаться между собой, и мнения их разделились. Цари гелонов, будинов и савроматов единогласно обещали помочь скифам; цари агафирсов, невров, андрофагов и меланхленов, наоборот, дали такой ответ:

«Защищайтесь сами. Если бы персидский царь вторгся в нашу землю и первый обидел нас, мы не остались бы в покое; пока же мы будем наблюдать и сидеть спокойно на своих местах; нам кажется, персы явились не к нам и будут воевать только с вами».

Скифы выслушали ответ и решили: ввиду того, что соседние цари отказывают им в союзе, не давать персам настоящего открытого сражения, но, разделившись на два отряда, отступать со своими стадами, засыпать попадающиеся на пути колодцы и источники и истреблять растительность.

К одному из скифских отрядов присоединились савроматы; они должны были отступать перед персидским царем по направлению к реке Танаису[6], вдоль озера Меотиды[7] вспять. Это была одна часть людей скифского царства, расположившаяся на пути Дария; а две другие части царских скифов соединились в союзе с гелонами и будинами, и также должны были идти впереди персов на один день пути, отступать перед ними и действовать согласно заранее принятому решению.

Повозки со стариками, детьми и женщинами и весь скот вместе с ними были отправлены с приказанием идти все время на север; при себе оставлено было лишь столько скота, сколько требовалось для прокормления, все остальное отослали вперед.

Скифский передовой отряд напал на персов в трех днях пути от Истра. Затем воины расположились лагерем на расстоянии одного дня пути от врага и при этом уничтожали перед собой всю растительность, персы же напали на скифскую конницу и непрерывно преследовали ее по направлению к востоку и Танаису. Когда скифы перешли реку Танаис, в погоню за ними последовали немедленно персы, пока, наконец, не прошли землю савроматов и не достигли владений будинов — Гнур прерывал рассказ для того, чтобы приказать зажечь перед шатром костер, так как становилось настолько темно, что ему было неудобно чистить шкуру, которую он выделывал.

Пользуясь этим, собравшиеся обменивались короткими фразами, отходили и возвращались; толпа слушателей за откинутым пологом палатки делалась все больше, очертания лиц расплывались в надвигавшихся сумерках; разгоревшийся огонь перебегал, потрескивая, по куче хвороста и сухой травы. Женщины приносили в широких чашах синеватое пенящееся кобылье молоко; Гнур пил, придвигался к костру и, снова начиная работать, продолжал:

— На всем пути через Скифию и Савроматию персы не находили ничего для истребления, так как страны эти были заранее опустошены; но, вторгшись в землю будинов, они напали на покинутое деревянное укрепление и сожгли его. Затем они продолжали путь все дальше по следам неприятеля, прошли землю будинов и вступили в пустыню.

Между тем скифы обошли эти земли сверху и возвратились в свою область. Так как они совсем исчезли из виду и не показывались больше, персы повернули назад и пошли к западу; им думалось, что скифы там и что они все еще убегают на запад.

Очень быстрым переходом снова достиг Дарий Скифии и здесь повстречался с двумя другими отрядами скифов; он погнался за ними, но они все время отступали, держась впереди на один день пути. Персы преследовали их неотступно, а скифы, согласно своему решению, убегали в землю народов, отказавших им в союзе, — прежде всего в землю меланхленов.

Вторгнувшись сюда, скифы и персы разорили народ, а затем скифы двинулись во владения андрофагов; разграбив и эту землю, они отступили к Невриде. По разорении этой страны скифы бежали к агафирсам и затем через Невриду повели персов за собой обратно в свои владения.

Так как все это длилось долго и не предвиделось конца странствованиям, то Дарий послал всадника к скифскому царю со следующей речью:

«Зачем ты, чудак, все убегаешь, хотя можешь выбрать одно из двух: если ты полагаешь, что в силах противостоять моему войску, остановись, не блуждай более и сражайся; если же ты чувствуешь себя слабее меня, то также приостанови твое бегство и приди для переговоров к твоему владыке с землею и водою в руках».

В ответ на это царь скифов возразил:

«Вот я каков, перс. Никогда я прежде не убегал из страха ни от кого, не убегаю и от тебя; я не делаю теперь ничего нового сравнительно с тем, как поступаю обыкновенно в мирное время. Почему же я не тороплюсь сразиться с тобой, я тебе объясню.

У нас нет городов, нет засаженных растениями полей, нам нечего опасаться, что они будут покорены или опустошены, нечего поэтому и торопиться вступать с вами в бой. Если же вы хотите ускорить сражение, то вот: есть у нас гробницы предков; разыщите их, попробуйте разрушить — тогда узнаете, станем ли мы сражаться с вами из-за этих гробниц или нет».

Таков был ответ, сообщенный вестником Дарию, потому что скифские цари пришли в негодование, когда с ними заговорили о порабощении, и они решили не водить более персов, но нападать на них каждый раз, как только те будут заняты добыванием провианта.

Так и поступали, подстерегая, когда воины Дария выходили за хлебом. Что касается конницы, то скифская всегда обращала в бегство персидскую; персидские всадники бежали до тех пор, пока пехота не подкрепляла их; тогда скифы поворачивали вспять. Так нападали на персов не только днем, но и ночью.

Покажется странным, если я скажу, что помогало персам и препятствовало нападению скифов, — это был крик ослов и вид мулов. В скифской земле ведь совсем не знали тогда этих животных. Громким ревом они расстраивали ряды нашей конницы; при всяком нападении на персов, когда скифские лошади слышали крик мулов, они пугались и, встревоженные, обращались вспять, навостряя уши, так как никогда раньше не слышали таких звуков и ничего подобного не видели. Впрочем, все это лишь короткое время помогало персам.

Как только скифы заметили движение в персидском стане, они употребили следующую хитрость для того, чтобы подольше удержать их в Скифии и заставить все это время терпеть нужду во всем: несколько раз они покидали часть своего скота вместе с пастухами, а сами медленно переходили на другое место; тогда персы делали набег, скот уводили с собою и ликовали по случаю каждой добычи.