Крестный отец (др.перевод) - Пьюзо Марио - Страница 10

— Директор студии действительно очень важная личность. Ты его не сумеешь взять даже деньгами. У него связи в самых высоких кругах. И он ненавидит меня. Я просто ума не приложу, как тебе удастся все это вывернуть наизнанку.

Дон говорил довольным тоном:

— Говорю тебе, ты получишь эту роль. — Он толкнул Майкла локтем. — Мы не разочаруем нашего крестника, а, Майкл?

Майкл, который никогда не сомневался в отце, согласно кивнул головой.

У входа в больницу дон Корлеоне положил руку на плечо Майкла, дав остальным возможность пройти.

— Когда закончишь учебу, придешь ко мне. Я хочу поговорить с тобой. У меня есть несколько планов, которые тебе понравятся.

Майкл ничего не ответил. Дон Корлеоне пробормотал:

— Я тебя знаю. Не попрошу тебя делать ничего против твоего желания. Иди своей дорогой, ведь ты мужчина. Но когда кончишь учебу, приходи ко мне, как сын.

Семья Дженко Абандандо — жена и три дочери — сидели в комнате для посетителей и напоминали стайку жирных воробьев. Увидев дона Корлеоне, выходящего из лифта, они встрепенулись и инстинктивно, будто моля о защите, бросились к нему. Жена и дочери Абандандо были толстыми и некрасивыми. Госпожа Абандандо поцеловала дона Корлеоне в щеку:

— О, ты святой человек. Прийти сюда в день свадьбы дочери!

Дон Корлеоне не принял этой похвалы.

— Разве не обязан я отдать последний долг человеку, который на протяжении двадцати лет был моей правой рукой? — Тут он понял, что будущая вдова не знает, что ее мужу предстоит умереть сегодня ночью. Дженко Абандандо находился в больнице уже целый год, и жена свыклась с его болезнью, считая ее неотъемлемой частью повседневной жизни. Она продолжала бубнить:

— Войди в палату и посмотри на моего бедного мужа, — сказала она. — Он спрашивал, где ты. Он, несчастный, хотел придти на свадьбу, но врач не разрешил. Потом он сказал, что ты навестишь его в такой великий день, но я не поверила. О, мужчины понимают дружбу лучше нас, женщин. Войди, ты осчастливишь его.

Из палаты Дженко Абандандо вышли врач и сестра. Врач был молодым человеком с серьезным и властным лицом. Одна из дочерей Дженко боязливо спросила:

— Доктор Кеннеди, можно нам войти к нему?

Доктор Кеннеди с недоумением посмотрел на большую группу людей. Разве они не понимают, что больной умирает в страшных муках? Будет лучше, если ему дадут умереть спокойно.

— Думаю, что можно, но только самым близким родственникам, — вежливо ответил врач. Он очень удивился, заметив, что мать и дочери повернулись к невысокому тучному человеку, одетому во фрак, будто собираясь выслушать его решение.

Тучный человек заговорил. Голос выдавал его итальянское происхождение.

— Дорогой доктор, — сказал дон Корлеоне. — Это верно, что больной умирает?

— Да, — ответил доктор Кеннеди.

— Значит, тебе здесь делать нечего, — сказал дон Корлеоне. — Об остальном мы позаботимся. Мы утешим его. Мы закроем его глаза. Мы похороним его и будем плакать на его похоронах. Мы позаботимся о его жене и дочерях.

Столь недвусмысленная речь заставила госпожу Абандандо все понять, и она разрыдалась. Доктор Кеннеди пожал плечами. Этим крестьянам ничего не втолкуешь. В то же время он почувствовал справедливость грубого замечания этого человека. Он свое дело сделал. Тем же вежливым тоном доктор Кеннеди сказал:

— Подождите, пожалуйста, пока сестра не позволит вам войти, мы обязаны сделать несколько необходимых процедур.

Сестра вернулась в палату, и они остались ждать. Наконец, она снова вышла и, оставив дверь открытой, пригласила их войти. Она прошептала:

— Он бредит от боли и жара, постарайтесь не волновать его. Вы все, кроме его жены, можете посидеть рядом с ним только несколько минут.

Тут она узнала Джонни Фонтена, который оказался рядом с ней, и глаза ее широко раскрылись. Тот слабо улыбнулся ей, а она вперила в него призывный взгляд. Джонни записал ее адрес (в будущем может пригодиться), а потом зашел вслед за остальными в палату.

Долго боролся Дженко Абандандо с болезнью, но теперь побежденный и обессиленный, лежал на высокой кровати. Он так истощал, что от него остался один скелет, а то, что раньше было густой, черной шевелюрой, превратилось в редкий безобразный клок волос. Дон Корлеоне весело воскликнул:

— Дженко, дорогой друг, я привел к тебе своих сыновей, и посмотри, даже Джонни приехал из Голливуда.

Умирающий поднял на дона глаза, полные лихорадочного блеска.

Дон пожал руку своему старому другу. Он сказал:

— Поскорей выздоравливай, и мы вместе поедем в нашу деревню в Италию. Поиграем, как наши отцы и праотцы, в бокки возле винной лавки.

Умирающий отрицательно покачал головой. Он дал знак молодым и жене отойти от кровати и своей костлявой рукой крепко прижал дона к себе. Он пытался говорить. Дон наклонил голову, а потом сел на стул у кровати. Дженко Абандандо бормотал что-то об их детстве. Потом его черные, как смоль, глаза хитро заблестели, и он что-то быстро зашептал. Дон склонился к нему еще ниже, и, присутствующие удивленно смотрели на слезы, которые текли по лицу дона Корлеоне. Дрожащий голос стал сильнее и заполнил собой всю комнату. Сделав отчаянное, нечеловеческое усилие, Абандандо поднял голову с подушки, посмотрел вокруг невидящими глазами и показал пальцем на дона:

— Крестный отец, крестный отец, — воскликнул он. — Спаси меня от смерти, умоляю тебя. Мясо горит у меня на костях, и чувствую, как черви поедают мой мозг. Вылечи меня, крестный отец. Ты всесилен, только ты можешь осушить слезы моей несчастной жены. Детьми мы вместе играли в Корлеоне, а теперь ты позволишь мне умереть? На моей совести много грехов, и я боюсь ада.

Дон молчал. Абандандо сказал:

— Сегодня день свадьбы твоей дочери, и ты не можешь мне отказать.

Дон говорил тихо и серьезно:

— Дружище, — сказал он. — Такой силой я не обладаю. Обладай я такой силой, я был бы милосерднее бога, поверь мне. Но не бойся смерти и не бойся ада. Я прикажу молиться за тебя днем и ночью. Твоя жена и дочери будут молиться за тебя. Как сможет бог наказать тебя после стольких молитв?

На костлявом лице появилось выражение хитрости. Абандандо спросил:

— Значит, это уже улажено?

Дон ответил холодным безжалостным тоном:

— Святотатец, покорись судьбе!

Абандандо снова упал на подушку. Погас блеск дикой надежды в его глазах. Сестра вернулась в палату и принялась деловито выгонять посетителей. Дон встал, но Абандандо протянул к нему руку:

— Крестный отец, — сказал он. — Останься здесь и помоги мне встретить смерть. Быть может, если она увидит тебя, она испугается и оставит меня в покое. А может быть, ты замолвишь за меня словечко, потянешь за ниточку, а? — Умирающий подмигнул дону. — Ведь вы кровные братья. — Потом, как бы испугавшись, что дон обидится, он крепко схватил его за руку. — Останься со мной. Позволь мне держать твою руку. Мы проведем этого ублюдка, как провели остальных. Крестный отец, не изменяй мне.

Дон дал присутствующим знак выйти из палаты, и когда они подчинились, он положил сморщенную руку Абандандо в свои широкие ладони. Мягко и нежно утешал он друга в ожидании прихода смерти. Казалось, дон и в самом деле в силах выхватить Дженко Абандандо из лап этой костлявой.

Первая брачная ночь Конни Корлеоне прошла успешно. Карло Ричи, подстегиваемый содержимым кошелька невесты, в котором оказалось более двадцати тысяч долларов, выполнил свою работу старательно и смело. Невеста же, со своей стороны, с гораздо большей охотой рассталась со своей невинностью, нежели с кошельком.

Люси Манчини сидела дома и ждала звонка от Сонни Корлеоне, будучи уверена, что он попросит ее о встрече. Наконец, не вытерпев, она позвонила сама, но, услышав женский голос, повесила трубку. Она не предполагала, что в те полчаса успел разнестись слух о том, что Сонни нашел себе новую жертву и что он «проделал работу» на подружке своей сестры.

Америго Бонасера приснился кошмарный сон. Он видел, как дон Корлеоне в остроконечном тюрбане, комбинезоне и тяжелых перчатках сгружает трупы возле кладбища и кричит: «Помни, Америго, никому ни слова, и похорони их поскорее». Он так громко застонал, что жене пришлось растормошить его.