Леди Джен, или Голубая цапля (др. перевод) - Джемисон Сесилия Витс - Страница 3

В вагоне скорого поезда, пересекавшего живописнейшую местность Соединенных Штатов — Техас, сидели две пассажирки: молодая женщина в трауре и девочка лет пяти, очевидно, ее дочь. Малютка была в белом платьице с широким черным поясом и в широкополой соломенной шляпке. Длинные черные чулки плотно облегали ее стройные ножки, обутые в лакированные туфли с бантиками. Кожа лица девочки была необыкновенно нежна; темно-синие глаза оттеняли длинные черные ресницы, а густые волосы, золотистые, как спелая рожь, падали волнами на плечи.

У матери был утомленный и нездоровый вид; заплаканные глаза припухли, щеки горели, лицо осунулось, запекшиеся губы полуоткрыты.

Девочка, стоявшая у открытого окна, время от времени, обращаясь к матери, шепотом спрашивала:

— У тебя все еще болит головка, мама?

— Немного, — отвечала мать, ласково проводя рукой по волосам ребенка.

И девочка вновь поворачивалась к открытому окну, а мать опускала голову, закрывая лицо руками.

Поезд остановился у небольшой станции. В вагон быстро вошел пассажир и направился к свободному месту напротив матери и дочери. Это был молодой человек лет шестнадцати. Веселые карие глаза его блестели из-под темных бровей. У него был вид человека, привыкшего путешествовать самостоятельно. В одной руке он держал дорожный мешок, а в другой — узкую, высокую корзину, обвязанную обрывком шерстяной ткани. Поставив корзину рядом с собой, он слегка постучал по крышке пальцем и, пригнувшись к ней, чирикнул по-птичьи.

— Пип, пип! — послышалось из корзины.

Юноша рассмеялся.

Как только новый пассажир появился в вагоне, девочка в широкополой шляпке отвернулась от окна, и ее выразительные синие глаза уставились на вошедшего.

— Мама, там, в корзине, какой-то зверек: мне так хочется его посмотреть!.. — произнесла она вполголоса.

— Я не могу беспокоить просьбами незнакомого человека. Он может рассердиться!

— О, нет, нет, мамочка! Он мне улыбнулся, когда я на него взглянула! Можно мне его спросить? Позволь!

Мать искоса посмотрела на юношу. Глаза их встретились, он добродушно улыбнулся и выразительно указал на корзину.

— Мне кажется, девочке хочется увидеть, что у меня тут? — сказал он, принимаясь распутывать веревку, которой была обмотана корзина.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — кротко заметила мать, — дочь меня уверяет, что в корзине сидит какой-то зверек.

— Она не ошиблась, — отвечал новый пассажир, — У меня там действительно зверек, но такой живой, что я боюсь открыть крышку!..

Малютка вопросительно посмотрела из-под широких полей шляпы на своего спутника.

— Не думаю, чтобы когда-либо вы видели что-нибудь похожее на моего зверька, — с улыбкой продолжал молодой человек. — Это ручная птица — и пресмешная! Надо постараться, чтобы она не вылетела: окна в вагоне открыты, — того и гляди, — шалунья улизнет. Мы вот что сделаем: я приподниму крышку корзины и придержу ее, а вы загляните туда.

Девочка припала к приоткрытой корзине, и радостная улыбка осветила ее лицо.

— Ах, какая прелесть! Что это за птичка? — спросила она, увидев на дне корзины сидевшую на подогнутых ногах престранную птицу с длинным клювом и круглыми глазами. — Я никогда таких не видывала! Как ее зовут?

— Это — голубая цапля, очень редкая порода в здешних местах.

— Да она не голубая, а только голубоватая, и какая хорошенькая! Можно мне погладить ее?

— Можно. Просуньте ручку в корзинку. Птица вас не тронет.

— Да я и не боюсь, — отвечала девочка, просунув руку и поглаживая мягкие перья птицы.

— Если бы окна в вагоне были закрыты, я ее вытащил бы и заставил ходить. Она преуморительно ходит! И какая, знаете ли, умная: мне стоит только ее позвать — она тотчас же подойдет.

— А какое вы ей дали имя?

— Я прозвал ее «Тони», потому что когда она была совсем маленькая, то кричала: «Тонь-тонь, тонь-тонь!»

— Тони? Будто это маленькая девочка! — Малютка улыбнулась, и на щеках ее появились ямочки.

— А скажите-ка, как вас зовут? Извините, но очень хочется знать ваше имя, — спросил молодой человек.

— Меня зовут леди Джен…

— Леди Джен, — повторил пассажир. — Как странно!

— Папа звал меня леди Джен, и теперь все так зовут.

Мать грустно поглядела на девочку, и на глазах ее сверкнули слезы.

— Может быть, и вам хочется посмотреть на мою маленькую цаплю? — спросил молодой человек. — Белая цапля — птица обыкновенная, но голубая в наших краях редкость.

— Благодарю. Действительно, это редкость. Вы сами ее поймали?

— Да, и совершенно неожиданно. Я охотился неподалеку от станции, где сел в ваш вагон. Было уже довольно темно. Выхожу из болота, очень тороплюсь, как вдруг слышу у самых ног, справа, кто-то кричит: «Тонь-тонь, тонь!» Нагибаюсь, глядь — цапля! Крошечная такая, еще летать не умеет; подняла голову и смотрит на меня. Мне стало жаль ее. Я взял ее домой, приручил, и теперь она узнает меня по голосу.

Молодой человек рассказывал и придерживал корзину, пока девочка осторожно касалась перьев цапли своими крошечными пухлыми ручонками.

— Цапля понравилась Джен, — заметил молодой пассажир, обращаясь к матери.

— Да, она очень любит зверей и птиц. У нее много любимцев, но мы их оставили дома, вот она и тоскует о них.

— Позвольте подарить вашей дочери мою Тони.

— О, нет, благодарю вас! Зачем вам лишать себя…

— О каком лишении вы говорите?.. Когда я приеду в город, мне придется отдать кому-нибудь цаплю. В школу ее со мной не пустят, а дома некому за ней смотреть. Прошу вас, разрешите отдать птицу леди Джен, — настаивал юноша, улыбаясь и видя волнение ребенка.

— О, мама! Милая, хорошая мама! Позволь подарить мне птичку! — умоляла леди Джен, сложив ручки у подбородка.

Мать немного поколебалась, но вскоре уступила просьбе дочери.

Новый знакомый усадил малютку у окна, опустил шторы, чтобы цапля не улетела, поставил корзину на пол, достал птицу и опустил ее на колени леди Джен.

— Посмотрите, — сказал он девочке. — Я обшил ногу цапли кусочком кожи в виде браслета, через который легко продевается бечевка. Уходя из дома, вы можете привязать птицу к ножке кресла или стола, и она без вас никуда не исчезнет.

— Я ни за что не оставлю ее одну, — заметила малютка, — всюду она будет со мной.

— Ну, а если случится, что цапля потеряется, — продолжал пассажир, — я вас научу, как ее опознать. — И он, раздвинув перья на крылышке птицы, продолжал — Видите, она у меня меченая: по три черных креста на каждом крыле. Когда крылья сложены, крестов не видно. Цапля будет расти — и кресты будут увеличиваться. Если понадобится, вы найдете цаплю по этим крестиками.

— Значит, я могу взять ее с собою?

— Конечно, корзина легкая, вы сами сможете ее нести.

— Знаете, что я вам скажу? — шепнула девочка, оглядываясь на мать, которая откинулась на спинку кресла и, по-видимому, задремала. — Мне очень, очень хочется повидать мою собачку Карло, и киску, и барашков, но я боюсь напоминать о них маме. Она все время плачет.

— Какая вы хорошая девочка, что так заботитесь о своей маме, — заметил молодой пассажир, довольный откровенностью малютки. Из деликатности он ни о чем не стал расспрашивать.

— У мамы ведь никого нет на свете, кроме меня, — продолжала леди Джен шепотом. — Папа от нас ушел, и мама говорит, что он не вернется. Он, знаете ли, умер. Вот почему мы и должны были оставить свой дом. Теперь мы переезжаем на житье в Нью-Йорк.

— А вы раньше бывали в Нью-Йорке? — спросил юноша, ласково глядя на белокурую головку, приникшую к его плечу.

— Никогда! Я из дому никуда не выезжала. Мы жили в прериях. Там остались и Карло, и киска, и барашки, и мой пони — Подсолнечник. Его так прозвали потому, что он золотистого цвета.

— А я живу в Новом Орлеане. У меня там тоже есть свои любимцы, — сказал юноша и принялся их перечислять.

Леди Джен забыла о горе и внимательно слушала своего собеседника. Вскоре она еще ниже опустила головку и заснула. Ее румяная щечка плотнее прижалась к плечу юного соседа, а ручонками она и во сне прижимала к себе голубую цаплю, точно боялась, что ее отнимут.