Вторая книга сновидений (ЛП) - Гир Керстин - Страница 40

– Ах, прекратите, милый доктор. – Аннабель подошла ко мне.

От ее голоса, как и раньше, сладкого и невинного, по моей спине пробежал холодок. Действительно ли нужно радоваться, что она снова здесь? Аннабель Скотт была самым сумасшедшим и самым опасным человеком, которого я только встречала в жизни – как я могла об этом забыть? Внешне она совсем не изменилась и по-прежнему была реинкарнацией Венеры Боттичелли, даже в простых джинсах и футболке. Ее золотые волосы спадали с плеч до самой талии, а огромные бирюзовые глаза очаровывали. Она была так прекрасна, что на нее почти больно было смотреть. В этом отношении они с Артуром идеально подходили друг другу.

– Закрой рот, Лив, – приветливо улыбнулась она, а затем повернулась к Грейсону.

– Привет, Грейсон. Если честно, я удивлена, что вижу тебя здесь. Я думала, ты отказался от всего этого.

– Ага. Ага, – кивнул сенатор Тод. – Итак, Грейсон Спенсер. Самый глупый, тщеславный, наивный, добродушный из всех.

– Да нет же, гений. Это Джаспер Грант, – поправила его Аннабель. – А Грейсон – осмотрительный, благоразумный, ответственный и лишенный воображения. У Генри проблема авторитета, а Артур великолепен в своем гигантском эго. – Она подмигнула Грейсону. – Прошу прощения! Он не очень хорошо запоминает имена.

Грейсон не сказал ни слова, он просто недоуменно переводил взгляд с сенатора Тода на Аннабель и обратно.

Аннабель улыбнулась еще шире.

– Как всегда, на твоем лице написано, что ты сейчас чувствуешь, Грейсон. Ты так долго не был здесь – наверное, мы должны дать тебе время освоиться. Итак, пока ты послушно оставался в своих снах и, возможно, хотел забыть о том, что призвал демона, Лив, Артур и Генри завели здесь знакомство с моим психиатром, доктором Отто Андерсоном. К сожалению, не корифеем в своей области. Но для моих целей это именно то, что нужно.

– Это... – Сенатор Тод выглядел так, будто сейчас лопнет от злости. Конечно, продолжалось это недолго, и он тут же метнул молнию. – Ни на секунду я не позволял мной манипулировать! Я умею то же, что и ты!

Аннабель склонила голову набок.

– Именно то, что нужно, – тихо повторила она.

– Я не понял ни слова, – произнес Грейсон. – Какое отношение все это имеет к Миа? Почему ты это делаешь? Ты хочешь отомстить Лив?

– Миа? – Аннабель подняла бровь. – Младшая сестра Лив?

– Да, черт возьми, младшая сестра Лив, – рявкнул Грейсон. – И я хочу, чтобы ты оставила ее в покое. Боже, Аннабель, ты и так уже достаточно натворила.

Аннабель выглядела так, словно искренне не понимала, в чем дело.

– Кто-нибудь может мне объяснить, о чем он говорит? Может, ты, Генри?

Мне тут же захотелось оглянуться, но я все-таки сдержалась и повернулась очень спокойно. И правда – Генри стоял, прислонившись к своей двери, скрестив руки на груди и слегка согнув ногу, словно был там все это время.

Он единственный из нас умудрился улыбнуться Аннабель в ответ.

– Рад тебя видеть, – сказал он. – Мы уже начали беспокоиться.

Аннабель кивнула.

– Я знаю. Папа рассказал мне, что вы звонили. Как мило с вашей стороны. Вы действительно думали, что этот докторишка своими снотворными таблетками выведет меня из игры?

Она звонко рассмеялась.

Сенатор Тод выглядел так, будто чуть не заскрежетал зубами.

– Ты здесь ненадолго, – пригрозил он.

– Ты в этом уверен?

О черт. Конечно, нет. Артур оказался прав: Аннабель была гораздо хитрее сенатора Тода. Как и меня, к сожалению Ее способности видеть осознанные сны простирались гораздо дальше, чем у любого из нас. Для нее не составило бы труда пройти по коридору, не наткнувшись ни на кого из нас. Глупая курица, я позвонила ее отцу из сочувствия, а она, вероятно, к этому времени обвела вокруг пальца всю клинику.

Помимо своей воли я все же взглянула на Генри – только затем, чтобы заметить, как его взгляд остановился на мне. Этого было достаточно, чтобы мое сердце снова сжалось.

– Ах, это так прекрасно – снова беседовать с вами, – щебетала Аннабель. – Не хватает только Артура, чтобы все было, как в старые добрые времена. – С довольным вздохом она прислонилась к стене рядом с дверью Генри. – Будучи невидимой, я могла узнать много всего, но это же так скучно. – Она улыбнулась мне. – Прости, что напугала тебя, Лив, но я не могла удержаться. Один небольшой шорох – и ты решила, что за тобой гонится сам дьявол.

– Если он вообще существует.

Только сейчас я заметила, что у Аннабель сузились зрачки, как если бы она смотрела на яркий свет. И то, что вокруг нас стало заметно темнее. И холоднее. Я была уверена, что теперь-то она точно вызвала своего демона.

Но пока что Аннабель ограничилась спецэффектами.

– Вы не представляете себе, как тоскливо тянулись дни в клинике – если бы не было снов, я бы, наверное, умерла со скуки. Нет, я не могла их лишиться. Доктор должен был только так считать, пока я изучала его слабые стороны. Их довольно много, не правда ли, Отто?

– Если ты надумала меня шантажировать, то переоценила степень доверия к психически больному пациенту, – проворчал сенатор Тод. – Никто не поверит словам такой, как ты. А кроме того, я всегда был законопослушным...

Аннабель снова рассмеялась.

– Шантажировать! О нет, я давно отказалась от таких ребяческих и хлопотных методов. Нет, для вас я приготовила кое-что особенное. Не переживайте, вам понравится.

В этот момент раздался электронный сигнал тревоги, который мы уже слышали.

– Пейджер, – сказала Аннабель, в то время как сенатор Тод побледнел и растворился в воздухе. – Пациентка из двести седьмой палаты – моя подруга, я отдаю ей свой десерт, а взамен она вызывает докторишку каждую ночь, когда он дежурит, прямо из постели. Держу пари, он сразу же прибежит ко мне в комнату. – Она зевнула. – Жаль, с вами очень мило. Я бы могла болтать с вами часами, тем более что меня очень интересует история с твоей сестрой, Лив.

– А что с Миа? – спросил меня Генри.

Я увлеченно рассматривала свои ноги.

– Лив ничего тебе не рассказала? – спросил Грейсон. – Миа ходит по ночам.

– Нет, Лив мне ничего не рассказала, – горько отозвался Генри.

Я подняла голову, чтобы ответить ему еще более горьким взглядом. Если у кого и было право жаловаться, что я ему не все рассказываю, то точно не у него.

– Без понятия, как она это проворачивает, но Аннабель заставляет Миа делать во сне всякие ужасные вещи. – Грейсон встал на место Аннабель. – Недавно Миа попыталась задушить Лив подушкой, а сегодня чуть не выпрыгнула из окна.

Генри встревоженно посмотрел на нас.

– Как долго это продолжается?

– Уже пару недель. Не могу поверить, что Лив тебе ничего не рассказала.

– Я тоже, – сказал Генри. – Но теперь я понимаю, причем здесь мистер Ву.

– Не можешь поверить? – Я сделала все возможное, чтобы не сорваться на визг, но не была уверена, что мне это удалось. – Наверное, потому что ты мне всегда все рассказываешь, не так ли? И автоматически ожидаешь того же от меня. Несмотря на то, что мы больше не вместе, и я тебе вообще ничего не обязана рассказывать.

– Что? – воскликнул Грейсон. – Вы расстались? Когда?

– О, разве Генри тебе не рассказал? – съязвила я. – Ну, без сомнения, он счел это недостаточно важным.

– Одно с другим никак не связано. – Генри отошел от своей двери. Маска легкомыслия исчезла с его лица. – Если Аннабель манипулирует снами Миа, ты обязана была мне сказать.

– Эй, влюбленные, не мешайте все в одну кучу, – наконец вмешалась Аннабель. – Я к этому не имею никакого отношения.

– Тогда кто? – сердито спросил Грейсон.

Аннабель мягко улыбнулась.

– Честно говоря, Грейсон, я не буду делать вид, что не имею на вас планов, но... нет, до идеи довести сестру Лив до лунатизма я пока не додумалась.

Это было ненормально, но я поверила ей, несмотря на безумный блеск в глазах и выражение триумфа и радости на ее лице. И прежде чем исчезнуть – теперь по-настоящему, так как, вероятно, далеко отсюда в клинике в Суррее в ее комнату ворвался неистовый сенатор Тод, – Аннабель успела добавить: