История корабля - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 8

Но как раз в это время разнеслась трагическая весть: огромный броненосец «Генерал-адмирал Апраксин» во время снежной бури наскочил в Финском заливе на камни. Окружённый льдами великан был беспомощен, присланные из Кронштадта буксиры не могли пробиться к нему. Камни всё глубже впивались в стальное днище, в трюм потоками лилась вода. И тогда «Ермак» снова поднял пары.

Он легко преодолел ледяной барьер вокруг броненосца, передал на корабль уголь и продовольствие, расчистил дорогу буксирам, а когда те стянули стального гиганта с камней, пробил в ледяном поле для него канал. По каналу броненосец отвели в порт. «Обязан спасением», — дал «Ермаку» прощальную телеграмму «Апраксин».

Так люди научились строить ледоколы.

Боевые корабли

И греческие триеры, и венецианские галеры, и многомачтовые, вооружённые сотнями пушек испанские и английские парусники, подобные «Виктори», строились для морских сражений. И всё-таки они не так уж сильно отличались от деревянных судов, на которых плавали купцы или путешественники. Зато, когда корабли начали строить из железа, военные суда уже нельзя было спутать ни с какими другими. Во-первых, на них появилась броня. Затем пушки перестали устанавливать вдоль бортов, а разместили во вращающихся башнях. Так родились броненосцы и крейсера. А после изобретения торпеды — самодвижущейся мины — ряды военных кораблей пополнили и миноносцы.

Вот некоторые из этих кораблей.

Крейсер революции

Крейсер «Аврора» был построен в 1903 году на реке Неве, в Петербурге, а уже через год в составе эскадры боевых кораблей направлен из Балтийского моря на Тихий океан, где вот-вот должна была разразиться война с Японией. Плавание через половину земного шара, тропическая жара, частые штормы. Тяжёлый это был поход. Свежие продукты с берега доставляли только в офицерские кают-компании, матросов кормили лежалой солониной и затхлыми сухарями.

И вот, совершив беспримерное по трудности плавание, эскадра приблизилась к берегам Японии. Но в Цусимском проливе её уже ждал японский флот. Трагический исход боя известен — большая часть русских кораблей была потоплена или попала в плен.

Команда «Авроры» сражалась стойко. Когда на батарейную палубу, где стояли пушки, влетел и не разорвался вражеский снаряд, матрос Аким Кривонос кинулся к нему, обжигая руки, поднял и понёс к борту. Шаг… Ещё шаг…

Каждую секунду может прогреметь взрыв. Взмах руки — и стальная раскалённая болванка летит в воду. Но вот новый взрыв — и отважный матрос сам падает, смертельно раненный. Ночью, когда русская эскадра перестала уже существовать, «Аврора», отбиваясь от атак японских миноносцев, вышла из боя. В плен она не сдалась.

Затем «Аврора» стала учебным кораблём. Снова ей пришлось обойти половину земного шара — побывать в Северном, в Средиземном морях, в тропиках, опять на Дальнем Востоке.

И вот, наконец, 1917 год. Петроград, октябрь месяц. Партией большевиков во главе с В. И. Лениным уже назначены сроки вооружённого восстания. «Аврора» получила приказание войти в Неву, стать неподалёку от Зимнего дворца, выслать в город отряды матросов. Её главная задача — дать сигнальный выстрел, который, так же, как сигналы с Петропавловской крепости, был бы знаком к штурму дворца.

Всё это надо было исполнить. Но как войти тяжёлому, глубоко сидящему в воде крейсеру в мелководную реку? И тогда на исходе 25 октября в Неве появилась шлюпка. Она двигалась со стороны моря. Два человека на вёслах, один на руле. Четвёртый стоя бросал за борт и тотчас вытаскивал лот — верёвку со свинцовым грузом на конце.

— Десять метров… Восемь… Семь!

Плохо дело — глубина уменьшалась. Матросы переглянулись.

Но вот ещё несколько гребков — и мокрая верёвка опять ушла в воду по десятиметровую отметку.

— Ага, это уже лучше! Одиннадцать… Двенадцать! Пройдёт крейсер.

Шлюпка повернула назад.

Спустя полтора часа на её месте возник силуэт трёхтрубного великана. Чуть слышно, самым малым ходом работала машина. Узкий сноп прожекторного огня ощупывал впереди корабля воду. «Аврора» медленно подошла к Николаевскому мосту и остановилась около него. Отгремела якорная цепь. Послышался топот ног на палубе. От крейсера отделилось несколько шлюпок. В вечернем сумраке над ними поблёскивали штыки. С глухим стуком носы шлюпок ударились о гранит набережной. Матросы, выскочив, развернулись в цепь и двинулись к мосту. Завидя их, бежала испуганная охрана, а со стороны Васильевского острова уже слышался топот ног — на мост вступали вооружённые рабочие отряды. Они шли к Зимнему дворцу, к зданию Центрального телеграфа, к Смольному.

Слабый неверный свет обнял половину неба. Он осветил Неву, силуэт крейсера, застывший в ожидании, безмолвный город. На Петропавловской крепости слабо засветился сигнальный фонарь. А когда грянуло и орудие «Авроры», на Дворцовой площади колыхнулись, поднялись серые и чёрные волны — отряды солдат и матросов двинулись на штурм.

Великаны

Как время парусников закончилось постройкой больших многомачтовых кораблей, так и время пассажирских пароходов заканчивалось созданием настоящих гигантов.

На одном таком пароходе советские писатели Ильф и Петров в 30-е годы путешествовали из Европы в Америку. Они описали пароход так: «Это колоссальная гостиница с роскошным видом на море, которая внезапно сорвалась с набережной и поплыла со скоростью тридцать миль в час…»

А о другом судне, построенном в те же годы, газеты сообщали: путь в один конец (Лондон-Нью-Йорк) оно проходит меньше чем за четверо суток, везёт две тысячи триста пассажиров. У него четырнадцать палуб, из них десять внутри судна, а четыре (спортивная, солнечная, шлюпочная и прогулочная) в надстройке. Тридцать пять лифтов. Танцевальные залы, читальные салоны и библиотеки, несколько ресторанов. Только в кухне день и ночь трудятся сто тридцать поваров! Вы заболели? К вашим услугам — клиника с операционным залом, рентгеновские аппараты, стоматологический кабинет. Даже комнаты для детей предусмотрели строители: в них и избушки на курьих ножках, и скакалки, и барабаны, и даже настоящий капитанский мостик с рулевым колесом, которое можно вертеть, сколько захочешь.