Пираты - Рис Селия - Страница 16

— Вы совершенно правы, мистер Брум.

— Тогда я вам завидую, честное слово! Увидеть впервые в жизни возвышающиеся над морем подобно изумрудам на фоне серебристой лазури сплошь покрытые джунглями горные вершины — это дорогого стоит. — Не находя подходящих слов, он дополнял свои описания выразительными жестами. — А какое на островах изобилие, какие красоты! Представьте себе маленьких птичек, размером с кулачок, переливающихся всеми цветами радуги почище любых сапфиров и бриллиантов и беззаботно порхающих среди цветов с лепестками ярче и нежнее самого тонкого шелка! Фрукты там слаще нектара, и их не нужно выращивать — достаточно протянуть руку и сорвать с дерева. Сам воздух там пропитан пряностями и другими дивными ароматами. Если где-то и есть рай на земле, то, сдается мне, более подходящего места не найдешь, хоть десять раз весь свет обыщи!

— Почему бы тогда вам не переселиться туда, если вас все устраивает? — спросила я. — Завели бы постоялый двор либо стали плантатором или торговцем?

— Ни в коем случае, мисс Кингтон! — замотал головой Адам, явно шокированный высказанной мною идеей. — Это никак невозможно. К несчастью, я страдаю неизлечимым недугом, от которого даже у Нейла не найдется лекарства. Стоит мне ступить на берег, как меня тут же неудержимо тянет обратно. — Моя родина — море, мое судно — мой единственный дом! — Он широко ухмыльнулся, обнажив два ряда ровных и ослепительно белых зубов, ярко выделявшихся на покрытом южным загаром лице.

Брум не носил парика, а свои длинные темные волосы перевязывал сзади черной бархатной ленточкой.

Я машинально отметила, что его манера одеваться заметно отличается от куда более скромных пристрастий других офицеров «Салли-Энн». Об этом без слов говорили отложной кружевной воротник, дорогая шелковая рубашка, расшитые лентами и золотым галуном штаны и башмаки с узорчатыми серебряными пряжками. Уже тогда он выглядел пиратом и, без сомнения, наполовину был им в душе. Хлопок паруса над головой заставил его посмотреть вверх.

— Меняется на ост-норд-ост, — с ходу определил Адам и весело подмигнул мне. — Похоже, вы принесли нам удачу, мисс Кингтон. С таким попутным ветром и оглянуться не успеем, как будем на месте. Не будь я уверен в обратном, мог бы подумать, что вы его насвистали. Ужасно жаль снова оставлять вас в столь неприглядной компании, — кивнул он в сторону доктора, — но дело есть дело — пора менять галс.

С этими словами Брум откланялся и незамедлительно принялся зычным голосом выкрикивать команды рулевому и матросам, с обезьяньей ловкостью взбиравшимся по вантам.

— Не обращайте внимания на поведение Адама, — предупредил Грэхем, проводив удаляющегося приятеля теплым взглядом. — Он замечательный человек, хотя и любит позубоскалить при случае. Матросы пойдут за ним даже в преисподнюю, да и лучшего моряка ни по ту, ни по другую сторону Атлантики днем с огнем не сыскать. А теперь прошу прощения, мисс Кингтон, но я тоже вынужден вас покинуть. Надеюсь, вы присоединитесь к нам за обедом в кают-компании. Я лично поговорю с коком, чтобы тот приготовил что-нибудь особенное. Заодно отведаете знаменитого «брумовского» пунша, он у нас большой дока по этому делу, смею вас уверить.

Мои новые знакомцы оставили меня одну бродить по палубе, но я испытывала к обоим искреннее чувство благодарности. Их дружеское отношение и сочувствие почти излечили меня и вновь пробудили во мне волю к жизни. Перебравшись на бак [15], я склонилась над поручнями фальшборта [16], завороженно наблюдая за вырывавшимся из-под форштевня [17] пенным следом, удивительно красивым и живописным в окружении сияющей синевы. Вспомнив совет Брума, я с удовольствием подставила лицо солнцу, одновременно ощущая на щеках холодящую ласку воздушных потоков. Казалось, тепло солнечных лучей растопило наросшую на моем сердце ледяную корку, а свежее дыхание попутного пассата унесло прочь накопившуюся на душе горечь.

В тот день я обедала в кают-компании вместе с другими пассажирами и судовыми офицерами. Возвращающиеся на Ямайку негоцианты и плантаторы показались мне вполне приличными и дружелюбными людьми, а капитан и его ближайшее окружение проявляли чудеса галантности, наперебой уверяя меня, как рады они женскому присутствию, без которого непременно закисли бы и огрубели задолго до окончания плавания. После обеда команда устроила небольшой импровизированный концерт. Матросы отплясывали для нас один зажигательный танец за другим под аккомпанемент папы скрипок и боцманской дудки. Все аплодировали и радовались, как дети, впервые посетившие театр, — тем более что мастерство танцоров мало в чем уступало уровню профессиональных актеров. Только Джозеф сидел хмурый, с надутой физиономией и в одиночку напивался бренди. Прислушавшись к его злобному, бессвязному бормотанию, я без труда поняла, что всех пассажиров он считает низким отребьем, разбойниками и карточными шулерами, а членов экипажа подлыми псами, отказывающимися исполнять вздорные прихоти моего сумасбродного братца.

С той поры я почти все дневное время проводила на палубе, чаще всего в сопровождении первого помощника Адама Брума. Тот сразу предупредил, что мы приближаемся к водам, где неизмеримо возрастает риск столкнуться с пиратским кораблем.

— И что же будет, если они нас обнаружат? — спросила я, больше побуждаемая любопытством, нежели страхом.

— Если на горизонте появится черный флаг, мы незамедлительно спустим свой, — невозмутимо ответил Адам. — Они вышлют абордажную команду, поднимутся на борт и заберут все, что пожелают.

Признаться, его слова меня удивили.

— Как же так? Мы даже не попытаемся оказать сопротивление?

— Бесполезно. Нас всех тут же перебьют и вышвырнут за борт.

— Ясно. А что дальше? Я имею в виду, после того как нас возьмут на абордаж?

— Большая часть экипажа присоединится к пиратам. Они об этом только и мечтают! Кроме капитана, разумеется, — добавил он, почему-то умолчав о том, как собираются поступить в подобной ситуации он сам и доктор Грэхем. — Шкипер у нас человек честный и справедливый, так что его, по всей вероятности, пощадят. Просто посадят в шлюпку вместе с пассажирами и отправят на все четыре стороны. — Брум неожиданно рассмеялся, хотя, на мой взгляд, обсуждаемая тема мало располагала к веселью. — А вот с вашим братом, мисс Кингтон, боюсь, могут обойтись куда как круче. Моряки не любят, когда с ними обращаются, как со слугами. Отдавать им приказы — исключительная прерогатива капитана. Впрочем, лишь до тех пор, пока они не вступят в Береговое братство, где права командира мало чем отличаются от прав рядового матроса.

— Береговое братство? — переспросила я.

— Это как бы собирательное название всего флибустьерского сообщества, — пояснил Адам. — Желающие присоединиться к нему подписывают что-то вроде договора круговой поруки. Понимаете, мисс Кингтон, далеко не все из этих парней отъявленные мерзавцы. Они называют себя джентльменами удачи, и среди них действительно попадаются самые настоящие джентльмены.

— А что они сделают со мной, единственной женщиной на борту? — решила я уточнить на всякий случай.

— Клянусь, я изрублю в куски любого, кто осмелится к вам приблизиться! — пообещал Брум, скорчив свирепую физиономию и значительно похлопав ладонью по рукояти своего тесака.

— Лучше одолжите мне шпагу, и я сделаю это сама, — предложила я.

— Хотите сказать, что умеете ею пользоваться? — смерил он меня недоверчивым взглядом.

— Довольно сносно. Я брала уроки фехтования вместе с братом.

— Понятно. — Адам в затруднении потер свежевыбритый подбородок. — Ладно, что-нибудь придумаем. Но я рад, что мы с вами на одной стороне. Должен признаться, кстати, что вы не перестаете меня поражать, юная леди!

Вахту на «Салли-Энн» несли круглосуточно. Впередсмотрящие неусыпно следили за горизонтом и не раз замечали проходящие мимо суда, но ни одно из них, по счастью, не приближалось к нам и не поднимало зловещего пиратского флага. Погода стоял а хорошая, ветер оставался попутным. Все чаще стали попадаться мелкие необитаемые островки, окаймленные полумесяцем коралловых рифов. На некоторых мы останавливались, чтобы пополнить запасы пресной воды и свежих фруктов, но большей частью они представляли собой голые скалы без всяких признаков растительности.