Имперский вояж - Вебер Дэвид Марк - Страница 111

Почти весь отряд уже был в городе, когда принц показался в воротах. Впереди на холме среди развалин возвышалась крепость, где, по всей видимости, капитан Панер и собирался остановиться на ночлег.

Однако вперед пока никого не посылали. Отделение безопасности, состоящее большей частью из бойцов второго взвода, прикрывало ворота, а Панер просто терпеливо ждал.

Роджер подошел поближе и салютовал капитану.

— Я вернулся, — сказал он. Панер в ответ медленно покачал головой, выплюнув жвачку к ногам принца.

— Прежде всего, ваше высочество, как вы неоднократно мне указывали, не вы должны отдавать мне честь, а я вам.

— Капитан…

— Я не стану спрашивать, о чем вы думали, — продолжал командир. — Я догадываюсь. Готов признать, что ваша выходка выглядела весьма романтично. Будет о чем рассказать дома.

— Капитан…

— Но со мной в подобные игры играть не стоит, — зарычал Панер. — Я посылаю людей оберегать вас, рискуя их жизнями. И ради чего? Ради ваших идиотских взбалмошных поступков?

— Капитан Панер… — уже гневно повторил Роджер.

— Вам нравится играть в игрушки, ваше высочество? — продолжал Панер, окончательно приподнявшись.

Теперь он возвышался над всеми, как новый Геркулес свирепый и непреклонный.

— Хотите играть в игры? — повторил он убийственно спокойным тоном. — Хорошо. Я тоже люблю поиграть. Но хочу вам заметить, что вы, мягко говоря, весьма дерьмовый командир. — При этих словах он постучал пальцем по лбу принца. — Вы продемонстрировали, что на этой чертовой планете можно обойтись без боеприпасов и телохранителей.

— Капитан… — устало произнес Роджер.

— Да, сэр. Вы знаете, к примеру, что я бросил на произвол судьбы Билали? А знаете почему?

— Хм? — Роджер поразился неожиданной смене темы. — Нет. И почему? Однако…

— Потому что он не смог забыть, что он морской пехотинец! — пролаял Панер. — Я стал пехотинцем еще до рождения его матери, но, когда я первый раз пришел в полк, знаете, что мне там сказали?

— Нет. Но, капитан…

— Они сказали, что мне лучше забыть, что я морской пехотинец. Потому что у пехотинцев есть определенные традиции. Они например, никогда не оставят раненого в беде, никогда не нарушат закон, будут хранить флаг как зеницу ока. Однако для Империи есть лишь одна традиция. Знаете ли вы, что это за традиция, полковник?

— Нет, скорее всего, не знаю. Но, капитан…

— Традиция заключается лишь в одной основополагающей задаче, только в одной миссии. И до сих пор мы с этой задачей успешно справлялись. Так вы не знаете, в чем она состоит?

— Защищать императорскую фамилию, — выпалил Роджер, пытаясь вставить слово. — Но, капитан…

— Неужели вы думаете, что я хотел оставить Гелерта? — кричал капитан.

— Нет, но…

— Или Билали, или Хукер, или даже Добреску? Вы думаете, что я жаждал бросить нашего единственного врача?

— Нет, капитан, — сказал Роджер, даже не пытаясь спорить.

— А вы знаете, почему я все же оставил этих достойнейших людей, воинов, которых я выпестовал своими собственными руками, тренируя некоторых из них в течение нескольких лет? Людей, которых я люблю?

— Нет, — сказал Роджер, заставив себя все же прислушаться. — Ну и почему?

— Потому что у нас есть только одно дело: доставить вас в столицу Империи в целости и сохранности. Пока отпрыски коронованного принца Джона достигнут совершеннолетия и парламент утвердит их наследственные права, вы — да поможет всем нам бог! — третий претендент на корону! И верите вы или нет, но лишь на вашей семье и держится пока еще вся Империя. Вот почему мы должны защищать вас любой ценой. Все, что встанет на пути при выполнении этой задачи, второстепенно, и им можно пренебречь. Всем без исключения! — ревел капитан. — В этом суть нашей миссии. Это наша единственная задача. Что касаетслГелерта, то здесь я решил не упорствовать. Однако судьбой отряда я жертвовать не стал, поскольку неизвестно, чем бы кончилась стычка с кранолтой, задержись мы там дольше необходимого. Поэтому я принял, как мне кажется, единственно верное решение, постаравшись свести потери до минимума, и, естественно, сделал это только по одной причине. И вы знаете по какой?

— Чтобы сохранить мне жизнь, — спокойно ответил Роджер.

— И вот как же, по-вашему, я себя почувствовал, когда вас не обнаружил? После того, как пришлось пожертвовать жизнью стольких людей! И пожертвовать ради чего — ради какой-то безделицы?

— Прошу прощения. Я не подумал.

— Да, — накатывал Панер. — Вы не подумали. Замечательно. Однако такого поведения можно ожидать от юного лейтенанта, у которого ветер гуляет в голове, но уж никак не от человека вашего положения. Неужели вам не ясно, что у меня не было ни малейшего шанса вмешаться в ситуацию и уберечь вас от ваших “геройств”?

— Ясно. — Роджер стоял потупившись, не поднимая глаз.

— Если мы вас потеряем, то можем с чистой совестью перерезать себе глотки. Понимаете вы это?

— Да, сэр.

— Роджер, когда вы научитесь думать, в конце концов? — проговорил капитан, уже несколько смягчившись. — Я едва не послал весь отряд, чтобы попытаться вызволить вас. И это могло кончиться весьма плачевно. Мы все могли умереть. И Билали, и Хукер, и Диспреукс, и Элеонора, и Костас, и все-все-все. Понятно вам?

— Да. — Голос Роджера прозвучал еле слышно, ему стыдно было поднять глаза.

— И кто бы тогда оказался крайним? Вы или Билали?

— Я, — вздохнул принц. Панер несколько секунд смотрел на него не мигая и затем кивнул.

— Хорошо. Закончим этот разговор, — вымолвил капитан и выждал паузу, а затем, уже более серьезным тоном, продолжил: — Полковник! Мне кажется, самое время надеть на вас другую “шляпу”. — При этих словах Панер опять протянул руку и постучал пальцем по лбу принца, на этот раз нежно. — Я хочу, чтобы вы возглавили третий взвод, полковник. Я понимаю, что это некоторое понижение в звании, но дело в том, что мне сейчас позарез нужен командир взвода. Вы согласны, полковник?

Роджер наконец-то оторвал глаза от земли, взглянул на Панера и кивнул; в его глазах стояли слезы.