Укрощение огня - Ринго Джон - Страница 80

– Ты не права, девушка, – поправил ее Август. – Идея пришла в голову не Эдмунду, а Мирону.

– Ладно, – согласилась Рейчел. – Замечательная идея Мирона, чтобы загрузить нас работой!

– Я уже говорил вам, что нам не хватает кож, – продолжал кожевенник, не обращая внимания на слова Рейчел. – Беда в том, что и домашнего скота у нас не много; кое-что поставляют охотники, но этого недостаточно. Нам нужно мясо, кости, копыта, все, что можно взять от крупных животных. И конечно, шкуры. И вот, – продолжал он, споласкивая лицо водой, – до Спада я был мелким торговцем. Делал всякие безделушки, которые потом продавал на Ярмарке. Изделия из кожи, на заказ, аккуратные такие, все вручную. По существу, настоящее хобби, но у многих ведь были свои хобби, какая разница, что я получал взамен несколько энергетических талонов? Так вот, я умею обрабатывать шкуры – от начала и до конца, если, конечно, есть что обрабатывать! Знаете, что удалось поймать охотникам за всю предыдущую неделю?

– Нет, – ответил Герцер, которого задела речь Августа.

– Двух одичавших коров, их мы сейчас едим, шесть кабанов, пять оленей, маленьких пушных зверьков, трех индюков и одного эму. Разве такого количества мяса может хватить на три тысячи человек? А шкур и подавно.

– Не говоря уже обо всем остальном, – широко улыбнулась Шилан.

– Именно, именно, – подмигнул ей Август. – Копыта нужны для получения клея! Кости для изготовления инструментов и для удобрений! И студень для очаровательных леди!

– Студень? – спросила Шилан.

– Из свиных мозгов, – не задумываясь, выпалил Герцер. – Подается со специальной подливкой.

– Бог ты мой!

– Выходит, нам нужны животные, – заключил Герцер. – Вот почему Большая Охота.

– Да и… – начала Рейчел. – У нас уже много людей, которые изъявили желание стать фермерами. Им будет гораздо легче, если на фермах будет скот. В лесах много одичавших домашних животных, так что предполагается отлавливать и их во время Охоты.

– А как сказала моя прежняя… – Герцер на секунду замешкался, – девушка, в лесах есть еще и тигры.

– У-у-ух! – заморгал Август. – Это становится интересным!

– Ничего себе, – промолвила Шилан. – Теперь у докторов прибавится работы.

– Ну, пусть тигры тебя не волнуют, – пожала плечами Рейчел и села, так что груди ее чуть не показались над водой. Герцер изо всех сил старался не смотреть в ту сторону. – Конечно, тигров хватает, но в лесах также много одичавших свиней.

– Свиней? – переспросила Шилан. – А с ними-то что?

– Ну, это не такие уж и безобидные розовенькие поросятки. Погоди, вот увидишь.

– Я их сам не видел, но порядком наслышан, – рассмеялся Герцер. – Четыреста килограммов щетины и клыков. Не очень-то весело. И когда намечается эта Охота? Боюсь, меня ждет перелом ноги.

– Если ты сломаешь ногу, тебя поставят на свежевание туш, – заметила Рейчел.

– А если сломаю руку?

– Будешь выносить ведра с нечистотами.

– Ага! Я видел процесс свежевания по видео. Спасибо, я лучше обойдусь без этого!

– Надо было бежать вместе со своей подружкой, – сказала Рейчел.

– С какой именно? – язвительно уточнила Шилан.

– Ну и молодчина! – воскликнул Август. – Сколько их у тебя?

Герцер лишь простонал в ответ и опустился с головой под воду.

Даная отвела взгляд от молодого человека, лежавшего в поту на больничной койке, и кивнула Эдмунду и женщине с ним. Она раньше не встречала эту репродукторшу, но прекрасно знала подобный тип. Женщина была килограммов на двадцать полнее нормы, а ведь при нынешних условиях и учитывая медицинские возможности до Спада, не так-то просто сохранить избыточный вес; к тому же она была просто увешана серебряными украшениями, в основном – знаки зодиака и прочие оккультные символы, но еще и кристаллы.

– Даная, это Шэрон, она травница, – представил женщину Эдмунд.

– Сейчас не совсем подходящее время, Эдмунд! – резко ответила Даная, снимая с руки молодого человека повязку – рана под ней была просто ужасной.

Произошел несчастный случай, парень поранился топором, а рана сразу же начала гноиться. Иммунная система современных людей была достаточно крепкой, но спасти кожу было сложнее всего. Область вокруг раны стала зеленовато-коричневой из-за гангрены, и если она тут же не придумает способ остановить смертельный процесс, молодой человек погибнет. И очень быстро.

– Гангрена, – заметила женщина, склонившись над больным и принюхавшись. – На свете нет трав, которые могли бы это вылечить, вам нужен либо сульфаниломид, либо один из антибиотиков.

Даная повернулась и внимательно оглядела женщину, а травница усмехнулась.

– Не ожидали, что я все это знаю, да, доктор? Но ведь пенициллин – не что иное, как простая плесень, а сульфаниломид – переработанный вар, так ведь?

– Они у вас есть? – спросила Даная.

– Нет, но я только что прибыла сюда, – ответила травница. – Правда, мне кажется, что и они тут не помогут. А вы пробовали санировать раневую полость?

– Да, но процесс не остановить.

Даная отогнала муху. Насекомые, несмотря на все меры предосторожности, умудрялись залетать в лазарет и больше всего любили садиться на открытые раны.

– Оставь, – вдруг сказал Эдмунд, когда она принялась отгонять следующую муху.

– Что? – В один голос спросили обе женщины.

– Давайте выйдем. – И Эдмунд показал в сторону выхода из лазарета.

Лазарет был небольшим, несколько коек и «операционная» в дальнем конце – на самом деле просто выскобленный стол и инструменты, которые скорее навевали мысли об инквизиции, а не о медицине. Но с каждым днем работать становилось легче. А если эта травница действительно представляет, о чем говорит, им станет еще легче. Даная прекрасно понимала, что недостаточно представляет себе природу лекарств – лишь теоретически знает, как их делать, как именно применять. Но объединившись с этой женщиной, если, конечно, она действительно что-то знает, они, пожалуй, смогут врачевать. Несмотря на протесты Эдмунда, она все же отогнала муху, наложила свежую повязку на рану и только после этого вышла вслед за мужем.

– Что хорошего ты нашел в мухах, Эдмунд? – спросила она. – Они ведь разносчики всякой заразы!

– Да, конечно, – ответил он. – Они откладывают яйца в гниющую плоть, из яиц получаются личинки, а личинки едят что?

Даная остановилась, задумалась, потом покачала головой.

– Хочешь, чтобы я позволила личинкам пожирать его плоть?

– Мертвую плоть, – поправил ее Эдмунд. – Послушай, я знаю, что звучит это ужасно, и вообще, лучше бы использовать специально выведенных на чистой мертвой плоти личинок, но на это у нас нет времени, так?

– Так, – просто ответила Даная. – Если процесс не остановить, он умрет. Обычно конечность ампутировали с запасом, чтобы отсечь инфекцию.

– Ты можешь приготовить лекарства, о которых говорила, и быстро? – спросил Эдмунд у Шэрон.

– Нет, – ответила она. – Нужно найти пенициллиновую плесень, для этого надо проверить миллион разных грибков. Для выращивания культур мне нужна посуда. Часто в старых могилах можно найти тетрациклиновую плесень, но у нас нет и могил.

– Могил? – Эдмунд покачал головой. – Дело в том, что личинки действительно могут помочь, только надо следить, чтобы они не занесли вторичную инфекцию. – В любом случае, гангрена – анаэробная инфекция, – продолжал Эдмунд. – Так что лучше оставить рану открытой.

– А можно подвести к ране больше кислорода? – спросила Шэрон.

– Гипербарических камер у нас нет, – ответила Даная. – Выделять кислород мы тоже не можем, ведь для этого нужно высокое давление и супернизкие температуры.

– Шейда? – спросил Эдмунд.

– До сих пор она не выделила нам ни капельки энергии, – устало заметила Даная. – У нее нет энергии на медицину, зато хватает на собственные передвижения!

Эдмунд укоризненно покачал головой и вздохнул:

– Думаю, у нас остаются только личинки.

– Я смогу придумать какие-нибудь бактерицидные средства, – сказала Шэрон. – Есть некоторые травы. Я смогу быстро приготовить раствор для промывания ран. Конечно, не такой сильный, как антибиотики, но все же.