Несговорчивая жена принца - Саутвик Тереза - Страница 13

– Я много практиковалась вальсировать, но местные танцы мне недоступны.

– Тогда будем вальсировать.

И, не дав ей и секундной передышки, он повел ее в медленном танце. Джессика чувствовала его руку на своей спине, придерживающую ее близко – но недостаточно близко. Пальцы другой его руки крепко сжимали ее пальцы – но недостаточно крепко. В движении их тела тесно соприкасались друг с другом – и все-таки недостаточно тесно.

В его глазах она видела разгорающиеся и гаснущие языки пламени и думала, что, должно быть, и ему видны такие же в ее глазах. А еще она размышляла о том, что пылает на самом деле – настоящие ли бревна или огонь внутри них самих.

Они пробыли в горах уже двадцать четыре часа, но лишь теперь высота начала оказывать на нее действие. И Джессика молилась, чтобы, в соединении с кружением танца, именно высота была причиной тому, что ее легким не хватает воздуха. Чтобы тут не было никакой связи с тем, что жесткое мужское тело соприкасалось с ее нежными женскими выпуклостями. Что вовсе не пряный запах его кожи кружит ей голову, отчего разум и чувственное начало в ней вступают в противодействие, уменьшая ее решимость, ослабляя способность сопротивляться. Если у него есть скрытые мотивы, она не желает знать о них. Если он что-то замышляет, ей нет до того дела.

Вырвавшись из круга его рук, Джессика сделала стремительный поворот, легко переступая и покачивая бедрами – ее собственное короткое соло. Все захлопали, включая Кардала.

– Ноги у тебя что надо, – заметил он, блестя глазами. – Дело лишь за практикой.

– Может быть, – скромно согласилась она. – Только…

– Джессика. – К ним подошла тетя Амина. – Ваше высочество, – слегка поклонилась она. – В вашей палатке вас ожидает сюрприз.

– Не понимаю, – нахмурилась Джессика.

– Вам пора на покой.

На пенсию ей пока рановато, значит, тетя намекает, что пора отправляться спать.

– Но вечер в самом разгаре. Я совсем не устала, – запротестовала она.

Костер осветил широкую улыбку на лице Амины.

– Ну и хорошо. Вы с мужем – новобрачные, и по вашему виду всякий поймет, что вам не терпится остаться наедине.

– Да нет. Нам нравится быть со всеми, – настаивала Джессика.

Амина прервала ее, подняв руку:

– Не бойся ранить наши чувства. Грубой тебя не посчитают. Вполне понятно, что вам приятно проводить время друг с другом.

– Но…

– А это – показатель крепости вашего союза, – закончила тетя.

Джессика оглянулась на Кардала, ожидая, что он вмешается, придет ей на помощь, но он лишь стоял рядом и улыбался. Ей захотелось треснуть его. Он ведь принц, между прочим. Ему надо лишь заявить, что они остаются на вечере, и все будет отлично. А он стоит столбом, не оставляя ей ни малейших шансов.

– Спасибо, – промямлила Джессика.

Кардал протянул ей руку.

– Пойдем, моя радость.

Она положила руку на сгиб его локтя и процедила сквозь стиснутые зубы:

– Ты неисправим.

Он рассмеялся:

– Ты мне льстишь.

– Это не комплимент, – злобно пробормотала она.

Дай мне только добраться до палатки, я тебе покажу «мою радость», внутренне бушевала Джессика. Пока не обнаружила в углу бадью с горячей водой. Рядом стоял стул с двумя полотенцами, по всей палатке горели зажженные свечи.

– Вероятно, это и есть сюрприз.

– И приятный, судя по выражению твоего лица, – заметил Кардал. – Если когда-нибудь ты станешь так смотреть на меня, останется только должным образом закрепить наш союз.

Она снова начала задыхаться. Тетя явно предполагала, что они воспользуются «сюрпризом» совместно, но ничто не заставит ее раздеться перед Кардалом, тем более сесть с ним в крохотную ванну.

– Согласно нашему договору, ты должен ждать снаружи. – Палатка располагается достаточно далеко от других, чтобы никто его не заметил. – Данный случай проходит под заголовком «уединение».

– Как хочешь.

Мерцание свечей, испарения горячей воды, а главное, его близость не давали ей возможности решить, чего она хочет.

– Я быстро, – пообещала Джессика.

Глаза его полыхнули огнем. И явно не ванну имел он в виду, ответив:

– В этом разница между нами. Я торопиться не буду.

Оставшись одна, Джессика, не тратя драгоценного времени, разделась и погрузилась по плечи в теплую воду. Полнейшее блаженство, почти как в объятиях Кардала. Опасная мысль, учитывая его репутацию и необходимость не упасть в его объятия, если она не хочет дополнительных сложностей при расторжении их брака. До поездки в горы она считала себя слишком умной, чтобы попасться в сети Кардала. Если не умной, то осторожной.

Джессика обещала себе, что не будет похожа на мать и не позволит мужчинам пользоваться унаследованной склонностью романтизировать отношения. И вот приходится сражаться с собственной природой.

– Все в порядке?

От голоса Кардала, раздавшегося совсем близко, по ту сторону брезента, рядом с которым она сидела голая, Джессика подскочила.

– Все отлично, – ответила она. – А у тебя?

– Замерзаю, лишенный света, исходящего от тебя. Правда, холодно, – признался он.

Снова цветистая лесть. Издевается над ней. Пусть пеняет на себя. Она громко поплескалась.

– Вода отличная. Не холодная, не горячая. В самый раз.

– Я рад.

– Разве не замечательно, что тетя догадалась это устроить? – не унималась она.

Он рассмеялся, но как-то безрадостно.

– Не могу поверить, что она задумывала именно это.

– Нет? А мне казалось, я ее вижу насквозь. Видимо, вывод был слишком поспешным.

– Твоя рассудительность выше всяких похвал.

– Всегда к твоим услугам.

– Не всегда, – пробормотал он. – Просто на всякий случай: если тебе когда-нибудь придет в голову продемонстрировать еще какие-то свои природные достоинства, не забудь, что я горю желанием поучаствовать в процессе.

Он точно неисправим, но Джессика не удержалась от смеха.

– Если я приму такое решение, обещаю, ты будешь первым… кого поставят в известность.

Первым в буквальном смысле. Она удерживается от соблазна только героическими усилиями воли. Сдавшись, она отрезает пути назад, а ей следует ясно представлять, как избавляться от нежелательного брака.

– Неприятно торопить тебя, но с наступлением темноты воздух в горах сильно остывает.

Вода тоже начала остывать. Стыдно, что она развлечения ради создает ему неудобства. Но он стойкий боец и джентльмен, чего никак нельзя было предположить при первом знакомстве. Быстро помывшись, она потянулась за полотенцем и пронзительно взвизгнула.

– Боже мой!

– Что?

Громаднейший, волосатый-преволосатый паук устроился на одном из полотенец. Джессика выбралась из воды, убедилась, что паук не делает попыток наброситься на нее, и схватила другое полотенце. Едва успела прикрыть наготу, как в палатку ворвался Кардал.

– Джессика, что…

– Вон там, – сказала она, показывая пальцем. – Сделай что-нибудь.

Невозможный тип лишь улыбнулся:

– Это совершенно безвредный паук.

– Ошибаешься. Такая отвратительная тварь безвредной быть не может.

– Он сам испугался больше тебя.

– Очень сомневаюсь.

Подойдя ближе, Кардал взял паука голыми руками.

– Фу. Видеть не могу. – Она закрыла глаза, прислушиваясь к его шагам.

Хлопнул кусок брезента, выполняющий тут роль двери. Минутой позже она ощутила пряный запах Кардала и поняла, что он прямо перед ней, рукой можно достать. На сей раз их разделяло лишь тонкое полотенце.

– Готово. Ты в безопасности, – сказал он.

Джессика открыла глаза. Его пылающий взгляд поведал ей, что о безопасности речи быть не может.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ей никогда не приходилось полуголой находиться рядом с мужчиной, которого никак нельзя причислить к безобидным. Кардал не касался Джессики, но глаза, смотревшие на нее, прожигали насквозь. Его дыхание шевелило выбившуюся прядь ее волос, взгляд остановился на том месте, где сжатая в кулак рука с трудом удерживала полотенце, едва прикрывающее груди. Ноздри его слегка раздувались, сообщая о сдерживаемой страсти. Значит, первое впечатление о нем было верным. Он способен перевернуть ее мир вверх дном.