Изумрудное море - Ринго Джон - Страница 84

– Но ведь искусственный тепловой поток все-таки был, – сказал Герцер.

В двадцать третьем веке, – заметил Эдмунд. – Когда вырабатывается от шестнадцати до тридцати тераватт электроэнергии, тогда и возникает мощный тепловой поток, который, конечно, губителен для окружающей среды. И все же то была просто истерия, и больше ничего, истерия по поводу углекислого газа. Такая же, как «тюльпановая лихорадка» в Голландии или спад производства детских чепчиков в конце двадцатого века, когда внезапное падение спроса вызвало панику на рынке. Ученые, в основном метеорологи, вопили о причинах накопления углерода в окружающей среде, но ни один из них не прислушался к голосу разума. Таковы люди.

– Люди появились путем эволюции приматов, – сказала Баст, плескаясь в воде. – Поэтому в их в генах заложен стадный инстинкт. Например, когда вся стая обезьян объединяется и набрасывается на леопарда.

– Возможно, – усмехнулся Эдмунд. – Хорошо рассуждать об историческом периоде, который остался в далеком прошлом. Но он был ужасен, как ужасна сейчас наша война. Мир переживал золотой век, и никто не обратил на это внимания! Это все равно что о временах инквизиции говорить так: «Ну что ж, жить было, конечно, страшно, но ведь к этому можно было и приспособиться?» В мире бурно развивались наука и техника, рос жизненный уровень людей. Люди начинали жить лучше и дольше, по крайней мере в тех странах, где было нормальное правительство. И вместе с тем все кричали о том, что близится конец света.

– Почему? – спросил Герцер.

А почему Пол развязал эту войну? – вздохнув, ответил Эдмунд. – Он увидел, что происходит с людьми, увидел, как резко упала рождаемость, и решил, что мир находится на грани вымирания. Люди во все времена обращали внимание на тенденции развития. Они находили новые методы производства, новые ресурсы, влияли на уровень рождаемости, поставили под контроль уровень выбросов двуокиси углерода и температуру на планете – словом, создали все то, что мы имеем сейчас, но создали по своей, ими разработанной модели, модели прямой линии, забыв о том, что в истории прямых линий не бывает. И каждый раз, когда их предсказания о скором конце света не сбывались, они находили новую причину скорой и всеобщей катастрофы. В течение только тридцати лет эти так называемые ученые вопили то о новом ледниковом периоде, то о таянии всех арктических льдов, а потом опять о ледниковом периоде! Вместо этого начала падать численность населения, а промышленность, наоборот, пошла в гору. Каждый год обнаруживали новый, неизвестный ранее источник поглощения углерода. Были открыты новые источники энергии, правда, под крики о том, что скоро эти источники иссякнут. Люди, похоже, предпочитают думать о том, в каком несовершенном мире они живут, чем видеть мир таким, каков он есть на самом деле. Как тот цыпленок, для которого небо всегда падает.

– Да, хотелось бы мне взять за шиворот парочку тех крикунов и притащить сюда, – проворчал Герцер. – Чтобы посмотрели, что значит жить плохо.

– Ну нет, – усмехнулся Эдмунд. – Плохо было во время Мора. Война это так, чтобы пар выпустить. Герцер, ты сидишь по пояс в теплой воде. Рядом с тобой прекрасная эльфийка. Светит солнце. Дует легкий ветерок. Оглянись вокруг и скажи: разве это не рай?

– Я хочу есть и очень хочу помыться, – усмехнувшись, ответил Герцер. – А так, пожалуй, очко в вашу пользу.

– Война от нас никуда не уйдет, – со вздохом сказал Эдмунд. – Она уже ждет нас, вон там, за тем мысом. Так что давайте пока будем просто наслаждаться солнцем и водой, хорошо? И не искать поводов испортить себе настроение.

– К сожалению, мисс Рейчел, ваш отец был прав, – вздохнув, сказал Эван. – На корме судна я обнаружил устойчивый источник энергии, а потом еще один, который все время перемещается. Кажется, один из этих источников находится в комнате вашего отца.

– Я знаю, – ответила Рейчел. – Там размещен датчик сбора информации. Кроме того, он предназначен для защиты судна от прямого энергетического удара, который может нанести Пол.

– Так, одной головной болью меньше, – сказал Эван. – Но, к сожалению, есть еще один, в кают-компании. И он непостоянный. Вчера я засек две вспышки излучения, но не успел определить, кто там был.

– Черт, – сказала Даная. Значит, поиск сужается: в кают-компании могли находиться только офицеры и стюарды. И еще кое-кто. – Что-то не видно нашего кролика.

– Согласен, – сказал Эван. – Вполне возможно, что это он собирает информацию, а потом передает ее кому-нибудь из стюардов. Но стюарды не заходят в кают-компанию, если там нет офицеров. Да и зачем? Разве что прибраться, пока там никого нет.

– Думаю, мне нужно задать кое-кому пару вопросов, – нахмурившись, сказала Даная. – Я скоро вернусь. Продолжайте наблюдение.

– О'кей, – ответил инженер. – Будьте осторожны.

– Попытаюсь.

Рейчел хорошо знала все судно, но в помещении морских пехотинцев еще ни разу не была. Честно говоря, они мало ее интересовали; для нее это были просто люди в форме с разными знаками отличия, в которых она не слишком разбиралась. Но сейчас, возможно, она сможет у них чтонибудь узнать.

Рейчел распахнула дверь в кубрик и тут же, закрыв глаза, отпрянула.

– Извините, мисс, – сказал пехотинец. – Одну секунду.

– Ничего, все в порядке, – ответила Рейчел, открывая глаза.

В тесном кубрике было полно пехотинцев, многие из которых, те, кто был свободен от дежурства, лежали на койках. Обернув вокруг талии полотенце, пехотинец вопросительно взглянул на Рейчел.

– Мне нужно поговорить с вашим командиром или сержантом, – сказала она.

– Сергионт спит, – сказал пехотинец. – Дежурил всю ночь. А к командиру можете зайти, – добавил он и показал на дверь в конце коридора.

На этот раз, подойдя к двери, Рейчел постучала и подождала, когда ей ответят.

– Да, мисс? – обратился к ней офицер.

Он сидел за маленьким письменным столом и что-то писал.

– Господин капитан, мне нужно задать вашим солдатам несколько вопросов, – сказала Рейчел, доставая бумаги и протягивая их офицеру: – Вот мои документы.

Нахмурившись, офицер внимательно прочитал бумаги.

– Я вижу, дело серьезное, мисс Горбани, – поджав губы, сказал он.

– Да, – сказала Рейчел. – И даже серьезнее, чем вы думаете. Мне нужно задать солдатам несколько вопросов, и без свидетелей. Вы не должны знать, о чем я спрашивала, и не рассказывать об этом ни одному человеку на судне. Вам ясно?

– Вполне, – ответил офицер. – То есть вы хотите сказать, что на судне происходит что-то такое, о чем не должен знать даже командир корабля?

– Ни капитан, ни старшие офицеры, никто, – повторила Рейчел. – Ясно?

– Да, мэм, – ответил офицер, покачав головой. – Кого вы хотите видеть?

– Тех пехотинцев, которые прошлой ночью дежурили в офицерском коридоре, – сказала Рейчел. – Я хочу поговорить с каждым из них отдельно. Так, теперь где?

– Здесь, – ответил офицер, вставая и накидывая на плечи китель. – Садитесь за мой стол. Позвольте спросить: мне выставить охрану?

– Пока не надо, – сказала Рейчел. – Я очень надеюсь, что до этого не дойдет. Может быть, это ложная тревога.

– Ничего, – доложила Джоанна, выбираясь на берег. – Рыба есть. Китонов, иксчитлей и корабля нет.

– Наверное, китоны ушли, – предположил Джейсон.

– Только не Шанол, – возразил Герцер. – Из-за меня он стал одноглазым, так что теперь пока не отомстит, не уйдет.

– Может быть, они не знают, где мы находимся, – вступила в разговор Элайна. – Кругом полно мест, куда мы могли бы уйти.

– Они не дураки, – покачал головой Эдмунд. – Все это время они прекрасно знали, где мы находимся. И я думаю, что тот, кто передает им информацию, знает и цель нашего путешествия, и маршрут, и место встречи с кораблем.

– Вы хотите сказать, что среди нас шпион? – спросил Герцер. – Кто?

– Не знаю, – ответил Эдмунд. – Я подозреваю нескольких. Мозура я не видел с тех пор, как нас напали в первый раз. И на площади его тоже не было.