Изумрудное море - Ринго Джон - Страница 59

Нахмурившись, Шейда покачала головой:

– Ненавижу такие вопросы.

– От них никуда не уйдешь, мэм, – сказал Джоэл, пожимая плечами. – Мне вот приходится этим заниматься. По нескольку раз в день.

– О вашей жене и дочери все еще никаких известий, – печально сказала Шейда. – Как я понимаю, вы тоже о них ничего не слышали.

– Не слышал, мэм, – ответил Джоэл. – Но если это произойдет, вы будете второй, кто об этом узнает.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

– Герцог Эдмунд, – сказал Брюс, попав в покои герцога через специальный подводный туннель, предназначенный только для группы Тальбота. – Вы не могли бы совершить со мной одну небольшую прогулку?

– Разумеется, сэр, – ответил Тальбот, откладывая кусок китовой кости, на которой что-то вырезал.

Он не спросил, а Брюс не сказал, куда они направляются. Тальбот просто последовал за предводителем ихтиан в открытый океан.

Метров через двадцать рифы закончились, сменившись ровным песчаным дном. Стало немного темнее, однако чистая прозрачная вода по-прежнему прекрасно пропускала свет. Эдмунд с интересом осматривался по сторонам. Он неожиданно понял, что хотя и восхищался дивной красотой коралловых рифов, ни разу не имел ни времени, ни желания исследовать их по-настоящему.

Рифы кишели рыбой; повсюду плавали какие-то совершенно круглые рыбки величиной с ладонь, покрытые ярко-голубыми вертикальными полосками. Были и другие, более похожие на нормальную рыбу, с ярко-желтыми хвостами. В гротах сновали крохотные рыбки всех цветов радуги. С большим трудом Тальбот различил среди них и каких-то простых, невзрачных рыбешек. Были и такие, разглядеть которых можно было, лишь тщательно присмотревшись, из-за их великолепной маскировки. Когда они проплывали мимо рифа, одна из коралловых веток вдруг ожила и проглотила маленькую рыбку. Если бы она не пошевелилась, Эдмунд в жизни ее не заметил бы. Схватив добычу, лжеветка снова замерла.

Только сейчас Эдмунд понял, как мало он знает о коралловых рифах. Одни из них напоминали обыкновенные камни. Он знал, что это известняк, образуемый коралловыми полипами. Другие, казалось, были покрыты мхом. Их было немного, но они были очень интересны. Эдмунд не знал, что это – слизь или плесень. И откуда в этих местах взялись проходы? Они напоминали каньоны, стены которых были испещрены круглыми отверстиями, но отчего они могли образоваться? От пресной воды? Или от морской воды и песка, переносимых с мелководья на глубину?

Кроме того, рифы тянулись не до бесконечности. Оказалось, что проходы поднимаются над песчаным дном на несколько метров. Через сотни ярдов они уходили вниз и сменялись острыми выступами скал, торчащими прямо из песка.

Но даже там кипела жизнь. Скалы были облеплены хрупкими подводными растениями, которые медленно колыхались под действием течения. На песке лежала черепаха размером с пони и поедала прилепившуюся к скале губку. Вокруг плавали яркие коралловые рыбки и какие-то еще, явно приплывшие из открытого океана. И все они держались возле скал. Сначала Эдмунд решил, что здесь они охотятся. Однако рыбы стояли в воде совершенно неподвижно. Время от времени то одна, то другая отплывала в сторону, но потом быстро возвращалась на прежнее место и неподвижно замирала, словно бакен.

Заинтересовавшись этим явлением, Эдмунд подплыл поближе.

Рыбы покрупнее были похожи на тунцов, но с более круглой головой, голубоватой чешуей и горизонтальными полосами на брюхе. Скоро Эдмунду все стало ясно. Из скал выплывали яркие голубые рыбки и кружились вокруг крупных. Эдмунд подумал, что сейчас их съедят, но крупные рыбины вели себя абсолютно спокойно. Маленькие рыбки, нисколько не боясь, подплывали к ним и щипали за кожу, а некоторые даже забирались в жабры и рот, чтото там делали и выплывали обратно.

– Станция по очистке, – сказал Брюс, и Эдмунд только сейчас понял, что тот находится рядом с ним.

– Извините, я засмотрелся, – сказал он.

– Ничего, – ответил Брюс, тоже явно не желая уходить. – Давно мне хотелось, чтобы вы хоть раз оглянулись вокруг.

– А что, я похож на человека, который ничего не замечает? – рассмеялся Эдмунд.

– Вы очень наблюдательный человек, Эдмунд Тальбот, – ответил Брюс. – А на рифах есть за чем понаблюдать. Сейчас вы видите, как голубой губан снимает паразитов с более крупной рыбы. Желтохвоста, между прочим.

– А почему желтохвост его не ест? Губан легкая добыча.

– Иногда ест, – сказал Брюс – Но чаще всего он этого не делает. Маленькая рыбка получает пищу. Крупная рыба избавляется от паразитов. Если она будет съедать маленькую, то вся покроется паразитами. Таким образом, обе рыбы получают то, что им нужно; это называется коммерческой сделкой.

– Я видел, как черепаха поедала что-то похожее на губку, – сказал Эдмунд. – Что от этого получает губка?

– Ее просто съедают, – пожал плечами Брюс. – Мир хищников есть мир хищников. Но… этот вид губки растет и на живых кораллах, и на мертвых. И если ее никто не будет есть, она расплодится так, что погубит все рифы. Приливы, течения и штормы со временем унесут остатки мертвых кораллов. Таким образом, погибнет вся экосистема. Если убить всех черепах, с губками ничего не будет, их едят и другие животные, и тогда они станут бурно размножаться вместе с размножением губок, но вы должны понять, что в жизни кораллового рифа важно каждое звено. Уберите рыб-ласточек, и морские водоросли начнут бесконтрольно плодиться. Рыба-попугай питается живыми кораллами, но ее фекалии – это почти чистый песок, потому что ей приходится перетирать в желудке массу известняка, чтобы добраться до полипов. Ее фекалии – это то, что вы принимаете за кристальнобелый песок. Но я хочу показать вам кое-что более интересное. Это недалеко.

– Тогда пошли, – сказал Эдмунд и поплыл вперед.

Посреди длинной гряды низких камней торчала большая круглая коралловая ветка. Примерно три метра в высоту и два в ширину, она сужалась книзу и своей формой напоминала каплю. Ветка была бледно-зеленого цвета, и казалось, что она покрыта водорослями. Местами на ней росли какие-то похожие на мох растения.

– Это Большая Зеленуха, – сказал Брюс, останавливаясь возле коралла и тихонько покачиваясь в волнах течения. – Этот вид называется зеленым кораллом, он самый древний представитель живых организмов на земле.

– Мне казалось, что самый древний организм – это вид какого-то дерева на западе Севама, – заметил Эдмунд, разглядывая коралл. – А он живой?

– О да, – сказал Брюс. – Видите эти мшистые участки?

– Я их и раньше замечал, – сказал Эдмунд. – Действительно, похоже на мох.

Это живые полипы, – объяснил Брюс. – Ближайшие родственники медуз. Можно сказать, это и есть медузы, только перевернутые вниз головой и окруженные каменной раковиной. Они питаются организмами, которых профильтровывают через себя вместе с водой, захватывая их щупальцами. Раз в год они размножаются, выбрасывая в воду облака спермы и яиц. Наша Большая Зеленуха занимается этим вот уже семь миллионов лет.

– Вот это да, – сказал пораженный Эдмунд.

– Когда-то она чуть не погибла, – продолжал Брюс. – В середине двадцать первого века в воде океанов произошли катастрофические изменения. Как потом выяснилось, из-за ее резкого потепления произошел климатический сдвиг, затем цикл восстановился, но за ним последовал новый скачок температуры – уже отрицательной, и наступил ледниковый мини-период. Представляете, какие резкие перепады? Да еще сбрасываемые в воду ядовитые промышленные отходы, дайверы, без конца тревожащие кораллы и их обитателей, промышленный лов рыбы, который уничтожал представителей редчайших и важнейших для экосистемы видов, – все это едва не погубило организмы, обитавшие здесь на протяжении миллионов лет. На этом рифе были участки, где в живых оставалось менее десяти процентов полипов. Вот она, плата за экологическую катастрофу.

– Вы так считаете? – сухо спросил Эдмунд.