Гимн перед битвой - Ринго Джон - Страница 36

Какое «поле боя в точке десантирования»? Летать в районе послинов означает быстро превратиться в уголь.

— Сэр, часть моих функций заключается в оценке деятельности батальона, но, сэр, со всем должным уважением, моя основная функция — советовать. Стандартный скафандр обладает двумястами тридцатью восемью различающимися функциями, что составляет практически бесконечное число комбинаций. Для полноценного использования каждому солдату в боевой обстановке необходимо одновременно применять хотя бы три. Я имею в виду, можно обойтись лишь одной-двумя функциями, но от трех до пяти дают пехоте способность «бегать, прыгать и стрелять». Командный скафандр имеет четыреста восемьдесят две различные функции. К его главным проблемам, почти недостаткам, относятся перегрузка информацией и трудность освоения. — Майк сделал паузу и посмотрел вверх, не меняя стойки «вольно на плацу». Он хотел бы иметь возможность зажечь сигару, но этот офицер явно не курил.

— Если только у вас нет ПИРа, по-настоящему настроенного на ваши потребности, вы рискуете перегрузить поток «команда-связь-контроль-анализ». Вы либо получите информационную перегрузку, либо отсечете фильтром слишком много, оба последствия одинаково опасны. Что касается функций самого скафандра, командный скафандр имеет так много специальных функций, позволяющих командиру управлять многочисленными высокомобильными отрядами и сохранять их целыми — и невредимыми, что вы опять рискуете либо перегрузкой информационного потока, либо его пересыханием,

— Сэр, Управление Подготовки и Документации требует минимум двести часов тренировки для стандартного скафандра и триста часов для командного. Записи показывают, что только сержанты ранга Е-4 и ниже занимались свыше ста часов. Сэр, у меня три тысячи часов, и я все еще чувствую себя новичком. Среди прочих трудностей, вытекающих из ограниченного времени обучения, есть и такая, что системы автономности настраиваются на владельца и проходят через периоды нестабильности. Они никогда не проходили настоящего испытания боем, и их нестабильность проявляется в промежутке до ста часов. — Майк замолк и спросил себя, понимает ли командир его полный ужас перед почти непростительной неготовностью батальона. И содержание инструктажа перед заданием говорило ему, что в Управлении Подготовки и Документации Флота имелись такие же опасения.

— Сынок, я понимаю, что ты имеешь в виду под перегрузкой, я столкнулся с ней раньше. И сделал то, что сделал бы любой хороший командир, — я назначил офицера связи и организовал сеть обмена и передачи информации. Что до использования скафандров, ты прав, они чересчур сложны, а эти автономные нервные системы просто кусок дерьма. Так и записано в моем отчете. Видишь ли, — он приподнял одну из бумаг, — я тоже составляю отчеты. И склонен ожидать, что отчеты командира батальона с двадцатилетним опытом службы в армии имеют больше веса, чем какого-то лейтенанта.

Ну а теперь, мне плевать на твое мнение о своей миссии или о себе самом. Чего я от тебя хочу, так это убраться в свою каюту и оставаться там до конца полета. Ты не под домашним арестом и не ограничен в передвижениях, но я решаю, как командовать моим батальоном, как его тренировать, какую применять тактику. А не всякий бывший сержант ранга Е-5 со сверкающей офицерской нашивкой, который считает себя крутым дерьмом. Если я обнаружу тебя в расположении батальона без моего прямого указания, в местах для тренировок или разговаривающим с моими офицерами о тактике или подготовке, я тебя лично приподниму и так тряхну, что потеряешь звание, честь и, возможно, жизнь. Я ясно выражаюсь? — закончил командир батальона, слова падали в тишине словно чугунные гири.

— Так точно, сэр, — сказал Майк, глаза устремлены в точку на шесть дюймов выше головы командира.

— И когда мы вернемся домой и если вы будете паинькой, я направлю приличный нейтральный рапорт вместо такого, где используются прилагательные «высокомерный» и «наглый». Понятно? — Офицер чуть улыбнулся.

— Да, сэр.

— Свободны.

Лейтенант О’Нил вытянулся по стойке «смирно», сделал четкий поворот кругом и промаршировал за дверь.

Когда дверь каюты открылась, Майк лежал на койке, облаченный в боевой шелк, глаза прикрывали темные очки виртуальной реальности, известные как «Милспекс». Боевой шелк, или, официально, Повседневная Форма Наземных Сил, являлся формой для повседневной носки пехотными подразделениями ББС. Она не предназначалась для применения в боевых условиях, и поскольку разрабатывала ее команда ГалТеха, форма получилась и удобная, и стильная. Светло-серого цвета, она походила на кимоно с капюшоном. Основой ткани являлся хлопок, обработанный с целью «улучшения» по технологии индоев так, что стал гладким как шелк, легким и реагировал на температуру. Несколько движений, чтобы застегнуть или расстегнуть воротничок и манжеты, и форма обеспечивала комфорт при температуре от минус восемнадцати до плюс сорока градусов по Цельсию. В ней Майк бросался в глаза, потому что вопреки тому обстоятельству, что ее производили для подразделений ББС, все, кроме него, носили обычный полевой камуфляж.

Прошел месяц после его краткой встречи с командиром батальона, и он время от времени размышлял, что находится в наилучшей физической форме за всю жизнь. Поскольку он не мог выполнять вторую часть своего задания, тренировать и советовать, свое время он тратил на оценку готовности батальона (низкая), тренировался и повышал собственную подготовку. Несмотря на заявление подполковника о нехватке места для пробежек, Майк обнаружил заброшенные коридоры, протянувшиеся на мили. С трудом ему удалось выследить одного индоя из экипажа, в основном они держались подальше от непредсказуемых хищников, оказавшихся среди них. После осторожного обхаживания пугливого тихони он получил доступ к гравитационному контролю в большинстве неиспользуемых отсеков.

Коридоры в основном представляли собой туннели для технического обслуживания объемистых трюмов, сейчас заполненных боеприпасами, запасными частями, цистернами, пайками и миллионом других предметов, которые берет на войну цивилизованный человек. Обычно в них перевозились машины, оборудование, продовольствие, семена, нанниты и еще масса всяких вещей, которые индои везли для колонизации, так как это был колонизаторский корабль индоев. Продолговатый цилиндр длиной пять километров и шириной в километр взял на борт натовский контингент Земных экспедиционных сил для четырехмесячного полета на Дисс.

Весь прошедший месяц коридоры звенели от ударов сталепласта по сталепласту, когда Майк бегал, прыгал, увертывался, стрелял и маневрировал отрядами в режиме полной виртуальной реальности, меняя силу тяготения от нуля до двукратной земной. Когда дверь открылась, он разбирал детали одного из виртуальных сценариев, «Эшвилльского Ущелья».

Америка оказалась в беспрецедентной исторической ситуации. Последним значительным конфликтом в пределах Соединенных Штатов была Гражданская война, и за некоторыми известными исключениями стороны стремились избежать жертв среди мирного, населения. Послины были прямо заинтересованы в жертвах среди мирного населения, они рассматривали его как мобильный запас продовольствия. И придет время, особенно для подразделений ББС, когда потребуется применить неамериканскую концепцию стоять до последнего. В нынешнем положении такую ситуацию следовало отрабатывать, как всякую другую.

Эшвилльский сценарий требовал от отряда ББС удерживать ущелье против превосходящих сил послинов, чтобы выиграть время для эвакуации города. Программа изменяла силы послинов пропорционально численности обороняющего подразделения и его поддержке, но при любом раскладе соотношение было минимум тысяча на одного. В первоначальном варианте сценария в определенный момент другой отряд не выдерживал, и послины проходили через ущелье и через город, загоняя толпу беженцев в тыл обороняющемуся подразделению с катастрофическими последствиями.

Этот сценарий, заведомо проигрышный в оригинале, Майк изменил так, чтобы в одном случае из десяти, если обороняющийся отряд делал все правильно, они «побеждали». В новом сценарии другой отряд держался, позволяя эвакуации продолжаться до уничтожения наступавших.