Секретный ключик - Ригерт Ким - Страница 14

– Я тоже. По крайней мере, частично, – сказал Джордано. – Моя мать жила возле Финч-Бея.

– Значит, ваша мать отсюда?

Он покачал головой.

– Нет, она из Неаполя.

– Тогда почему…

– Потому что здесь вырос мой отец. И хотя они разъехались, она его не оставила. Бог знает почему, – резко добавил Джордано.

В этих словах чувствовалось несколько подводных камней, и Шерил попыталась осторожно нащупать путь между ними.

– Ваши родители… не жили вместе?

– А что, разве старик не сказал вам, что бросил мою мать?

– Я поняла так, что она умерла.

– Шесть лет назад. Но он оставил ее задолго до этого.

– Задолго?

– Сколько вам было тогда лет?

– Восемь.

Достаточно взрослый, чтобы тосковать по отцу. Ее отец умер, когда она была на четыре года старше, и это было ужасно. Насколько же хуже, должно быть, потерять отца, зная, что он живой – и все же не с тобой. Она начала понимать причину размолвки между Джордано Рикелли и его отцом.

– Вы остались с матерью?

– Да. – Джордано отвернулся, на скулах его вздулись желваки. – А как насчет вас? – спросил он после некоторой паузы. – Каким образом вы попали к моему отцу?

– Он прочитал статью в журнале, – ответила Шерил, чувствуя себя немного неловко. Статья была чересчур восторженная, хотя и содержала в себе элементы правды. – Меня там описали так, будто я способна разрешить все родительские проблемы.

– А на самом деле? – Теперь он уже смотрел на нее, и этот пристальный взгляд действовал на нервы куда больше, чем сам вопрос.

– Я стараюсь. И в большинстве случаев у меня получается.

– Думаете, со мной тоже получится?

– Попытаюсь, – ответила Шерил.

– Только зря время потеряете. – Джордано покачал головой.

– Откуда вам знать.

– Знаю, дорогая. Мы со стариком слишком давно начали скандалить, чтобы это можно было залатать сейчас. Кроме того, через неделю мне снимут гипс, и я уеду.

– Через неделю? – Боже мой, разве можно что-нибудь сделать за неделю?

– Через неделю. Мне надо кое-куда съездить. А главное – у меня нет абсолютно никакого желания оставаться здесь.

Подошла Пэтси с их сандвичами.

– Только вчера о тебе вспоминала Шэра, Дан, – сказала она, ставя поднос на стол.

– Как там Шэра? Передай ей привет, – ответил он, откусывая от сандвича. – Скажи, что я по ней скучаю.

– И Милли тоже. Помнишь Милли? Она пошла бы за тобой хоть на край света.

Улыбка Джордано стала еще шире.

– Милли тоже привет.

Когда Пэтси ушла, Шерил изучающе посмотрела на него.

– Слишком много женщин и слишком мало времени?

Теперь его улыбка была адресована ей.

– Что-то в этом роде.

Вспыхнувший в ней приступ раздражения удивил Шерил. Неужели она ревнует? Разумеется, нет. Ведь она почти не знает этого человека! И не имеет права предъявлять ему какие-либо претензии. Только лишь потому, что они поцеловались, вернее он поцеловал ее…

Не может же она ревновать Джордано к другим женщинам только потому, что он разбудил ее чувственность. Она-то его ведь наверняка не интересует!

Разумеется, когда, появившаяся во дворике, темноволосая красавица чуть старше двадцати, заметив Джордано, почти перепрыгнула через ограждение, Шерил еще не знала, что это и есть Милли.

– Дании!

– Эй, Милли! Как дела? – Он не поднялся, а просто протянул ей руку. Бросившись вперед, она поцеловала его в губы, а потом, отступив назад, сказала:

– О Дании, дорогой! Твое бедное лицо… И нога! С тобой все в порядке?

Надо отдать ему должное, неохотно признала Шерил, Джордано не желает пользоваться преимуществами оказываемой ему всеми симпатии.

– Ничего страшного. Я прекрасно себя чувствую, – заверил он разразившуюся сочувствиями и сожалениями Милли.

—Но…

– Не волнуйся насчет меня, – решительно отрезал Джордано.

– Не могу. – Нижняя губа Милли задрожала. – Ты слишком много для меня значишь. В ее взгляде читалась смесь ревности и обожания.

– А это кто? – спросила Милли, кивая в сторону Шерил.

– Подруга, – ответил он.

Она заметила, что на этот раз он не сказал «подруга отца». Не использует ли он ее в качестве защитного буфера? Интересная мысль.

– Шерил Дорси, – сказала Джордано, представляя их друг другу. – Милли Валентайн.

– Здравствуйте, – сказала Шерил.

– Привет. – Милли кивнула и вновь повернулась к Джордано. – Почему ты мне не позвонил? Я пришла бы навестить тебя.

– В больницу посетителей не пускали.

– А потом?

– Я остановился у отца.

– Но я бы навестила тебя и там.

Ничего не ответив, Джордано, сменив предмет разговора, начал расспрашивать Милли о ее братьях, о том, что каждый из них делает этим летом, а потом о родителях. Милли отвечала, но все время пыталась вернуть разговор к возможности посещения Джордано.

Он не поощрял, но и не отталкивал ее окончательно и, по мнению Шерил, показал себя настоящим мастером в обращении с женщинами. Десять минут спустя, когда Милли, подстегиваемая гудками автомобиля, принадлежащего, по ее словам, брату Крису, собралась идти, она была уже совершенно уверена в том, что не посещала Джордано по своей собственной инициативе.

– Это измотало бы тебя вконец, я знаю, – сказала Милли, похлопывая его по руке. – Сообщишь, когда будешь чувствовать себя достаточно хорошо?

– Конечно.

– Так, значит, скоро увидимся? – Ее рука задержалась на его плече.

– Очень скоро. – Джордано улыбнулся.

– Приятно было познакомиться, – сказала Шерил, хотя не была уверена, что девушка все еще помнит ее имя.

– А? Да, и мне тоже, – ответила Милли. – Береги себя, Дании. – Она потрепала его за волосы и, после очередного нетерпеливого гудка, убежала.

– Дании?

Уголки рта Джордано поползли вверх.

– Мы старые знакомые.

– Тогда вы, должно быть, меняли ей пеленки, – ядовито заметила Шерил.

– Ревнуете?

Она почувствовала, что краснеет, и нахмурилась.

– Едва ли.

Он понимающе улыбнулся, но ничего не сказал, и Шерил была благодарна ему за это. Посмотрев вслед Милли, Джордано сказал:

– Она хорошая девочка.

– Вряд ли ее обрадовали бы ваши слова. Она хочет что-то значить для вас.

Он пожал плечами.

– Она и значит.

– Не так, как ей хотелось бы.

Откинувшись в кресле, он внимательно посмотрел на нее.

– Что же мне было делать, сказать ей, чтобы она уходила?

– Я этого не говорила, – быстро возразила Шерил. – А вообще-то, – призналась она после некоторой паузы, – я считаю, что вы прекрасно справились.

– Что случилось? Шерил Дорси одобряет меня? Неужели я наконец-то сделал что-нибудь правильно?

– Я уверена, что вы многое делаете правильно, – возразила Шерил. – Наверняка вы совсем не такой, как написано в этих статьях… – смутившись, она замолчала.

– Так вы проводили свое маленькое расследование? – спросил Джордано. – По собственной инициативе или материалом вас снабдил старик?

Шерил помедлила.

– Вырезки дал мне ваш отец, – наконец сказала она. – Но я их не читала.

– Почему же, – резко возразил он. – Прочитайте.

– Не хочу.

Джордано посмотрел на нее сердито и с недоверием, потом отодвинул кресло, неуклюже поднялся на ноги и бросил на стол несколько купюр.

– Пойдемте.

Не зная, что ей делать и что сказать, Шерил молча последовала за ним. Джордано поджидал ее у машины, у него не было ключей. Она собралась было открыть дверь, но он не отодвинулся, а вместо этого схватил Шерил за плечо и повернул к себе. Их тела соприкоснулись, ее глаза расширились в изумлении.

– Джордано!

– Вы хотели этого, – сказал Джордано. И склонил к ней голову.

Вот и все твое самообладание. А что она, собственно говоря, полагала? Как могла хотя бы на одну минуту поверить, что сможет совладать с собой после того, как губы Джордано Рикелли коснутся ее губ? Она и не смогла. Это и прежде было ясно, как апельсин. Одно прикосновение и все благие намерения и соображения о благопристойности вылетели у нее из головы. Она была в его руках подобно глине в руках гончара. И если бы не смутная мысль о Милли, Шэре, жизнерадостной Сьюзен и Бог знает еще скольких женщинах, неизвестно, до какой глупости могла бы дойти…