Молчание ягнят (др. перевод) - Харрис Томас - Страница 54

— Тэйт, санитары с носилками пошли наверх, — сообщил лейтенант.

«Скорая помощь» прибыла на удивление быстро, хотя Тэйту и это короткое время показалось чуть ли не вечностью. У него в ушах все время звучали стоны. Юный Мюррей пытался удержать судорожно дрожащее тело, стараясь подбадривать Пембри.

— Ты в норме, Пембри, все в порядке, — говорил он замогильным голосом, отвернувшись в сторону.

Тэйт, увидев санитаров, появившихся в дверях, крикнул, как бывало на войне:

— Носилки!

Он взял Мюррея за плечо и отодвинул его. Санитары действовали быстро и сноровисто. Положили окровавленное тело на носилки, умело закрепив под ремнями брюк скользкие от крови руки, стиснутые в кулаки, прикрыли, зафиксировав, израненное лицо нелипким хирургическим пластырем, наложили маску и подключили кислород. Один из них достал упаковку плазмы для внутривенного вливания, но второй, который в это время измерял раненому давление и пульс, мотнул головой и крикнул:

— Вниз!

Вновь заговорила рация:

— Тэйт, очистите помещения в главном здании и заприте все двери. Перекройте переходы. Наблюдения вести с лестничных клеток. Сейчас вам принесут бронежилеты и ружья. Мы возьмем его живьем. Если он сам выйдет, конечно. Я рисковать не собираюсь. Мне на его жизнь наплевать! Как поняли?

— Вас понял, лейтенант.

— Действовать будет группа захвата, и только она! Повторите!

Тэйт повторил приказ.

Он был старым, опытным служакой, и теперь ему представился случай проявить все свои таланты. Они с Джейкобсом натянули на себя тяжелые бронежилеты и пошли вниз следом за носилками, на которых несли Пембри. За ними еще двое санитаров несли вторые носилки — с телом Бойла. Полицейские, стоявшие на постах на всех лестничных площадках, лишь раз глянув на носилки, приходили в ярость, и Тэйт изрек не лишенную мудрости мысль:

— Берегите задницы, целее будете!

Снаружи взвыли сирены. Тэйт в сопровождении опытного Джейкобса лично проверил все помещения и запер этаж. Главное здание было надежно заблокировано.

Бесстрастный сквозняк разгуливал по четвертому этажу под аккомпанемент телефонных звонков. В темных кабинетах, подобно светлячкам мигали кнопки телефонных аппаратов. Звонки раздавались снова и снова.

Уже разнесся слух, что доктор Лектер забаррикадировался в главном здании, и теперь репортеры спешно проверяли все телефоны с помощью модемов своих компьютеров, надеясь на живое интервью с «чудовищем». В таких случаях спецчасти обычно отключают все телефоны, кроме одного, по которому ведутся переговоры. Но это здание было слишком большим, и в нем теперь размещалось слишком много разных контор.

Тэйт закрывал двери и запирал кабинеты с мигающими телефонами. Грудь и спина под тяжелым бронежилетом взмокли и чесались.

Он снял с пояса рацию:

— Командный пост, Тэйт на связи. У меня все чисто.

— Понял, Тэйт. Капитан требует вас на командный пост.

— Иду. Пост десять! Слышите меня? Эй, там, в вестибюле!

— Да, сержант!

— Я в лифте. Еду вниз.

— Понял, сержант.

Тэйт и Джейкобс спускались вниз в кабине лифта, когда на плечо сержанту упала капля крови. Другая разбилась о носок его ботинка.

Он поднял глаза на потолок кабины, тронул Джейкобса за плечо и прижал палец к губам.

Кровь капала из-под крышки люка в потолке кабины. Казалось, спуск длится вечность. Лифт остановился. Тэйт и Джейкобс вышли из него спиной вперед, револьверы нацелены на потолок кабины. Тэйт не глядя дотянулся до двери и захлопнул ее.

— Ш-ш-ш-ш! — бросил он в вестибюль. Затем тихо: — Берри, Говард, он на крыше кабины. Возьмите ее на прицел.

Тэйт вышел на улицу. Черный автобус группы захвата был на стоянке. У этих ребят всегда есть набор ключей для лифтов…

Секунду спустя группа захвата начала действовать. Двое в черных бронежилетах и пуленепробиваемых шлемах рванули по лестнице на третий этаж. В вестибюле с Тэйтом остались еще двое. Они держали потолок лифта под прицелом своих винтовок.

Как большие муравьи перед дракой, подумал Тэйт.

Командир группы захвата говорил в микрофон:

— Давай, Джонни.

На третьем этаже Джонни Петерсон повернул ключ в замке, и дверь откатилась в сторону. В шахте было темно. Петерсон лег на пол, повернулся на спину, извлек из кармана жилета гранату ослепляющего действия и положил рядом с собой.

— Я готов, — сообщил он по рации. — Сейчас гляну вниз.

Он достал зеркальце на длинной ручке и осторожно выставил его за порог, а его напарник направил вниз луч мощного фонаря.

— Я вижу его. Лежит на крыше кабины лифта, не двигается. Рядом вижу револьвер.

— Руки его видишь? — спросили по рации.

— Одну вижу. Вторая под ним. Он простынями обернулся.

— Давай покричи ему!

— ПОЛОЖИ РУКИ НА ГОЛОВУ И ЗАМРИ! — Он не шевелится, лейтенант. — Да, хорошо. ЕСЛИ НЕ ПОЛОЖИШЬ РУКИ НА ГОЛОВУ, Я БРОШУ ВНИЗ ГРАНАТУ! ДАЮ ТРИ СЕКУНДЫ!

Петерсон достал из другого кармана жилета упор для двери — такие приспособления есть у каждого солдата спецчастей — и крикнул:

— ВНИМАНИЕ, РЕБЯТА, Я БРОСАЮ ГРАНАТУ! — И кинул упор вниз. В зеркало ему было видно, как стальной уголок отскочил от тела — Лейтенант, он не шевелится!

— Ладно, Джонни, мы сейчас попробуем открыть люк снизу. Прикрой нас!

Петерсон перевернулся на живот, достал пистолет 45-го калибра снял его с предохранителя, взвел курок и направил ствол вниз, на неподвижную фигуру на крыше кабины лифта.

— Готов! — крикнул он.

Петерсон видел, как в крыше лифта возникла узкая полоска света. Это его товарищи с помощью принесенного из автобуса длинного багра пытались открыть люк. Неподвижное тело им мешало, оно навалилось на крышку люка и не давало ее поднять. Наконец, тело съехало в сторону, одна рука вроде бы пошевелилась.

Палец Петерсона напрягся на спусковом крючке:

— Он пошевелил рукой, лейтенант! Но это, наверное, вы его толкнули!

— Понял. Продолжаем!

Крышка люка наконец откинулась в сторону. Петерсону было теперь трудно смотреть вниз: в глаза через открытый люк бил яркий свет.

— Он не шевелится! Его рука не касается револьвера!

— Хорошо, Джонни, — раздался в динамике рации голос лейтенанта. — Убери пистолет. Мы входим в кабину. Следи за ним через зеркало. Если пошевелится, сразу дай знать. Стреляем только мы! Понял?

— Вас понял.

Стоя напротив двери лифта, Тэйт наблюдал, как действует группа захвата. Один с карабином, заряженным бронебойным патроном, взял на прицел потолок кабины. Второй поднимался по приставной лестнице. В руках у него были тяжелый автоматический пистолет с прикрепленным к стволу фонарем и зеркало на длинной ручке. Пистолет и зеркало одновременно поднялись и исчезли в люке. За ними исчезли голова и плечи. Потом одна рука появилась обратно — в ней был револьвер 38-го калибра.

— Он мертв, — донеслось сверху.

Тэйт подумал, означает ли смерть доктора Лектера гибель для Кэтрин Мартин: кто теперь способен рассеять потемки, в которых идет расследование, после того как погас свет в этом чудовищном мозгу.

Тело проталкивали через люк вниз. Его приняло множество рук. Чужеродный предмет в освещенном ящике. Вестибюль битком набит полицейскими, теснящими друг друга.

Один из надзирателей пробрался вперед, посмотрел на раскинутые в разные стороны татуированные руки:

— Да это же Пембри!

38

В салоне завывающей сиреной «скорой помощи» молодой фельдшер ухватился за поручень и повернулся к рации, чтобы связаться с реанимацией. Ему приходилось кричать, чтобы перекрыть вой сирены.

— Он в коматозном состоянии, но жизненные показатели неплохие. Давление в норме. Сто тридцать на девяносто. Да, на девяносто. Пульс восемьдесят пять. Множественные ранения в области лица, кожа порезана лоскутами. Один глаз выбит. Я сделал фиксирующую повязку. Возможно, у него пулевое ранение в голову, сейчас трудно сказать…

В этот момент на носилках позади него распрямляются под ремнями руки, зажатые в кулаки. Правая рука выскальзывает наружу, нащупывает пряжку на груди и расстегивает ее.