Все продается - Ридпат Майкл - Страница 80

– Мы не знаем, кто убил Дебби, – возразил я. – Похоже, это был не ты. Вайгель в это время был в Америке. Но полиция уверена, что нашли убийцу.

Кэш и Кэти устремили на меня вопрошающие взгляды.

– Инспектор Пауэлл убежден, что Дебби убил я. Он говорит, что у него есть свидетель.

Кэти пришла в ужас.

– Это просто нелепо. Ты шутишь?

– Инспектор Пауэлл шутить не умеет.

– Но у него нет доказательств.

– Согласен, пока улик у него, скорее всего, не хватает. Но боюсь, он может их найти, – сказал я.

– Но как?

– Их кто-нибудь подкинет. Или сам Пауэлл что-нибудь придумает.

– И кто же этот свидетель? – спросил Кэш.

– Мне кажется, что это Роб, – ответил я. – Он говорил Кэти, что в тот вечер видел нас с Дебби. Но почему он стал лжесвидетельствовать в полиции – это выше моего понимания.

– Возможно, он и убил Дебби, – предположил Кэш.

Конечно, Роб мог убить Дебби. Но это мог сделать и Джо, и Вайгель, и даже Пайпер. С другой стороны, Роб был влюблен в Дебби. Джо сказал, что не убивал ее. Вайгель в день убийства был в Нью-Йорке. А Пайпер, судя по его реакции, узнал о гибели Дебби от меня. Мы блуждали в неизвестности. Убийцей мог быть и какой-то неизвестный, профессиональный киллер, нанятый Вайгелем, который, сделав свое дело, бесследно исчез.

Мы поговорили еще около часа и ни к чему не пришли. В конце концов мы были вынуждены сдаться. Допив пиво, мы поднялись и вышли из бара в тусклый сентябрьский вечер. Садясь в такси. Кэш пожелал нам с Кэти спокойной ночи. Его почти наглая ухмылка говорила о том, что установившиеся между нами отношения не остались для него тайной. Мы прошли около мили до небольшого итальянского ресторана недалеко от Ковент Гарден и отлично пообедали, запив обед бутылкой кьянти. Потом мы подбросили монету, я проиграл, мы сели в такси и поехали к Кэти в Хэмпстед.

Домой я вернулся на следующий день около восьми утра. Уже в прихожей я почувствовал неладное.

Я медленно прикрыл за собой дверь и шагнул в гостиную. Вроде бы все вещи были на своих местах, в том же виде, в каком я оставил их накануне. Из распахнутой двери спальни тянуло ветерком. Я осторожно заглянул туда.

Проклятье! Снова у меня побывали незваные гости. В мою квартиру уже вламывались месяца два назад. Я не понимал, чем мое скромное жилище привлекает взломщиков. У меня не было ничего особенно ценного.

Я в панике вернулся в гостиную. Олимпийская медаль была на месте. Никуда не делись и переносной телевизор и дешевый музыкальный центр, который я недавно купил. Я открыл свой крохотный бар. На первый взгляд и здесь никто ни к чему не прикоснулся.

Я снова направился в спальню и подошел к окну. Очевидно, кто-то взобрался на крышу пристройки, дотянулся до моего окна, открыл защелку и вполз в комнату. Я отругал себя за то, что оставил окно не запертым на ключ, но летом я всегда спал с открытым окном, а каждое утро доставать ключ казалось мне напрасным.

Еще минут десять у меня ушло на более тщательную проверку квартиры. Вроде бы ничто не исчезло. Я сел и задумался. Я никак не мог понять, зачем кому-то понадобилось вламываться в мою квартиру, чтобы уйти с пустыми руками.

Странно.

Надо бы сообщить в полицию, подумал я, но тут же отбросил эту мысль. Мой опыт общения с полицейскими не вызывал желания обращаться к ним по собственной инициативе. Кроме того, раз у меня ничего не украли, то не о чем было и говорить.

Поэтому я взялся за более важные дела.

Разговор с Берриманом из комиссии Ассоциации рынка ценных бумаг не принес мне утешения. Поддавшись логике рассуждений Кэти, я был убежден, что комиссия, признав Кэша невиновным в использовании конфиденциальной информации, автоматически снимет все обвинения и подозрения и с меня. Но Берриман, очевидно, придерживался иного мнения. Он нехотя признал, что у него нет неопровержимых улик, но добавил, что я все еще нахожусь под следствием. Я спросил, действительно ли Хамилтон договорился с Берриманом о том, что комиссия прекратит расследование, если меня выгонят из компании «Де Джонг». Берриман отказался отвечать, заявив, что комиссию не интересуют какие-то странные договоренности между мной и руководством компании. Потом Берриман туманно намекнул на некое «параллельное расследование». Должно быть, он имел в виду того же проклятого Пауэлла.

Этот разговор выбил меня из колеи. Я не переставал удивляться собственной наивности – ведь я надеялся сразу же добиться полной реабилитации. Кроме того, меня раздосадовало, хотя и не удивило, что Берриман не признался в сговоре с Хамилтоном.

И все же мои дела были не так уж плохи. У Берримана не было против меня ничего конкретного, и со временем ему придется снять все обвинения. Если прежде меня не доконает Пауэлл.

Мои размышления прервал телефонный звонок. Это была Кэти. Она нашла-таки платежные документы, которые Джо выписывал для облигаций «Джипсам оф Америка». Кэти потратила два часа, по в конце концов, расположив все бумаги в хронологическом порядке, выяснила, каким образом Джо собрал пакет акций и что он с ним сделал. Половину акций он продал, переведя их на номерной счет в небольшом лихтенштейнском банке. Кэти никогда не слышала об этом банке, зато Кэш его знал. Услугами именно этого банка изредка, когда дело было связано с особенно щекотливыми операциями, пользовался Пайпер. Никакой ниточки, которая вела бы от Джо к Пайперу, найти не удалось. О банке знали только Кэш, Джо и, возможно, еще два-три сейлсмена, пользовавшихся особым доверием. Будет очень трудно доказать, что облигации «Джипсам» купил Пайпер, но нам и без лишних доказательств было ясно, что они с Джо работали вместе.

Я достал блокнот и стал набрасывать схему. Мне казалось, что я очень близок к разгадке головоломки. Все ее кусочки – «Тремонт-капитал», «Таити», «Джипсам оф Америка», Пайпер, Джо, Вайгель, Кэш – были связаны многими нитями. Чем больше я размышлял, тем более запутанными казались мне эти связи. Кроме того, не нужно было забывать и о Робе, который угрожал сначала Дебби, потом мне и Кэти. Очень эмоциональный, непредсказуемый человек. Но ведь не убийца же?

Мои мысли прервал звонок у двери в подъезд. Я посмотрел в окно. Опять нагрянула полиция.

Я впустил полицейских в дом и встал в двери своей квартиры. Их было четверо: Пауэлл, Джонс и двое полицейских в форме.

– Можно войти? – спросил Пауэлл.

– Нет, если только у вас нет ордера на обыск, – сказал я.

Пауэлл улыбнулся и сунул мне какие-то бумаги.

– На этот раз у меня совершенно случайно оказался ордер, – сказал оп и протиснулся мимо меня в квартиру. – Заходите, ребята.

Четверо крупных полицейских заполнили все свободное место, и моя и без того небольшая квартирка показалась мне совсем крохотной. Я ничего не мог поделать.

– Что вы ищете? – спросил я.

– Если вы не возражаете, давайте начнем с документов о покупке акций.

Я нехотя показал ему папку с контрактами. Меня определенно нельзя было назвать самым активным покупателем на рынке акций. В папке хранилось всего четыре контракта. Пауэлл быстро их пролистал и вытащил контракт с «Джипсам оф Америка».

– С вашего разрешения мы заберем эту бумагу, – сказал он.

Трое полицейских стоя ждали его распоряжений. Пауэлл повернулся к ним.

– Приступайте, ребята. Перетряхните все.

Полицейские приступили к обыску. Они работали без особого энтузиазма, их подгонял лишь взгляд Пауэлла. Я старался уследить за всем, к чему они прикасались, особенно Пауэлл. Возможно, я стал параноиком, но мне вовсе не хотелось, чтобы Пауэлл вдруг «нашел» то, чего я в жизни не видел. Но уследить за всеми четырьмя полицейскими я не мог. Из моей спальни раздался крик:

– Сэр! Посмотрите, что я нашел!

Пауэлл и я бросились в спальню. Один из полицейских держал серьгу – довольно дешевую, но яркую, продолговатую красную каплю на золотой проволочке.

– Отлично, малыш, – довольно сказал Пауэлл, выхватывая серьгу из рук молодого полицейского. Потом он протянул серьгу мне. – Узнаете?