Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вердикт двенадцати (сборник) - Нокс Рональд - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

— Ты считаешь, он зажег ее, только чтобы внушить нам, будто включал свет, а на самом деле ничего подобного? Я правильно догадалась, да? А кстати, он ведь мог зажечь еще одну спичку и выбросить ее в окно.

— Вряд ли. В окно спички выбрасывают только курильщики, притом заядлые. Эта спичка либо завалялась у него в кармане, либо он позаимствовал ее у Бринкмана, но по назначению не использовал — самоубийцы любят темноту. И еще один нюансик — вот, взгляни! — Бридон взял в руки большую дешевую Библию, стоявшую у изголовья кровати в их номере. — Гостиницы получают их от особой организации, и, разумеется, Библия есть в каждой комнате. Моттрам убрал свою в ящик. Забавно, как мы все суеверны в конечном счете.

— Жутковато, тебе не кажется? И когда ж ты собираешься разрыть могилу на росстанях и позаимствовать у здешнего плотника осиновый кол?

— Понимаешь, есть тут одна мелкая загвоздка — закрытый вентиль. Лейланд прав, покойники газ не закрывают.

— А Бринки что говорит?

— Мистер Бринкман, с которым ты познакомилась всего три часа назад, считает, что вентиль ненароком закрутил доктор. Чепуха, конечно. Он напирает на то, что вентиль, мол, очень разболтался, но это не так — Лейланд специально ослабил его, чтобы вертеть, не оставляя «пальчиков». Не будь он тугим, на нем бы, безусловно, не было никаких следов. Вот и разбирайтесь, дорогая моя миссис Хадсон, с этой загадкой трех вентилей.

Анджела честь честью наморщила лоб.

— Загадок две, бедненький мой Лестрейд. Как вентиль оказался закрытым и почему Бринки внушает нам, что это случайность. Мне нравится, когда у тебя уйма версий, — значит, голова работает. Но пресловутая женская интуиция подсказывает, что здесь налицо явное противоречие между запертой дверью, которая свидетельствует о самоубийстве, и закрытым газовым вентилем, который говорит об убийстве. Ты вроде поспорил об этом с Лейландом на пять фунтов?

— Да, поспорил. От тебя ничего не утаишь.

— Ну, раз уж ты поставил пять футов, значит, наверняка самоубийство. Добротная женская точка зрения, правда? Вообще-то я бы предпочла другой способ и, пожалуй, нашла бы объяснение для запертой двери. Но не буду, честное слово, не буду. Интересно, а как дела у Лейланда?

— Хуже, чем у нас, ведь ему надо не только найти объяснение загвоздки с дверью, но еще и мотив убийства, и самого убийцу. Тут мы его обскакали: в случае самоубийства с преступником все ясно. И с мотивом тоже — хотя бы отчасти. Моттрам покончил с собой, чтобы обеспечить своим наследникам полмиллиона. А кто эти наследники, мы скоро узнаем. Смущает меня только одно — поведение Бринкмана: почему он так старается убедить нас, что здесь произошло самоубийство? Вероятно, завещание разъяснит и это… А пока я теряюсь в догадках. — Бридон прошелся по комнате. — Насчет двери у меня сомнений нет. Захлопнуться она не могла, в таких старых гостиницах автоматических замков не бывает. — Он остановился у своей двери, рассматривая замок, и вдруг мгновенно ее распахнул. — Анджела, поди-ка сюда… Видишь картину в коридоре? Я что-то не чувствую сквозняка, а она вон как раскачивается!

— Ты… ты думаешь, кто-то…

— Только я успел наклониться к замку, как в ту же минуту — клянусь! — услыхал легкие бесшумные шаги. Кто-то подслушивал у замочной скважины.

— Почему ты сразу не выбежал в коридор?

— Да очень уж, черт побери, неловко накрывать людей за таким занятием. И вообще, тут есть свои плюсы: мы с тобой знаем, что кто-то подслушивал, а он пусть-ка поломает себе голову — знаем мы или не знаем. И все равно ужас до чего неловко.

— Сами виноваты, забыли сдуру, что живем в деревенской гостинице и что здешняя прислуга до сих пор подслушивает под дверьми.

— Прислуга? Н-да-а… Но между прочим, прямо за углом — комната Поултни.

— Майлс, я не разрешаю тебе говорить такое о бедном стареньком Эдварде.

— Кто тебе сказал, что его зовут Эдвард?

— Наверняка Эдвард — у него на лице написано. В общем, для меня он всегда будет Эдвардом, и точка. Но он никак не мог подслушивать под дверью. Для него это — занятие несколько неприличное. — Анджела очень похоже изобразила голос мистера Поултни. — К тому же он определенно еще не разделался с кроссвордом. Без меня у него все дело стоит — представляешь, каждый раз, как попадается птица из трех букв, он норовит вписать «эму»!

— Все равно, комната Бринкмана тоже близко — один лестничный марш. Конечно, может, ты и права, и это была прислуга или даже сама миссис Дэвис, но я бы предпочел выяснить поточнее. Интересно, много ли им удалось услышать?

— Майлс, дорогой, уж тебе ли не знать. Ты что, не помнишь, как подслушивал под кухонной дверью в доме старика Соломона и думал, что там какой-то мужчина, а потом оказалось, это был всего-навсего репродуктор?

— Господи, зачем только люди женятся? Ладно, пойду поищу Лейланда, предупрежу, что тут дело нечисто.

— Да, пусть поменьше разговаривает вслух с самим собой.

— Не валяй дурака. Тебе пора спать, я вернусь через полчасика.

— Иными словами, до того как запрут на ночь входную дверь? Бог ты мой, ну что за человек! Ладно, иди, только тихо, не разбуди Эдварда.

Бридон нашел Лейланда все там же, в баре, он терпеливо слушал бесконечные теоретизирования старейшего из местных обитателей.

— Вот так оно и вышло, знаете ли. Хотел закрыть газ, а вентиль до конца не завернул, и все. У него и в мыслях не было накладывать на себя руки, ясно, что не было. С какой стати-то? Ведь и богатство при нем, и вообще. Учтите, я Моттрама еще мальчишкой знал, когда он пешком под стол ходил, так что зря болтать не стану. И самоубийц видал, был у нас такой на заставе, Джони Пиллок, свихнулся парень и повесился на суку, а мог бы и на потолочном крюке. Н-да, в ту пору газа не было. Доброй ночи, мистер Уоррен, приятных вам снов, и глядите, поосторожней на ступеньках в палисаднике… Эх-хе-хе, вот я и говорю: Моттрам был человек богатый, влиятельный… — И так далее, без передышки, без жалости. Лишь перед самым закрытием Бридону удалось вызволить полицейского и предупредить его, что (судя по всему) тайной верхней комнаты интересуются не только они двое.

Глава 7

ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ ЛЕЙЛАНДА

Ну вот, поспорил с Бридоном на пять фунтов и сразу начал сомневаться в собственных выводах. Так всегда бывает, когда «хочется верить». Пока относишься к делу непредвзято, не отстаиваешь какой-либо позиции, можно выстраивать версию и ощущать ее как математическую достоверность. Но едва только возникает желание поверить, что версия правдива, она мгновенно начинает расползаться по швам. Точнее, кажется надуманной, высосанной из пальца — слишком уж незначительные улики заложены в ее основу. Вчера я был на сто процентов убежден, что здесь произошло убийство. А сегодня мучаюсь сомнениями. Изложу-ка я их, пожалуй, на бумаге, а потом, как бы дело ни обернулось, покажу Бридону.

Тут есть один важный, можно сказать, стержневой момент — закрытый вентиль. Это крупица истины, на которую должна опираться любая версия. Я не говорю, что этот факт легко объяснить, но он имел место, а значит, был и человек, его совершивший. Уже одно то, что газом кто-то манипулировал, убедило бы меня в наличии преступных действий, даже если бы не существовало других прямых улик. А они существуют.

Во-первых, окно. Утром, когда взломали дверь, его нашли распахнутым настежь, до упора, но, если бы створки находились в таком положении всю ночь, Моттрам был бы жив-здоров. Ведь, по словам Поултни, чуть не целую ночь дул сильный восточный ветер, а заядлому рыболову можно верить, он подобные вещи помнит отлично. Следовательно, окно распахнуто умышленно, и газовый вентиль закрутили умышленно, причем уже после смерти Моттрама, но до того, как поднялась тревога. Если бы несчастье произошло случайно, окно было бы закрыто с вечера, на всю ночь. Никто же не оставляет ветреной ночью окно полуоткрытым, не закрепив створок. При самоубийстве окно тоже необходимо закрыть — кому охота, чтобы оно распахнулось и вместо желанной смерти вышло только скверное отравление. Открытое окно и закрытый газ можно объяснить только одним — вмешательством постороннего лица или посторонних лиц.