Замок целителей - Хенли Виктория - Страница 11

— Добрый вечер, — молвила она. — Спасибо, что согласились встретиться со мной.

Эстер, сдерживая негодование, поклонилась.

— Прошу прощения за свой наряд, — продолжила королева. — Но как было начертано в письме короля и моего супруга, наша дочь желает на время обучения в Замке сохранить свое королевское происхождение в тайне. И только вы, три члена Совета, имеете право знать, что Сара — принцесса Саравельда.

Эстер мрачно кивнула, готовясь к обороне. Вне сомнения, королева попросит сейчас, чтобы ее дочери назначили какое-нибудь особое целительское дарование.

— Приветствуем вас, королева Торина, — произнесла Эстер, указав на расположенные позади нее четыре кресла. — Будьте любезны, садитесь, если вам угодно.

Они заняли кресла, и королева приступила к делу:

— Я пришла к вам не из любопытства, соображений любезности и не ради своей дочери.

Удивленная Эстер сперва нахмурилась, а потом улыбнулась:

— Тогда чего же вы хотите от нас, ваше величество?

— Как вам, возможно, известно, я наделена некоторым даром.

«Ждем и слушаем. Сейчас ты объявишь себя Великой провидицей. Нам известно, что твой отец, король Кариид Архельдский, украл камень Белландры, когда пришел с войной в нашу мирную землю».

Королева вздохнула:

— Вступив в замок, я ощутила опасность, но когда я попросила видения, мне было отказано в нем.

Дисак благосклонно покачал головой. Старик всегда казался любезным, не зависимо от того, делал ли он одолжение или отказывал.

— Простите, моя королева. Я думал, что вы как провидица знаете, никаких видений, находясь здесь, вы не увидите. Не привидится вам и Замок, после того как вы оставите его.

— Но разве это возможно? — На щеках королевы выступили красные пятна.

— Мы, элловены, окружили Замок так называемой невидимостью. И укрепление этой невидимости является такой же частью нашего образования, как постановка печатей на воротах или уход за кольцами в нашем священном лесу.

— А что представляет собой невидимость?

— Защитное поле от вторжений извне. — Дисак улыбнулся с отеческой благосклонностью.

Обыкновенно это выражение на его лице приводило Эстер в бешенство, но сейчас она только обрадовалась этому.

— Простая невидимость действует на всех провидцев, — продолжил он пояснения, — заставляя каждого видеть Замок менее могущественным, чем он есть на самом деле.

Дисак сложил вместе два указательных пальца своим любимым жестом; Эстер не без удовлетворения наблюдала за тем, как он поучает королеву.

— Невидимость можно усугубить, моя королева. Когда войска Архельда вторглись в Белландру, нас предупредила об этом Великая провидица Мария. И мы удвоили невидимость, которая полностью укрыла нас от армии Архельда. Солдаты искали нас почти десять лет, мечтая поставить целительство на службу жестокости. Ими командовал твой отец Кариид и его тогдашний наследник Веспуто. Однако они так и не нашли нас. Глядя на замок, они видели перед собой только древние руины.

— И вы потеряли целое поколение целителей, — ровным голосом произнесла королева. — Возможно, вы зашли слишком далеко.

— Мы защищали Замок, — ответил Дисак. — Иначе бы наши обычаи не уцелели.

— Значит, вы постоянно поддерживаете невидимость? Это делаете вы, элловены?

— Да, моя королева. Но теперь осталась только простая невидимость. Сквозь нее нельзя проникнуть.

— Понимаю. — Лицо королевы раскраснелось, однако говорила она кротко. — А вы не поднимете эту невидимость, чтобы я смогла увидеть природу угрожающей вам беды?

— Конечно, нет! — вступила в разговор Эстер. Хранить обычаи Замка — дело драденов. И как главная драдена Эстер обладала в этом вопросе полнотой власти. — Наши законы запрещают делать это, моя королева, вне зависимости от ситуации.

Элловена Ренайя шевельнулась в своем кресле.

— Но может быть, на этот раз, — попросила она, — вреда не будет. Возможно, королева сумеет посоветовать нам…

— Нет. — Эстер хмуро поглядела в сторону Ренайи. — Решать это положено драденам, элловена.

Она посмотрела на королеву.

— Замок целителей повинуется собственным древним законам. Мы не склоняемся перед чьей-либо властью. В том числе короля и, уж конечно, самозваной королевы, претендующей на сан Великой провидицы. Мы существуем здесь дольше, чем королевская династия Белландры.

— Надеюсь, — ответила королева, — что вы отказываетесь слушать меня не потому, что считаете меня ответственной за действия, которые предпринял мой отец в то время, когда мне было девять лет? Полагаю, что память о них не помешает вам получить от меня своевременное предупреждение.

— Увы, нет, — возразила Эстер. — Закон вполне очевидно запрещает нам это.

Королева Торина поднялась на ноги.

— Вне сомнения, вашу позицию подкрепляет древний закон. Однако что, если я могла бы сообщить вам нечто важное — для сегодняшнего дня?

— Закон говорит четко, — возразила Эстер, также вставая. — И он был установлен до вашего рождения, моя королева.

— Но что, если сведения эти окажутся важными для ныне живущих и еще не рожденных? К сожалению, я не могу понять, что именно смущает меня, но вижу, что дело серьезное.

— В таком случае о нем знали бы целители, — ответила Эстер.

Королева посмотрела на Эстер, на Ренайю, потом на Дисака.

— Разве вы не слышали, драдена Эстер, что отсутствие гибкости ума способно привести к несравненно худшим последствиям, чем соблюдение того непреложного правила, которое защищает этот ум?

— Нет, мадам. А кому принадлежит эта мысль?

— Вашей королеве. — Торина взяла свою шаль и, коротко попрощавшись, быстрым шагом вышла из комнаты.

Ренайя вскочила с кресла, словно собираясь последовать за королевой. Эстер преградила дорогу хрупкой женщине.

— Пусть уходит.

— Но она…

— Она ушла. Вы разочаровываете меня, элловена, позволяя этой дикарке смущать ваш покой.

— Но она королева, драдена. Жена вашего законного короля, — проговорила Ренайя.

— Разве можно просить, чтобы подчиненные тебе люди почитали дочь захватившего Белландру человека? Пусть Торина и наша королева, однако она навсегда останется дочерью Кариида.

Эстер убедилась в том, что слова ее дошли до Ренайи. Возлюбленный Ренайи погиб во время вторжения в Белландру, отчего сама она приобрела эту хрупкость. При всем несомненном даре — все считали элловену Ренайю непревзойденным мистивом — она была слишком слаба. Ей — элловене! — нередко приходилось, чтобы не заболеть, целые дни посвящать отдыху.

— Но что, если она права, драдена? — Ренайя побледнела. — Мне тоже кажется, происходит что-то неладное.

— Быть может, ваши силы оставляют вас, элловена.

— Мы не можем игнорировать исчезновения теццарин!

— Зачем обращать внимание на этих птиц, когда нам докучают другие неудачи? — ответила Эстер.

Главная драдена не понимала, отчего элловены сходят с ума по своим драгоценным теццаринам. В конце концов, это всего лишь птицы. А птицы иногда улетают.

Поскольку драден не имел права посещать находящиеся в замке священные кольца деревьев, Эстер видела теццарин во всем их великолепии только издалека, когда птицы кружили над лесом. Конечно же они были прекрасны, когда солнечный свет играл в жемчужных крыльях. Однако Эстер не знала и знать не хотела о той связи, что соединяет элловена с теццаринами.

— Разве вас, целителей, не учат воспринимать все, что творится вокруг?

Ренайя готова была разрыдаться. Дисак похлопал ее по плечу.

— Моя дорогая Ренайя, — проговорил он, — страх не способен привести нас к познанию истины.

— Вполне справедливая мысль, — согласилась Эстер. — А не хотите ли теперь выпить чаю? Дра Джем готов обслужить нас.

Торина остановилась возле узкого окна в спальне Сары. Почему Замок похож на монастырь? Неприхотливая постель Сары была застлана грубым шерстяным одеялом, заткнутым под матрас. Простой комод, стол для занятий, книжная полка, умывальный таз, небольшое зеркало и запас свечей, — и это все. Хотя Сара и не купалась в роскоши, все же она привыкла к большему комфорту.