О хитрой куме-лисе - Лада Йозеф - Страница 7

Можете себе представить, как рассердился колбасник Шпейлик, прочитав это послание!

— Ну, знаете, пан лесник, эта ваша лиса просто нахальная плутовка! — закричал он. — Миллион комаров ей в ухо, пусть только придёт в субботу! Я приготовлю ей такую встречу, что домой она уже не вернётся, два миллиона шмелей на её голову!..

К великому удивлению лисы, лесничий не разделял гнева колбасника. Он ответил даже с некоторой гордостью:

— Не знаю, не знаю, пан Шпейлик, не проведёт ли нас плутовка опять. Ведь эта лиса, что живёт у кривого дуба, хитрее всех лисиц из сказок и басен. Ни в одном охотничьем округе Чехии вы не сыщете подобной пройдохи. Готов держать пари на сто крон, что она опять оставит вас в дураках.

— Пари принято! — крикнул колбасник и изо всех сил ударил по рукам с лесничим.

После этого они разошлись. Лиса тоже покинула своё укрытие и потихоньку отправилась домой. При этом она коварно улыбалась себе в усы.

Опасная экспедиция в Ногавицы

В пятницу кума с утра долго рылась в своей кладовке, где у неё хранилось множество самых различных вещей, найденных в лесу, на дороге и в покинутых на зиму лагерях. Наконец она нашла старые женские башмаки, юбку и вязаную кофту. Надев всё это, повязав голову платочком, чтобы уши не торчали, и взяв в лапы суковатую палку, она с наступлением темноты отправилась в Ногавицы. На разведку!

Необходимо было изучить окрестности и подступы к колбасной лавке, чтобы выработать безошибочный план субботней операции.

Кума уже решила, что придёт за окороком не переодетой, а в своём настоящем лисьем виде. Поэтому она с большим удовлетворением ознакомилась с вывеской, прибитой на одном из окраинных домов:

В ЧЕРТЕ ГОРОДА ВЫПУСКАТЬ

СОБАК БЕЗ НАМОРДНИКА

ВОСПРЕЩАЕТСЯ!!!

Никто из прохожих не обратил внимания на маленькую сгорбленную старушку, которая бродила по площади и улицам вокруг лавки колбасника Шпейлика. Бабушка осматривала все закоулки и подворотни и что-то ворчала себе под нос — видимо, была довольна. Дойдя до Козьей улицы, она остановилась возле меховой лавки пана Езевца и долго стояла напротив. Потом обошла лавку вокруг и тут увидела во дворе развешанные на деревянной перекладине лисьи шкурки. Тогда-то случившийся рядом пан дворник с удивлением увидел, что дряхлая старушка сперва уставилась на шкурки, потом хлопнула себя по лбу, будто ей пришла в голову бог весть какая удачная мысль, и пустилась в буйный пляс. Причём скакала она так прытко и резво, что и молодая позавидовала бы. Однако, увидев, что за ней наблюдают, бабушка очень смутилась, юркнула за угол и пропала.

Да, план экспедиции был готов! Вернувшись домой, лиса плотно поужинала и легла спать пораньше. Утром она отправилась в Ногавицы.

Кума понимала, что затеяла опасное, очень опасное дело. Но она была полна решимости отомстить колбаснику, доказать свою храбрость, дать леснику возможность выиграть сто крон и раздобыть себе вкусной еды на целую неделю.

Поднявшись на пригорок, с которого Ногавицы были видны как на ладони, лиса с минуту наблюдала за городом. Всё было спокойно. На улицах людей было даже меньше, чем обычно, — именно это обстоятельство и заставило куму насторожиться. Она поняла, что множество мужчин, женщин, детей, вооружённых ружьями, скалками и чем попало, прячутся по дворам и ждут только, когда Шпейлик подаст знак начинать травлю. Ружья лиса не боялась: она отлично знала, что в городе стрелять запрещено — это угрожает безопасности прохожих.

Немного передохнув, кума-лиса решительно вошла в город. Закоулками ей удалось добраться незамеченной до сада Шпейлика. Здесь она перепрыгнула через забор, пересекла сад и выскочила на площадь. Подобно молнии, она метнулась прямо в открытые двери колбасной, где собралось человек десять вооружённых мужчин. Они были готовы к её приходу, и всё же появление лисы всех застало врасплох, так что она успела схватить лежавший на прилавке кусок сала и выскочить из магазина.

Вопль Шпейлика разнёсся над городом:

— Чёрт побери, это она! Вперёд! За мной! Сегодня же пошлю леснику Бржезине её паршивую рыжую шкуру и получу сто крон. Вперёд, я кому говорю!..

Окаменевшие от изумления охотники пришли в себя и бросились вон из лавки. На зов колбасника люди сбегались со всех сторон, не давая лисе улизнуть с площади. Она металась между орущими преследователями и, казалось, совсем растерялась от страха. А между тем она только и ждала, чтобы на площади собралось побольше народу, потому что чем гуще была толпа, тем больше преследователи мешали один другому. Пинки и тумаки сыпались со всех сторон, и ни один удар не пропал даром: кому-нибудь непременно достался. Только, разумеется, не лисе. А лиса, увидев, что весь город сбежался на площадь, проворно метнулась на Шоколадную улицу, а оттуда — на Дровяную.

Увидев, куда ускользнула лиса, Шпейлик повернул погоню вслед за ней. Но Шоколадная улица в Ногавицах — очень узкая, и толпа совсем её запрудила. Преследователи падали носом в пыль и путались друг у друга под ногами, так что лиса успела благополучно миновать Дровяную улицу и свернуть на Козью. Здесь она устремилась к лавке меховщика Езевца и вбежала во двор. Как раз в тот момент, когда толпа огибала угол, кума подпрыгнула и крепко ухватилась зубами за деревянную перекладину, на которой сушилось несколько лисьих шкурок.

Преследователи, не обнаружив кумы на Козьей улице, решили, что она уже свернула на Собачью, и бросились туда, не обратив, разумеется, никакого внимания на лисьи шкуры, развешанные, как обычно, во дворе пана Езевца. Только Шпейлик погрозил им на бегу кулаком и крикнул:

— Скоро ещё одна рыжая хулиганка повиснет на этой перекладине!

Едва толпа свернула на Собачью улицу, которая вела в открытое поле, наша кума разжала пасть и мягко упала на землю. Потом, не теряя времени, она побежала обратно по Дровяной, потом по Шоколадной улице, потом через безлюдную площадь — прямо в колбасную пана Шпейлика. Она прыгнула на прилавок, где были разложены чудеснейшие ароматные колбасы. Недолго думая она выбрала две самые длинные и направилась к выходу. Но у дверей она задержалась перед чёрной грифельной доской, на которой Шпейлик, как и все лавочники, записывал, кто и сколько ему должен за товар, отпущенный в кредит. Кума схватила мелок и вывела на доске следующее:

Надпись получилась в спешке довольно косая, но вполне разборчивая. Лиса выскочила из лавки, быстро пробежала по опустевшему городу и через несколько минут уже спокойно шагала по лесной просеке, закинув за спину две отменные колбасы.

По дороге домой она несколько раз принималась плясать и скакать от радости, а услышав издали знакомый вопль: «Миллион комаров, два миллиона шмелей, куда же делась эта воровка!» — кума вынуждена была положить свою ношу на траву, взяться за бока и высмеяться как следует. Только после этого она продолжала свой путь и вскоре добралась до норы.