Громобой - Стюарт Пол - Страница 20

«Мамаша Твердопух — она это… бр-р-ры… Ик! Прошу прощения! — Он смолк, чтобы утереть рот рукавом. — Так ведь это она и состряпала путешествие в Сумеречный Лес, да? С ней Профессор Света и один пиратский капитан — не помню, как там его… Да ну, в общем, они вместе. Они… бр-р-ры… У-уп-с! — Он захихикал. — Они думают вернуться с полными ящиками грозофракса, — в конце концов выдал Зинтакс и заговорщически приложил палец к губам. — Это секрет!»

«А как вам удалось получить эти сведения?» — поинтересовался Вилникс.

Зинтакс значительно постучал пальцем по своему носу.

«Хамелеон на вернисаже, — буркнул он и снова захихикал. — Я имею в виду, шпион в экипаже. Хитрован. Рассказал нам все как миленький. — Глава Лиг наклонился вперед, по-приятельски схватил Вилникса за рукав и понимающе улыбнулся, глядя ему в лицо. — Мы будем невероятно богаты».

— Пам-пам-пам-пам, — снова промычал Высочайший Академик, когда эти слова Зинтакса пришли ему на память. «Будем немыслимо богаты! Ну уж один из нас точно будет», — подумал он.

В этот момент раздался вежливый стук в дверь и показалась взъерошенная голова личного слуги Вилникса — Минулиса.

— С вашего позволения, господин Высочайший Академик, — произнес он, — заключенный готов и ожидает вас.

— Ах да, — кивнул Подлиниус, и гнусная ухмылка появилась на его лице. — Иду-иду, прямо сейчас!

Когда Минулис затворил за собой дверь, Вилникс радостно потер руки. «Сначала проболтался Зинтакс, а теперь этот Форфикюль прямо свалился нам в руки — ну разве мы не везучи, а, Высочайший Академик?»

Он прошагал через комнату к зеркалу — новому зеркалу — и взглянул на себя. В отличие от предшествующего это зеркало стояло на полу, прислоненное к стене. Так было безопаснее. Отражение Вилникса улыбнулось ему.

— Ох нет! — заворчал он. — Так не годится. Что подумает пленник, если я войду в Зал Знаний в таком благостном настроении? Нет, Вилникс! — театрально воскликнул Высочайший и скинул халат на пол. — Подготовь себя к делу.

И Высочайший Академик Санктафракса облачился в одежду, специально созданную для представителей высшей власти и помогавшую сосредоточить внимание, обострить ум и омрачить настроение.

Сначала Вилникс натянул власяницу на голое шелудивое тело. Затем, морщась от боли, когда торчавшие из подошв гвозди впились ему в ступни, надел сандалии и крепко завязал их. После этого он втер в кожу недавно выбритой головы жгучую мазь и надвинул на лоб маленькую железную шапочку так, чтобы шипы на ее внутренней поверхности вонзились в череп. Последнее, что сделал Высочайший, — это взял поношенную мантию из грубого сукна и накинул ее на плечи, подняв капюшон.

Постепенно, с каждой надетой вещью, добродушное настроение Высочайшего Академика менялось. И к тому времени, когда грубое сукно капюшона докрасна натерло затылок, мысли его стали черны и он был готов на любую жестокость.

Вилникс обратился к зеркалу и просиял, одобрительно глядя на свое отражение. Едва ли когда-нибудь Вилникс Подлиниус выглядел так сурово, так внушительно. Он поднял бровь.

— Итак, Форфикюль, моя маленькая птичка-вестник, — произнес Высочайший. — Теперь я готов. И жду не дождусь услышать, как ты запоешь!

Зал Знаний, как деликатно называлась пыточная камера, был расположен на самом верху башни в западном крыле огромного дворца. Проникнуть туда можно было только через дверь в верхнем коридоре, поднявшись затем по витой каменной лестнице.

С каждым шагом по лестнице гвозди в сандалиях все больнее впивались в ступни, и, когда Вилникс Подлиниус поднялся на самый верх, он готов был проклясть все на свете.

— Ну, где это отвратительное ничтожество? — спросил он.

Минулис засуетился, закрыл дверь и проводил Высочайшего Академика через комнату. В камере без окон было темно и сыро, как в подвале. Единственным источником света служили два горящих факела на стене и золотой блеск подноса с начищенными щипцами, пинцетом, кусачками и какими-то палочками.

Сам Форфикюль сидел в кресле с прямой спинкой, таком большом, что оно, казалось, проглотило его. Его лодыжки были связаны, запястья прикручены к подлокотникам, а шея прикреплена к спинке кресла при помощи кожаного ремня: Форфикюль не мог пошевелиться. Когда Вилникс Подлиниус приблизился, ночной вайф взглянул на Высочайшего и мороз пробежал у него по коже.

— Ах вот ты где, — начал Вилникс. — Так мило с твоей стороны заскочить к нам. — Он насмешливо улыбнулся. — Надеюсь, тебе удобно?

Когда Высочайший подошел еще ближе, Форфикюль содрогнулся. За безобидными словами читались мысли, совершенно невозможные для человека!

— Я так понимаю, что ты ночной вэйф, — продолжал Вилппкс.

— Нет-нет, — торопливо ответил Форфпкюль и нервно засмеялся. — Многие путают. Я древесный альф. Коротышка древесный альф.

Вилникс Подлиниус издал тяжкий вздох, когда шипы железной шапочки вонзились ему в череп.

— Обрати внимание на любопытную конструкцию кресла, — заметил он, перебирая пальцами по вогнутой поверхности серебряной чаши, начищенной до блеска и закрепленной вверх дном над головой Форфикюля. — Она усиливает звук, — объяснил он и слегка ударил по ней.

Металл зазвенел, и Форфпкюль, чья голова находилась как раз в том месте, где сталкивались звуковые волны, сморщился от боли.

— Так что я бы посоветовал тебе не лгать. — Вилникс ударил по металлической чаше еще раз.

— Я… Я не понимаю. Почему вы меня привели сюда? — пролепетал Форфикюль, когда звон в ушах медленно стих. — Я пришел в Санктафракс из Нижнего Города, чтобы сообщить о трагической кончине Профессора Света…

— Форфикюль, Форфикюль, — вкрадчиво сказал Вилникс. — Это нехорошо.

Он отвернулся и выбрал щипцы. Форфикюль задрожал от страха, когда услышал, что Высочайший Академик намеревается с их помощью сделать.

— Прекратите! — взмолился он, а ушки его трепетали от боли.

Вилникс обернулся, держа в одной руке щипцы и похлопывая ими по ладони другой руки.

— Так ты древесный альф, да?

Форфикюль шмыгнул носом.

— Я действительно ночной вайф, — сознался он.

Вилникс Подлиниус кивнул.

— Так-то оно лучше, — сказал он и добавил, уже только мысленно: «Мне нужна правда, и ничего, кроме правды». Он погрозил пленнику щипцами, представив, как со всего размаху ударяет ими по металлической чаше над креслом. — Ты меня понимаешь?

— Да, — ответил Форфикюль.

— А кто тебя послал?

— Я пришел сам, по своей воле, — солгал Форфикюль.

Не говоря ни слова, Вилппкс резко ударил по чаше, Форфикюль взвыл от боли в ушах.

— Нет, не надо! — захныкал он.

— Тогда скажи правду, кто? — рявкнул Вилникс.

— Мамаша Твердопух, — выпалил Форфикюль. — Она решила, что вы должны знать: Профессор был академиком Санктафракса и все такое прочее. Он… он был в ее таверне — в «Дубе-кровососе», — когда с ним случился… приступ. Он взял да и шлепнулся. Мы делали все возможное, чтобы вернуть его к жизни.

— Но тем не менее вам это не удалось, — закончил за него Вилникс.

— К сожалению, да.

Вилникс прищурился:

— А где же находится тело глубокоуважаемого профессора?

— Я… эмм… то ость было так жарко, и, в общем. Мамаша Твердонух решила, что его следует похоронить как можно скорее.

— Вы предали земле тело профессора Санктафракса? — возмутился Вилникс. — А разве тебе не известно, что каждый академик нашего великого летающего города имеет право на погребальную церемонию в Каменных Садах, куда положат его тело, чтобы белые вороны уничтожили его останки? Ибо как иначе его дух поднимется в открытое небо?

— Я… мы…

— Но церемонии, конечно, не будет. — Вилникс приблизил лицо к Форфикюлю так, что его блестящая металлическая шапочка коснулась кончика носа ночного вэйфа. — Потому что Профессор не умер. Он жив, не так ли?

— Нет-нет! — крикнул Форфикюль. — Он мертв!

Подлиниус резко выпрямился, поднял щипцы и со всего размаху ударил по чаше.