Медленная смерть - Хоум Стюарт - Страница 6

— Общество обрекло нас с Россом на нищету! — завопил Кэмпбелл.

— Вы нарушили условия аренды? -г осведомился Дон.

— Да! — воскликнул Джозеф. — Но что мы можем поделать? Гениальный человек не должен спать на улице!

— Давайте выпьем, — сказала Пенни, свинчивая голову бутылке водки и наливая алкоголь в четыре щербатые кружки. — За мир будущего, где каждый познает духовную ценность художников. Давайте вы-» пьем за мир, где наш гений будут уважать все остальные жен/мужчины.

— За будущее! — громыхнули четверо друзей в унисон, поднимая кружки с водкой.

— За успех, — добавил Пембертон, — и контракты с лучшими галереями!

— За успех, ^ присоединились трое остальных.

Художники забулькали выпивкой. Росс взял бутылку и налил себе по второй. Дон швырнул свою кружку в стену, где она разлетелась вдребезги, и осколки обрушились на пол.

— Вот, как насчёт новой арт-работы? — заорал Пембертон. — Назовём её «Бытовая Аранжировка 917 — Семейная Ссора», её выставят в музее раньше, чем мы её подпишем!

— Ты пылающий гений! — взвыл Макдональд, хлопая друга по спине.

— Я знала, что снимать студию надо, — воскликнула Эпплгейт. — Местная атмосфера — само вдохновение. Если мы сможем сделать ещё пару работ такого уровня, с «Эстетикой и Сопротивлением» скоро подпишет контракт Мейфэр, и тогда мировое признание нам обеспечено!

Карен Элиот не составило труда найти поликлинику. Она прошла сквозь приёмную, потом по коридору, который ветвился в двух направлениях. Она пошла налево, и через пару секунд засекла табличку с именем «Доктор Мария Уокер». Разговор в комнате вполне чётко прослушивался и по эту сторону двери.

— Не вижу никаких отклонений, — говорила доктор, — но давайте сделаем анализы крови, ваше утомление может быть вызвано авитаминозом. Однако есть и другое варианты. Вы в курсе, что разум может влиять на тело?

— Да, — ответил пациент.

— Тогда вы согласитесь, что ваше заболевание может быть психосоматическим. В вашем случае уверенности нет, по крайней мере, пока мы не сделаем остальные анализы — и даже если ваше заболевание психосоматическое, я считаю, что симптомы всё равно остаются весьма тяжёлыми. Однако, в таком случае, чтобы излечить вас, придётся изучить ваш образ жизни. Итак, я хотела бы начать с вопроса, чем вы в данный момент занимаетесь?;

— Я получаю доктора философии по социологии, — признался студент, — в которой изучаю отношения между лечащими врачами и пациентами.

— Ясно, — прошипела Уокер, ошеломлённая тем, как пациент подсёк её профессиональную позицию. — Осмелюсь предположить, вы знакомы с большей частью вопросов, которые я хотела поднять, и можете сами рассказать, есть ли у вас проблемы в половой жизни и так далее. Если вы возьмёте направление на анализ крови в регистратуре на выходе, посмотрим, может из него станет что-нибудь понятно.

— Благодарю вас, — вежливо сказал пациент.

— Удачи, — кратко попрощалась доктор.

Карен проскользнула мимо студента, когда тот вышел в коридор. Уокер подняла взгляд от записей, а Элиот тем временем закрыла дверь. Вспышка злости проскочила по лицу доктора.

— Выйдите за дверь! — крикнула Мария. — Возьмите направление, и вас когда надо вызовут!

— Мне не нужно направление, — ответила Карен. — Я пришла поговорить про Джона Ходжеса.

— О нет, — воскликнула Уокер, откидываясь в кресле. — Не мог же он всерьёз написать профессиональную жалобу! Он и сформулировать-то её толком не сможет, только не говорите, что собираетесь ему помочь!

— Помогать ему писать на вас жалобу я стала бы в последнюю очередь, — многозначительно объявила Карен. — Я здесь, потому что мы делим один отросток этого хулигана, и...

— Я забуду про него, если вы настаиваете, — прервала её Мария. — У меня есть бойфренд, знаете ли, я и бет левака могу спокойно прожить.

— И снова вы меня совсем не так поняли, — засмеялась Элиот. — Я отнюдь не ревную. Я подумала, раз уж мы встречаемся с одним парнем, можно превратить это в неплохую забаву.

— Не поняла, — сказала Уокер, качая головой.

— Посмотрим на практике, — предложила Карен. — Я знаю, ты встречаешься с Джонни сегодня в шесть-тридцать, а я настояла на встрече в восемь. Я живу в Блумзбери, что значит, у него на тебя полчаса, если он хочет успеть ко мне вовремя. Что я хочу — чтобы ты продержала его хотя бы до половины восьмого, пускай он опоздает. Джонни примчится ко мне, возбуждённый донельзя — и представь его смущение, если он ворвётся в квартиру — а там сидишь ты!

— Но каким образом я доберусь в Блумзбери быстрее, чем он? — спросила доктор.

— Машина есть?

— Ага.

— Тогда в чём проблема? — спросила Элиот. — Джонни на пособии, так что он может добираться исключительно общественным транспортом. Даже стартовав позже, ты будешь в центре города раньше нашего заводного скинхеда.

— А что бы ты предложила, если бы я не умела водить? — захотела узнать Мария.

— Проще простого, — парировала Карен. — Я предложила бы тебе поймать такси!

Пока две женьчины строили коварные планы, Уокер осознала, что ей нужна такая подруга, как Элиот, чтобы сделать жизнь ярче. Доля участкового врача весьма скучна, единственная радость, которую она несёт — зарплата в сорок штук6!

Джонни Махач всё утро шлялся по Сохо. Он кайфовал, даже просто гуляя здесь. Время тут бежит быстрее, чем в центральном Лондоне. И скинхеду зто нравилось, появлялось ощущение, что ты на острие общества, бросающего себя в будущее. Ходжес топал по Чаринг-Кросс-Роуд, высматривая тёлку на съём.

— Как вы относитесь к Европарламёйту? — спросил активист, преграждая Джонни дорогу.

— В общем-то, никак, — ответил бутбой.

— В таком случае, не хотите ли вы приобрести экземпляр «Марксист Таймс», — сказал дрочила, протягивая журнал. — В нём есть вставка с пояснениями, почему британские рабочие должны противостоять европейской сверхдержаве.

— Ты тут хорошо очень сказал, мне понравилось, только я читать не умею, — соврал Ходжес. — А давай ты мне вслух почитаешь?

— Вы можете купить экземпляр журнала и попросить кого-нибудь из своих друзей почитать вам его, — предложил марксист, опасаясь, что потратит на этого скинхеда кучу времени, в которое мог бы впаривать партийную литературу образованным прохожим.

— Не виноватый я, что такой тупой, — взорвался Джонни. — Мои батя с мамкой всю жизнь работали на заводах, а у меня в школе были проблемы с учителями, да я туда почти и не ходил. Я рос в муниципальном районе, меня сроду никто ничему не учил. Давай, почитай мне свой журнал, мне очень нравятся ваши идеи. Спорим, ты ходил в университет, все дела, и знаешь, как правильно говорить длинные слова.

— Ох, ну ладно, — согласился активист. Потом, перевернув пару страниц, он начал: — «В своей борьбе за свержение капиталистической системы потребления, отчуждённых вещей и за замену этих антагонистических отношений на социализированное единство, где продукты человеческого труда больше не обращаются против пролетариата в процессе отчуждения прибавочной стоимости, которую он создаёт, рабочий класс сталкивается...»

— Погод и-ка, — прервал его Ходжес. — Я думал, ты собираешься рассказать мне, что Европарламент — это говно. На фига мне слушать всю эту фигню про рабочий класс, это не ко мне.

— Слушай, — нетерпеливо ответил марксист. — Я начну про Европарламент через минуту. Статья начинается с обозначения отношений между пролетариатом и европейской политикой. Это должно сделать статью интереснее. Она написана с точки зрения, которую

ты разделяешь с партией, потому что относишься к рабочему классу!

— Если я рабочий класс, — выплюнул Джонни, — почему я на пособии? Почему у меня нет работы?

— Это же просто название! — запротестовал активист.

— Да пошёл ты на хуй! — завопил скинхед, вбивая кулак в зубы марксиста. Раздался радующий хруст раскалывающейся кости, и ублюдок отшатнулся назад, а в стороны полетели брызги крови и кусок зуба. Джонни совсем уж было собрался добить его, когда заметил, что к ним бегут два коппера.