Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Серебрянка, или Напевы морской раковины - Фаржон (Фарджин) Элинор - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

Что означает это странное заклятие? А впрочем, какая разница? Главное – тела чудищ обмякли, головы безвольно свесились, набрякшие веки сомкнулись. Костлявые руки Арахны стали вдвое длиннее, словно вытянулись прежде согнутые паучьи лапы.

– Максимил-л-лиан, – выдыхала дудочка. – Дионисссс… Константиннн…

Под тихий заговор чудища одно за другим повалились наземь.

Бессонным остался только Прядильный бес. Заклятие не имело над ним власти, но ему оставалось лишь наблюдать, как все его приближённые, точно кули с мукой, мягко заваливаются набок, на подстилку из сосновых иголок. Он вертелся в бессильной ярости, глаза его горели, как угли, и из них с шипением сыпались искры. Вот он зловеще простёр к пленникам кривые чёрные лапы и забормотал своё заклятие:

Паутинное заклятие,
Бесконечное заклятие,
Чёрных пауков заклятие
Насылаю я на вас.
Неразрывной нитью тонкою
Пусть опутают девчонку и
Рыбаря с свистулькой звонкою
Пусть опутают тотчас и
НАВСЕГДА!

C сосновых крон свесились на невидимых паутинках два громадных паука, и, пока бес договаривал заклятие, они быстро примотали Полл и Чарли Луна к стволам крепкой нитью. Те и охнуть не успели, а уж не смогли двинуть ни рукой, ни ногой, и держала их паутина – тончайшая, почти незримая, но крепкая, как стальная проволока.

Однако пока Чарли мог хоть чуть-чуть шевелить пальцами, он не отнимал дудки от губ и выдувал свой сонный заговор.

– Мальх… Максимилиан…

– Вяжи их! Держи их! – верещал бес.

– Дионис… Иоанн… – высвистывал Лун.

– Держи их! Вяжи их! – верещал бес.

– Константин… – пела дудочка. – Мартиниан…

– Чтоб никто их никогда не нашёл! – орал бес.

– Серапион… – пела дудочка. – Серапион…

Едва Чарли произносил новое имя, какое-нибудь очередное чудище окончательно засыпало. Последней уснула Арахна.

– И лежать вам здесь двести двадцать девять лет! – такой приговор вынес Чарли спящим.

– И тебе столько же, Лун! И ей столько же! – заверещал бес. – Только мои подданные оживут, а от вас останутся кости, кости, кости!

Меж деревьев на поляну пробился первый рассветный луч. Долгая страшная ночь подходила к концу.

– Солнце всходит! – торжествующе воскликнул бес и завертелся волчком. – Сегодня день крестин. Том-Тит-Тот посетит этот праздник! Том-Тит-Тот их поздравит, клянусь!

– Том-Тит-Тот! – повторила Полл.

Наконец-то, наконец-то он выдал себя! Проговорился! Но что толку! Он знает, что может теперь произносить своё имя безнаказанно. Полл билась, пытаясь высвободиться, разорвать путы, а бес издевательски верещал ей в ухо:

– Да-да! Меня зовут Том-Тит-Тот! Что, милашка, добилась своего?!

И, перекинув хвост через руку, точно плащ, он закружил вокруг неё в дикой пляске.

Том-Тит-Тот!
Том-Тит-Тот!
Властелин глухих болот!
Меня зовут ТОМ-ТИТ-ТОТ!

И, вращаясь точно веретено, Прядильный бес исчез среди деревьев.

Глава XVII

Спасение

Полл узнала его имя! Имя, которое обещала узнать, имя, которое спасёт и Долл и ребёночка, если ей удастся попасть во дворец прежде Прядильного беса.

Полл извивалась, стараясь ослабить паутину, выпростать руки, но – тщетно. Может, Чарли выручит? Но, взглянув на привязанного к соседней сосне друга, Полл поняла, что волшебство его иссякло, Чарли совсем обессилел. У неё ещё хватало ярости биться, а он стоял недвижно, закрыв глаза. Кто бы мог подумать, что паутина так крепка? Сколько же раз надо было обмотать этой тонюсенькой нитью деревья и пленников, чтобы они стали неразделимы?

– Чарли! Чарли! – окликнула Полл друга. – Ты понял, Чарли? Его зовут Том-Тит-Тот! Его имя Том-Тит-Тот!

– Узнали, да что толку?.. – сказал Чарли.

А может, крикнуть? Вдруг, если закричать очень-очень громко, сестра услышит её крик?

– Долл! Долл! Его зовут Том-Тит-Тот! Том-Тит-Тот! Слышишь, Долл? Его зовут Том-Тит-Тот!

Нет, ничего не получится. Долл слишком далеко, до неё отсюда мили и мили. Ей не расслышать криков, даже если б они не прерывались всхлипами. Поняв, что дело безнадёжно, Полл разрыдалась, но всё же повторяла шёпотом, глотая слёзы:

– Его зовут Том-Тит-Тот…

Небо на востоке совсем просветлело. Скоро, скоро ударят по всему Норфолку колокола, возвещая о крестинах королевской дочери. Скоро епископ в главном соборе города Норича наденет свою митру, чтобы, окунув малышку в купель, наречь её именем, которое выбрала Долл. Но – крестин не будет! Ребёнок никогда не получит выбранного имени из-за другого, проклятого, имени, которое Долл ни за что не угадать.

Злая нечисть из болот,
Его зовут Том-Тит-Тот.

Голосок Полл охрип от рыданий, она теперь едва могла шептать. А солнце, выкатившись на небосклон, забиралось с каждой минутой всё выше и уносило с собой последнюю надежду… Нет! Мир устроен иначе! Надежда должна просыпаться вместе с солнцем! Рядом, совсем близко от Полл, что-то двигалось. Но что? Девочка подняла мокрое лицо и сквозь слёзы увидела серебристые крылья, ярко сверкавшие в солнечных лучах.

– Серпоклювка! – ахнула Полл. – Серебряночка!

Серпоклювка приземлилась чуть поодаль. Держалась она, по обыкновению, независимо, почти равнодушно. Аккуратно пробираясь на длинных, тонких ножках меж спящих чудищ, она длила и длила свой неспешный, затейливый танец, подставляя солнцу то один бочок, то другой. Никогда прежде не была Серебрянка так хороша. Длинный загнутый клюв её сверкал, точно серп, серебристое оперение отливало золотом; осторожно выбирая путь, она ступала по сосновым иголкам, распускала и снова складывала крылья, чуть взлетала, снова опускалась на землю и медленно, одно за другим, чистила пёрышки. Полл жадно следила за каждым движением птицы. Неужели она прилетела просто так? Конечно же она прилетела к ним, к Чарли и к Полл! К Чарли, который вылечил её сломанное крыло, к Полли, которая преданно выхаживала больную птицу целый долгий год! Но откуда Серебрянке знать, что они попали в беду? Что вообще знают и чувствуют птицы? Что интересует их, кроме собственных забот?

– Серебрянка моя, Серебряночка, – умоляюще повторяла Полл.

Ну конечно Серебрянка всё знает и всё понимает. Вот она приблизилась к сосне и потеребила тонким, длинным клювом путы, что держали девочку. Но паутина была крепка, птица не особенно старалась и вскоре бросила это занятие. Обойдя догорающий костёр, она, склонив голову набок, остановилась перед Чарли.

– Разорви паутину, – попросил Чарли.

Серебрянка ткнула в неё клювом раз-другой и снова принялась чистить пёрышки.

– Ей это не по силам, – пробормотал Чарли.

– Значит, мы превратимся в трухлявые кости! – в отчаянье воскликнула Полл. – А Том-Тит-Тоту достанется наш ребёночек!

Серпоклювка расправила крылья.

– Она улетает! – Полл снова заплакала. – Серебряночка, не улетай, прошу тебя!

Девочке казалось, что вместе с птицей улетит и последняя надежда на спасение. А серпоклювка уже поднялась в воздух.

Вдруг Чарли изловчился, подцепил ногой прут, конец которого тлел в догорающем костре, и отбросил чуть в сторону. Еле теплевшийся огонь, глотнув свежего воздуха, разгорелся с новой силой, и прут лежал теперь на земле рыбкой с ярко горящим хвостом.