Вальпургия III - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 14

Несколько минут он запоминал отдельные участки карт, затем аккуратно все сложил и убрал в ящик. Уничтожать отпечатки пальцев не понадобилось: избрав когда-то свою профессию, Джерико давным-давно сделал себе операцию по уничтожению кожных узоров на кончиках пальцев.

Убусуку не возвращался. Поднявшись со стула, Джерико прошелся по квартире, отыскал под самым потолком полки, битком забитые книгами, прочитал названия на корешках. Большинство из них либо касались энтомологии хлористых миров, либо были порнографическими шедеврами. Насколько Джерико мог судить, перечень книг четко определял круг интересов хозяина дома — как профессиональный, так и личный.

Затем он прошел в спальню Убусуку, сплошь завешанную картинами, заставленную статуэтками и голограммами демонов и женщин в самых различных стадиях сексуального извращения. Не обращая на них никакого внимания, он только мельком скользнул равнодушным взглядом по этой выставке нагих телес и присел у груды книг и журналов, разбросанных на полу. Раньше у него просто не хватило времени заняться ими, и он очень надеялся отыскать среди них публикации на местные темы. К его разочарованию, почти все оказались научными журналами о насекомых.

Джерико вернулся в кабинет перед самым приходом Убусуку.

— Наверное, вам это уже набило оскомину, — с ухмылкой сказал Убусуку. — Но ничего, кроме вареных яиц, я предложить не могу.

— Обожаю яйца, — откликнулся Джерико. — После обеда порекомендуйте мне для чтения парочку книг или журналов, которые могли бы пригодиться.

— За едой мы обсудим основные привычки и наиболее распространенные суеверия, — пообещал Убусуку. — Но боюсь, времени для чтения уже не останется.

— Да? Почему?

— Знаете, есть у меня один приятель — приверженец Церкви Сатаны. Он уже несколько месяцев подряд пытается обратить меня в свою веру, и я договорился, что приду сегодня вечером на Черную мессу в его церковь.

— Отличная мысль, — удовлетворенно ответил Джерико, проходя на кухню вслед за Убусуку.

— К яйцам я приготовил бифштекс, — заметил Убусуку, выставляя на стол пару тарелок и усаживаясь. — И кстати, вот первый пункт, который надо знать: на Вальпургии мало запретов на еду, и те, что есть, довольно универсальны.

— Например?

— Например, никогда не ешьте козлятины.

— Причина?

— Козел — один из наших священных символов. Он присутствует почти во всех религиозных культах.

— Почему же тогда в меню всех ресторанов входит козлятина? — удивился Джерико, управляясь с бифштексом.

— Да потому, что коз на планете больше двух миллионов, — объяснил Убусуку. — Некоторые рестораны даже специально готовят козлятину или покупают козье молоко для белых.

— Каких белых? — не понял Джерико.

— Белых Магов, — уточнил Убусуку. — Их немного, но по всем городам набирается достаточно. Вот некоторые рестораны и заботятся о них как о клиентах.

— И чем же Белые Маги отличаются от других?

— Они верят в применение магии только для добрых дел, — ответил Убусуку.

— Сдается мне, что подобная благотворительность не в почете на Вальпургии, — прокомментировал Джерико.

— Так оно и есть, — покладисто согласился Убусуку. — Это напомнило мне о другом табу. Никогда не носите белого.

— Да, я уже заметил, что здесь практически никто его не носит.

— Для этого есть причины, — разъяснил Убусуку. — Черный цвет — священный для большинства сект. Белый же демонстрирует, что вы — Белый Маг, а поскольку их не так уж и много, то вас быстро вычислят. К тому же легко влипнуть в неприятность; если попытаться попасть в одно из мест, куда вход им строго-настрого запрещен.

— Куда, например?

— Долго объяснять, — отмахнулся Убусуку. — Проще не носить белого. Джерико кивнул:

— Хорошо, а мужчина может быть Белым Магом?

— Конечно, правда, мы называем подобного человека Белым Колдуном, но это то же самое. Хотя Белые Ведьмы их недолюбливают. Им и без них хлопот хватает. Признаться, здесь, на Вальпургии, женщины находятся в двусмысленном положении.

— Это каким же образом?

— В общественной жизни они равноправны, как и повсюду в Республике. Но здесь разнообразные религии предъявляют к ним определенные ритуальные требования. Большинство из них чисто формальные, но некоторые — откровенно сексуального характера, скажем так. И это обстоятельство порождает конфликты. Множество женщин в последнее время стали занимать высокие посты, например, Магдалина-Иезавель является главой секты Дочерей Наслаждения, и даже в культе Посланцев Мессии есть высшая Жрица. Но по сути все религии несут в себе пережитки тех дней, когда женщина была объектом похоти и сексуальной агрессии. И потому частенько возникают проблемы, каким образом привести в соответствие столь архаичное положение женщины внутри культовых обрядов с их высоким статусом вне религиозных отправлений. Это трудная ситуация, и когда-нибудь все может взорваться. Лично я надеюсь, что к тому времени успею благополучно почить в бозе.

— Ну а вообще как мужчины относятся к женщинам?

— Я же только что объяснил.

— Да нет, в обычной жизни.

— А… — Убусуку кивнул, его лицо даже просветлело. — Ну, как я сказал, женщины имеют равные права с мужчинами, и мы все верим в свободу личности. Так что не спешите открывать им двери, снимать перед ними шляпу и относиться к ним как-то иначе, чем к мужчинам. Галантность — это республиканский обычай. Кстати, разговаривая про Республику, не вздумайте брякнуть о ней что-нибудь благожелательное. С тех пор, как Республика пыталась заставить Вальпургию выдать Бланда, у них тут развернулась кампания промывки мозгов. Да, и напрочь выкиньте из лексикона сленг, контакты с другими мирами слишком ограничены, и любой сленг, занесенный извне, легко заметить.

— Что еще? — спросил Джерико, приканчивая бифштекс и принимаясь за яйца.

— Да сразу и не сообразишь, но я бы на вашем месте не стал здороваться за руку, — сказал Убусуку. — Вежливость здесь не в моде. Тут до черта тайных скрытых пожатий, которыми пользуются члены разных Братств. Вы и знать не будете, что это за пожатие и как на него ответить. Сразу попадетесь. Да, и еще непременно придумайте себе тайное имя.

— Тайное имя? — заинтересованно переспросил Джерико.

— У каждого оно есть. И это тоже универсальная черта всех культов. Лучше подготовиться заранее. Если вздумаете присоединиться к Церкви, они обязательно поинтересуются именем. Мое, — с гордостью произнес Убусуку, — Эхлис.

— Надо, я думаю, взять имя Иуда, — сказал Джерико со скрытой усмешкой.

— Это же не демон, — возразил Убусуку.

— Я чувствую с ним определенное родство, — заметил Джерико.

— Как хотите, — пожал плечами его собеседник. — И не мешает заранее определить город, откуда родом.

— Почему бы не взять Амаймон?

— Это самый крупный город на планете, и многие так или иначе бывали здесь. Мне кажется, вам лучше выбрать городок поменьше, где наверняка почти никто не бывал. Если начнут расспрашивать, то не попадетесь.

— Хорошо, тогда предложите что-нибудь сами.

— Есть в тысяче километров к западу крошечный городишко Таннис, — сказал Убусуку. — Я знаю, у них там есть филиал Церкви Сатаны, но сам я за весь год встретил оттуда только троих. Во всяком случае, вы всегда сумеете что-нибудь наврать. С Амаймоном все гораздо сложнее.

— Это почему же?

— Амаймон был первым городом на планете, но большинству культов не нравились сложившиеся в Амаймоне религиозная свобода и терпимость — ведь он оказался пристанищем для семидесяти разных Церквей. И вот все эти культы и секты принялись основывать отдельные поселения, которые за столетие разрослись в города. Большинство из них расположилось на реке Стикс, поскольку самый дешевый транспорт речной. Как правило, эти города живут замкнуто и не принимают посторонних. А поскольку Амаймон так и остался единственным городом поблизости от космопорта, пригодного для посадки действительно больших звездолетов, то в нем до сих пор сохранилось смешение религий.