Торир Рыжебородый - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 63

— Нет!

Он яростно встряхнул Алату, пытаясь сделать так, чтоб она поняла.

— Ты! Тебе нет места в обществе Нормалов, так же как мне нет места в Туннелях!

— Это неправда! — рыдала она. — У меня нет никаких колдовских сил! Ты убил моего малыша просто так!

— У тебя есть колдовские силы, — сказал Рыжебородый, понизив голос.

— Ложь!

— Откуда ты знала, что я собираюсь убить его? — потребовал он ответа.

— Я прочитала это на твоем лице, — всхлипнула Алата.

— Как, во имя Рета, ты могла это сделать! Ты встала с постели и готова была защищать младенца еще до того, как я вошел в комнату!

— Так или иначе, ты сделал это! — воскликнула она. — Ты убил моего возлюбленного, моего отца и теперь убил моего сына!

— Послушай меня! — заорал Донахью на нее. — В тот день, когда мы бежали из Ступицы… Откуда ты знала, где могут быть люди Крастона? Или в тот раз, когда четыре воина Рислера поджидали нас на дороге. Что заставило тебя подумать, что они именно там? Вспомни наше спасение из Провиденса или то, как ты открыла слабость Гарета?

— Я не знаю! — рыдала она, повалившись на кровать. — Я не знаю!

— Зато я знаю. Назовем это вторым зрением, нюхом или как ты пожелаешь… но это колдовская сила, которую Нормалы не имеют. Ты — Урод. Ты так же уродлива, как Гарет и я!

— Но почему я? — пробормотала Алата. — Почему мой ребенок? Он был таким крошечным, розовым и беспомощным. Какую колдовскую силу он мог иметь? Какой вред он мог причинить?

— Я не знаю, — заявил Рыжебородый. — И не думаю, что мы узнаем. Достаточно того, что он был нужен Гарету, нужен настолько, что колдун сохранял мне жизнь все эти годы.

Неожиданно Алата села. Ее глаза пылали ненавистью. Ее тело дрожало.

— Ты ошибся!

— Нет, я не ошибся, — мягко возразил Рыжебородый. — Подумай об этом, и ты поймешь, что все именно так.

— Если все, чего он хотел, — ребенок, тогда почему ты до сих пор жив? Почему он не убил тебя в тот день, когда мальчик был зачат?

— Я не знаю. Возможно, колдун дал мне жить, чтобы я защищал тебя, пока дитя не родится, или чтобы зачать другого, если ты не доносишь малыша. А может быть, Гарет Кол боялся, что ты вытравишь плод. Он ведь атаковал Хартфорд, чтобы быть уверенным, что мы не сможем вернуться в Ступицу, пока плод не созреет и не родится ребенок. Может быть, он знал, что Крастон узнает, где мы скрываемся. Все было очень тщательно спланировано. Кол сплел заговор, испоганив всю мою жизнь. Я вынужден был убить Дрейка и жениться на тебе. Вот почему…

— Ты строишь догадки! — закричала она. — Ты убил моего ребенка и теперь хватаешься за соломинку, чтобы себя оправдать! Убийца!

Алата стала бить и царапать его, и тогда…

Донахью не хотел причинить вреда Алате. Это было всего лишь рефлекторное действие, инстинктивная попытка остановить град ее ударов. Он хотел только оттолкнуть жену, а вместо этого швырнул ее об стену. Ее голова ударилась о край тяжелой деревянной кровати, когда она упала.

Рыжебородый понял, что она мертва, еще до того как опустился на колени, чтобы убедиться в этом. В отличие от ребенка, тут не было крови, но тут не было и жизни.

Донахью знал, что скоро придет повивальная бабка, если новости уже не разнесли соседи. Снова он оказался вне закона. Теперь за ним станут охотиться и Уроды, и Нормалы, и ему придется бежать в леса и болота, избегая и Людей, и нелюдей. Рано или поздно одна сторона или другая поймает его, в этом Донахью был уверен, но инстинкт жизни был силен в нем, и он приготовился бежать, чтобы остаться в живых, если сможет.

Последний раз он взглянул на Алату, потом медленно наклонился и поцеловал ее так, как не делал никогда раньше, используя ее тело для удовлетворения своих желаний.

После, издав звук, средний между хрипом и рыданием, он убежал в морозную ночь.