Торир Рыжебородый - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 18

— Никто не будет мною командовать! — очень важно заявил Донахью.

— Никто и не пытается это делать, — равнодушно сказал Рислер. — Все мы хотим знать, как ты собираешься разгромить Кола.

— А через две секунды после того как я скажу тебе, Дрейк, ты пустишь стрелу мне в сердце, — ответил Донахью.

— Почему ты уверен, что я не сделаю чего-нибудь другого? — спросил Дрейк, впервые подав голос.

— Перво-наперво, — сказал Рыжебородый, — никто, кроме меня, не знает, как сражаться с Гаретом Колом. И второе, у тебя кишка тонка убивать Летунов.

Дрейк покраснел и положил руку на рукоять меча.

— Убери руку, или это будет последний меч, который ты обнажишь! — проворчал Рыжебородый, глядя на него.

— Попридержи язык, Урод! — прорычал Дрейк. Рука его не двигалась.

— К Рету вас обоих!

— Успокойся, Майкл, — сказал Пович. — Не давай ему завести тебя. Это всего лишь его обычная манера разговора.

— Тогда его нужно поучить манерам, — сказал Дрейк.

— Если даже меня кто-то и поучит, — взревел Донахью, — то не тот человек, у которого кишка тонка сражаться с Гаретом Колом!

Страмм внимательно наблюдал за Донахью и Дрейком, готовый встрять, если потребуется. Наконец он решил, что пора, и шагнул к Донахью, собираясь взять Рыжебородого за руку и оттащить его от Дрейка.

Мгновением позже он лежал на спине, захлебываясь теплой, соленой кровью, в то время как три его зуба оказались выбиты.

— Держись подальше, Норман! — проорал Донахью.

— Кто-нибудь дайте ему меч, — сказал Дрейк, обнажив клинок.

— Мне не нужно оружие, чтобы сражаться с Норманами! — взревел Донахью.

— Я помню то, что ты говорил раньше, Урод, — ответил Дрейк с холодной улыбкой на губах.

Рыжебородый наклонил голову и бросился на молодого Барона, словно бык. Дрейк сделал шаг в сторону, вытянул меч и зацепил им руку Донахью. Рыжебородый почувствовал, как стальное острие разорвало его кожу. Он метнулся в сторону, и меч, пропахав борозду по всей длине руки Урода, вылетел из руки Дрейка и, громко зазвенев, упал на пол.

Донахью повернулся к Дрейку и, скривившись, выдал поток проклятий. Потом Рыжебородый вытянул огромную руку, сжал шею Барона, оторвал его от земли и впился другой рукой в лицо Дрейка. Когда он убрал руку, от носа Дрейка ничего не осталось, кроме бесформенной массы раздавленного окровавленного хряща.

Дрейк слабо сопротивлялся, пытаясь высвободиться из захвата Донахью. Рыжебородый освободил его на мгновение, но тут же обхватил его тело могучими руками и сжал его. Дрейк слабо помахал руками, потом неожиданно напрягся. Раздался громкий треск, и Донахью отшвырнул труп на пол, ворча от отвращения. Даже Люди, скрученные спазмами смерти, не выглядели так уродливо, как труп Дрейка.

Рыжебородый вызывающе посмотрел на оставшихся Баронов, приготовившись к их атаке. Но Пович и Рислер лишь молча посмотрели на то, что недавно было Майклом Дрейком. Страмм с трудом поднялся. В руке у него был меч.

— Я бы советовал тебе стоять там, где стоишь, — сказал он Донахью. — Могу уверить, что меня ты так легко не прикончишь.

Что-то подсказало Донахью, что Барон говорит правду и будет опасным противником, даже если Рыжебородый завладеет мечом Майкла Дрейка. Поэтому Урод сделал так, как Страмм сказал ему. Напрягшись, он замер, ожидая, что случится дальше.

— Ну, джентльмены, — продолжал Страмм, не сводя глаз с Донахью, — теперь мы, кажется, столкнулись с другой проблемой.

— Говорю: убить его! — горячо объявил Рислер. — Эндрю и Майкл были правы… мы должны были уничтожить его в тот самый миг, как схватили!

— Чепуха! — резко заявил Страмм. — Донахью по-прежнему наша единственная надежда победить Гарета Кола. И на тот случай, если ты забыл: Майкл достал оружие первым. Урод сражался голыми руками.

— Правда, — удивился Пович. — Но ты понимаешь, что это значит, Элстон?

— Возможно, — ответил Страмм. — Но я предлагаю, чтобы мы отложили суд до тех пор, пока не вернемся из Метро. Тогда мы сможем вынести решение.

— Решение о чем? — спросил Рыжебородый.

— Ты поставил нас в неловкое положение, — объяснил Страмм. — Согласно нашим законам, любой человек, кто убьет бездетного Барона в честном сражении, получает добытое в битве.

— Что это означает?

— Это означает, что ты можешь получить все его привилегии и владения. Однако твое положение в лучшем случае очень странное, — Страмм сделал паузу, а потом повернулся к Рислеру и Повичу: — Я предлагаю посмотреть, как он поведет себя в битве против Кола, прежде чем выносить решение относительно этого случая.

— Согласен, — сказал Пович. Потом, повернувшись к Донахью, добавил: — Ведь ты на самом деле не хотел убивать его.

— Я не слышал ничего о том, чтобы кто-то говорил ему не убивать меня! — фыркнул Рыжебородый. Он наступил на труп, словно его и не было, и принялся искать другую чашу с вином. Неожиданно он усмехнулся. — Так я завладел тем, что имел он? У него была жена?

— Заткнись! — раздраженно приказал Уроду Страмм.

— Я взгляну на нее, после того как прикончу Гарета, — объявил Донахью.

— Что мы станем делать с Майклом? — спросил Рислер, словно загипнотизированный глядя на перекрученное тело.

— Пусть гниет в земле, потому что все, чем я могу еще его напутствовать, — проклятье, — заявил Рыжебородый, осушил кубок и вышел из зала.