Слон Килиманджаро - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 14

— Сделай соскоб и проведи более качественный анализ, — приказал Яблонски.

Пять минут спустя Флетчер доложил о выполнении задания.

— Происхождение земное. Гарантирую на все сто процентов.

— Прогони код ДНК через компьютер биолаборатории. Посмотрим, что мы нашли.

Флетчер включил ближайший терминал, ввел необходимые данные. Ответ не заставил себя ждать.

— Это бивни слона, сэр.

— Слона? — повторил Яблонски. — Вымершего земного животного?

— Да, сэр. — Флетчер задумчиво смотрел на бивни. — Интересно, как они попали на Внешние миры?

— Главное, что они здесь. — Яблонски огляделся, понизил голос до шепота:

— Сегодня же запрограммируй одного из наших роботов — АО-203, чтобы он мог проникнуть в тессеракт и выйти из него. Я хочу, чтобы вечером ты пришел сюда, забрал эти бивни и отнес на корабль.

— Но я же не смогу приземлиться на Гордости рай-зов незамеченным! — запротестовал Флетчер.

— Молчи и слушай! — рявкнул Яблонски. — Моделл найдет предлог, чтобы на пару дней покинуть планету. Ты встретишься с ним в системе Перитейн и передашь бивни и робота. Скажи ему, что робот должен обставить все так, будто бивни — один из экспонатов музея. Впрочем, Моделл знает, как это делается.

— А потом мне возвращаться сюда?

— Именно так.

— А как насчет робота? Мы же не можем оставить его на Гордости райзов.

— Пусть Моделл прикажет ему отойти на пятьсот миль и самоликвидироваться.

— Рано или поздно эта история выплывет на свет.

— Пусть выплывает! — отмахнулся Яблонски. — Моя задача — опорочить Пима. И я своего добьюсь!

Минуло четыре месяца. Церемония открытия дверей музея райзов освещалась всеми средствами массовой информации. Эфратеса Пима голографировали, фотографировали, снимали, записывали. Неделю спустя он вышел из музея и уединился, чтобы проанализировать свои находки и прийти к каким-то выводам.

Наконец он собрал пресс-конференцию, и Яблонски заплатил за прямую голотрансляцию, чтобы не дожидаться информационного выпуска.

Пим, как обычно, щегольски одетый и уверенный в себе, откашлялся, стоя перед многочисленными камерами, и заговорил:

— Дамы и господа, позвольте мне сделать короткое заявление, а потом я отвечу на все ваши вопросы. — Он уставился в самую большую из голокамер. — Те из вас, кто следит за нашими исследованиями цивилизации райзов, знают, что не так давно я предположил, что Земля в далеком прошлом служила для райзов перевалочной базой. Эта гипотеза произвела фурор среди моих коллег, причем многие встретили ее в штыки. — Он выдержал паузу. — Я должен доложить вам, что здесь мои коллеги оказались правы. На основе находок, сделанных мною в музее райзов, я могу категорически заявить, что на Земле базы райзов не было.

— Что?! — проревел Яблонски.

— Ученые всегда ищут истину, и я очень рад, что благодаря моим работам на досужих домыслах поставлен крест и их место заняли факты. — Пим подождал, пока стихнут аплодисменты. — Продолжать изучение цивилизации райзов я поручаю Гилберту Найсванду, моему первому заместителю. Сам я планирую уйти в отпуск на два-три месяца, после чего приму очень лестное для меня предложение Фонда Молтона и проведу несколько следующих лет на Сзандоре II, возглавляя команду экспертов Фонда. Передо мной ставится задача раскрыть тайну одной очень необычной цивилизации. И я с нетерпением жду начала новой работы. А теперь — ваши вопросы.

— Что произошло? — вырвалось у Яблонски. — Я же знаю, что ты нашел бивни, подонок! Внезапно образ Пима замигал.

— В чем дело? — спросил Яблонски.

— Сообщение от Эфратеса Пима, — ответил компьютер. — Начать трансляцию немедленно или вы подождете, пока закончится пресс-конференция?

— Она уже закончилась, — бросил Яблонски. — Давай поглядим, что ему от меня надо.

Вновь появился Ним в другом наряде и не в конференц-зале, а в роскошно обставленном кабинете.

— Привет, Борис. Ты смотришь запись, так что диалога у нас не получится. Просто сиди и слушай. Он не спеша раскурил антарренскую сигару.

— Я очень благодарен тебе, мой давний друг. Ты избавил меня от нескольких лет занудной и утомительной работы. — Пим торжествующе улыбнулся. — Ты, разумеется, добивался не этого, но, видно, забыл, кого ты хотел обдурить. Эфратеса Пима!

Яблонски выругался, на что Пим ответил еще одной самодовольной улыбкой.

— Я не знаю, где ты взял бивни, Борис, но методология у тебя всегда шла впереди интуиции. Тебе удалось переправить их в музей, невзирая на бдительную охрану. С этим я тебя поздравляю. Но у меня сложилось ощущение, что бивни ты исследовал не до конца. Тебе хватило того, что они с Земли. — Пим усмехнулся. — А вот мы не поленились провести радиологический анализ. И выяснилось, что они из девятнадцатого века нашей эры. А уж в девятнадцатом веке райзы никоим образом не могли посетить Землю незамеченными.

Пим глубоко затянулся, выдохнул облако дыма, которое повисло у него над головой.

— Я сразу понял, что ты приложил к этому руку, Борис. Блестящее планирование, безупречное исполнение и полное отсутствие дара предвидения и воображения. Я это понял, как только получил данные радиологического анализа. Однако, помня о твоем научном методе, решил получить неопровержимые доказательства, прежде чем обвинять тебя во всех грехах. Поэтому я настоял, чтобы все члены экспедиции прошли проверку на машине Неверли. — Он помолчал, очень довольный собой. — Очевидно, твой агент Моделл знал, что происходит с человеком, если он лжет машине. Он признал свое участие в твоих интригах до начала проверки. — Торжествующая ухмылка. — Между прочим, теперь он мой агент.

Еще одна затяжка, облако дыма.

— Короче, раз ты пошел на то, чтобы расстаться с такими ценными экспонатами с одной лишь целью, убедить меня, что Земля посещалась райзами, вывод я сделал однозначный — нога райзов не ступала на Землю. С интуицией у тебя не очень, Борис, но ученый ты дотошный… поэтому я с радостью отказался от своего первоначального утверждения. — Внезапно он рассмеялся. — Вот о чем я подумал. Представь себе, что мы таки найдем в музее предмет материальной культуры с Земли, после того как я заявил широкой общественности, что наши цивилизации никогда не встречались. Наверное, мне пришлось бы сказать им следующее: новые находки дают основания заявить, что бедняга Борис Яблонски опять оказался не на высоте.

Он хохотнул, прежде чем продолжить.

— И наконец, друг мой, я должен поблагодарить тебя за такой подарок. Не каждый может похвастаться парой роскошных бивней. Я намерен взять их с собой на Сзандор II, где они займут достойное место в моей коллекции. Не волнуйся: я не сообщу в университет о твоих проделках. Я получу гораздо больше удовольствия, рассказывая о них моим друзьям после хорошего обеда.

Сообщение закончилось. Яблонски медленно поднялся, прошел в ванную и вскрыл себе вены на обеих руках.

Умер он за два часа до того, как его нашел Флетчер.

Ночь я провел в кабинете, а поутру первым делом проверил, не нашел ли компьютер чего-нибудь интересного. Выяснилось, что нет Поскольку днем он мог затрачивать на решение моей задачи лишь малую толику мощности, я решил не приставать к нему с вопросами о бивнях. Заказал две копии известных фотографий и несколько минут смотрел на них, пытаясь представить размеры существа, которое отрастило такие зубы. Потом отложил их в сторону и занялся повседневными делами, в данном случае сертификацией Рогатого демона с Анзарда IV. Размах рогов составлял сто восемь и три десятых сантиметра, сто девяносто третье место в списке, но в зависимости от использованного способа таксидермии величина эта могла увеличиваться на четыре-пять сантиметров. К сожалению, единственная представленная голограмма получилась несколько расплывчатой.

Я отправил голограмму на компьютерный анализ, но и его результаты не показались мне убедительными. Впрочем, другого я и не ожидал. Затем изучил заверенные нотариусом письменные показания охотника и таксидермиста, безуспешно попытался связаться с проводником экспедиции, решил привлечь нашего эксперта по таксидермии в звездной системе Анзарда — отослал ему служебную записку с просьбой дать ответ до конца недели.