Прорицательница - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 59

— Полностью согласен, — сказал подошедший. — По правде говоря, мне надо бы быть благодарным тебе. Ты избавил меня от необходимости самому их убивать.

— Я так понимаю, ты не очень любишь делиться, — с улыбкой сказал Малыш.

— Я работаю один.

— Тогда не поразмыслить ли тебе над тем, не хочешь ли ты умереть тоже в одиночку, — предложил Малыш.

— Я мог бы сказать то же самое тебе.

— Мог бы, — согласился Малыш. — Но, вероятно, я не стал бы слушать.

— Да уж готов поклясться, не стал бы, — сказал тот. — У нас с тобой много общего.

— Ты так думаешь?

Мужчина кивнул.

— Мне наплевать на наградные деньги и на девчонку, тебе тоже на них наплевать. Мужчины вроде нас живут только ради прелести соревнования.

— Или умирают ради него, — отозвался Малыш.

— Или умирают ради него, — эхом откликнулся мужчина. — Ты Вечный Малыш, так?

Малыш кивнул.

— Мне приходилось слышать о тебе.

— Не знаю, приходилось ли мне слышать о тебе или нет, — отозвался Малыш.

Мужчина усмехнулся.

— Может, мое имя тебе поможет вспомнить — я Джимми Колючка.

— Ты знаешь, я все спрашивал себя, не было ли тебя в этой банде, — сказал Малыш, кивая в сторону семерых мертвых охотников за премиями, на оружии которых тускло отсвечивало красноватое солнце. — Но судя по тому, что я о тебе слышал, мне стало ясно: тебя среди них быть не могло.

— Моя репутация меня опередила. Бальзам на раны.

— Я так ждал встречи с тобой, — сказал Малыш.

— Мне одно время хотелось, чтобы мы встретились за стаканчиком когда-нибудь, может, обменялись бы рассказами, — ответил Колючка. Он вздохнул. — Но, наверное, такая встреча лучше.

— Гораздо лучше, — согласился Малыш; над ними лениво закружилась етая неведомых пернатых.

— Я заметил, что ты не попросил меня вернуться на корабль, пока жив, — сказал Джимми Колючка с довольной улыбкой.

— Потому что я не хочу, чтобы ты возвращался.

— Слушай, да ты мой идеал! — хихикнул Колючка. — В другой жизни мы могли бы стать большими друзьями.

— Ну, ты в ту другую жизнь попадешь несколько раньше меня, — сказал Малыш. — А когда я в конце концов к тебе присоединюсь, то мы станем друзьями.

— Надеюсь, — отозвался Колючка. — У меня есть предчувствие, что там, куда мы направляемся, нам понадобится как можно больше друзей. — Он окинул взглядом гостиницу. — Девчонка там?

Малыш кивнул.

— Она одна?

— Не имеет никакого значения, — ответил Малыш. — Тебе сначала надо пройти мимо меня, а у тебя это не получится.

— Мы еще посмотрим, — сказал Колючка, делая шаг вперед.

Вечный Малыш выхватил акустический пистолет. Но прежде чем он успел выстрелить, Джимми Колючка сделал короткое, быстрое движение правой рукой, и три длинных дротика впились в грудь Малыша. Тот на мгновение застыл неподвижно, с недоверием уставившись на кровь, хлеставшую по куртке.

— Черт меня побери, — прошептал он, и губ его коснулась улыбка. — Наконец случилось.

Затем он упал.

Джимми Колючка подошел к телу Малыша, перевернул его на спину и внимательно всмотрелся в него. Он долго разглядывал улыбающееся мальчишеское лицо, потом вздохнул и повернулся к входу в гостиницу. Он успел сделать только два шага, когда в окне появился Черепаха Квази со своим странным оружием. Послышалось тихое гудение, и Колючка повалился поверх безжизненного тела Малыша.

Айсберг вышел из дверей осмотреть произведенное опустошение, через мгновение за ним последовали Мышка, Пенелопа и Черепаха Квази.

— Какие бессмысленные потери, — пробормотал Айсберг.

— Он пожертвовал своей жизнью ради нас, — возгласил Черепаха Квази. — Это был благородный человек.

— Ты не прав по обоим пунктам, — сказал Айсберг.

— Не понимаю.

— Во-первых, в этом не было ничего благородного. Он не меньше сотни лет пытался добиться того, чтобы его убили, и вот наконец у него получилось, — пояснил Айсберг. — И во-вторых, он не пожертвовал собою ради нас.

— Без сомнения, пожертвовал.

Айсберг покачал головой.

— Нет, кто-то пожертвовал им ради нас. — Он повернулся и посмотрел в упор на Пенелопу. — Или я ошибаюсь?

— Оставь ее в покое, Карлос! — рявкнула Мышка. Он перевел глаза с девочки на Мышку, потом опять на девочку, пожал плечами и пошел посмотреть, не сможет ли опознать кого-нибудь из покойников.

— Мне кажется, этих двух я знаю, — объявил Айсберг. — Одного звали Баззард Булыжник, а эта женщина, — он указал на женщину, которая говорила с Малышом, — это Нина Паллоне. Он не представлял собой ничего особенного, но она считалась одной из лучших. — Он помолчал, оглядывая тела. — Тех пятерых никогда не видел.

— Что нам делать с телами? — спросил Черепаха Квази.

— После того как я схожу чего-нибудь выпью, я похороню Малыша там, за гостиницей, — сказал Айсберг. — Ты можешь мне помочь.

— А остальные?

— Оставим их там, где сейчас лежат, — сказал Айсберг. — Должны прибыть еще два корабля. Возможно, это зрелище заставит их о чем-нибудь призадуматься.

Он повернулся и зашагал к ресторану. Мышка повернулась к Черепахе Квази.

— Спасибо, что отомстил за смерть Малыша.

— Он значил для меня не больше, чем я для него, — отвечал иножитель. — Я защищал Прорицательницу.

— Ну какие бы ни были у вас на то причины, все равно спасибо, — сказала Мышка. — Может быть, вам лучше начать копать могилу Малышу. Я думаю, Карлос присоединится к вам через пару минут.

— Позволяешь ли ты мне покинуть тебя, Прорицательница? — спросил Черепаха Квази.

— Да, — сказала Пенелопа.

Иножитель сошел с крыльца.

— У меня нет инструментов для рытья, — объявил он.

— Там, за гостиницей, есть сарай, — сказала Мышка. — Может быть, в нем что-нибудь найдется: лопата, кирка.

Не произнеся больше ни слова, Черепаха Квази зашагал в обход гостиницы.

— Уйдем внутрь, Пенелопа, — сказала Мышка.

— Зачем? — спросила девочка.

— Нам надо поговорить, и я бы предпочла сделать: внутри, чтобы нас никто не услышал, даже Черепаха.

Мышка вошла в дом и быстро пересекла холл, оказавшись в гостиной. Пенелопа последовала за ней.

— Присядь, — сказала Мышка.

Пенелопа уселась на диван, и Мышка опустилась рядом.

— В чем дело? — спросила девочка. — Ты ведешь себя так, словно злишься на меня.

— Я не злюсь, но мне кое-что хотелось бы знать.

— Что?

Мышка заглянула Пенелопе в глаза.

— Карлос говорил правду?

— Я не понимаю, о чем ты, — сказала девочка.

— Обязательно ли Вечный Малыш должен был умереть?

— Он хотел умереть, — ответила Пенелопа. — Об этом не надо печалиться.

— Ты не ответила на мой вопрос. Он должен был умереть?

— Джимми Колючка был быстрее.

— Но Джимми Колючка был нашим врагом, а Вечный Малыш был нам другом.

— Он умер так, как ему хотелось.

— Посмотри на меня, — сказала Мышка. — Ты вмешивалась в ход сражения?

Пенелопа с готовностью встретила ее взгляд.

— Нет.

— Ты уверена?

— Неужели ты не веришь мне, Мышка?

Мышка смотрела на нее какое-то время, потом обняла ее и прижала к себе с облегчением.

— Да, я верю тебе.

— Она говорит правду, — сказал голос из-за двери. Мышка подпрыгнула от неожиданности.

— Я думала, ты пошел выпить.

— Они заперли все двери, когда началась стрельба, — отозвался Айсберг.

Внезапно Мышка нахмурила брови.

— Погоди, если ты согласен, что она говорит правду, то к чему ты вообще тогда завел тот разговор о жертве? — спросила она.

— Ты задала не тот вопрос.

— Ну и какой же вопрос мне надо было задать?

Айсберг перевел взгляд на Пенелопу.

— Спроси ее: остался бы Малыш жив, если бы она вмешалась?

— Уйди прочь, оставь меня в покое! — закричала Пенелопа, почти в истерике.

— Пожалуйста, Карлос, — сказала Мышка.

Он кивнул.

— Мне надо похоронить тело. — Он повернулся к ним спиной и бросил через плечо, уходя: — Кроме того, я уже знаю ответ.