Восход луны (ЛП) - Монро Люси - Страница 11

Ни с того, ни с сего глаза Фрэнки стали жечь от слез. Нечто настолько милое не должно вызвать слез, но, не выдержав, она отвернулась от фотографии.

- Вода для кофе нагрелась.

Девушка повернулась на голос Тая в сторону двери. Он с мученическим выражением смотрел на кровать, затем перевел внимательный взгляд на ней, и желание, горящее в его голубых глазах, нельзя было не заметить. Даже ее менее-чем-натренированным зрением.

Она шагнула к нему:

- Тай…

Он сделал шаг назад, молниеносно закрываясь от нее:

- Без сливок, но с сахаром.

Кофе. Фрэнки вздохнула.

- Нет, спасибо. Я устала. Думаю, просто лягу спать, если тебе от меня больше ничего не нужно.

Друг покачал головой и вновь взглянул на кровать.

- Она довольно большая для нас двоих.

- Нет, - она не понимала причину резкости в его голосе, но, тем не менее, не сильно этому.

- Почему ты настолько против отношений со мной? – не удержавшись, спросила она. – Ты хочешь меня.

- Это плохая идея.

- Кто сказал?

- Я.

- Значит, я отвечу, что ты не прав.

На этот раз, когда его глаза встретились с ее, они были наполнены гневом.

- Мне не плевать. Ты мой друг, Фрэнки, и это все, кем я могу быть для тебя.

Слова били наотмашь, но они не имели смысла, и поэтому она совсем не могла заставить себя принять их.

- Кто-то мудрый сказал, что друзья – лучшие любовники.

- А секс может разрушить прекрасную дружбу.

- Это будет не просто секс.

- Нет, будет.

Вот теперь действительно слова принесли боль. Он говорил, что возможно и хотел ее, но не любил, как мужчина женщину. И говоря серьезно, после всех этих лет, был шанс, что когда-нибудь полюбит?

- Я займу диван. Я меньше ростом.

- Забудь. Ты спишь на кровати.

Она не заморачивалась на спор. Так как давно выучила, что Тай мог быть упрямым, как мул, в плане поведения. Фрэнки дождалась, пока парень вышел из комнаты, сняла свою одежду и надела его шерстяную, фланелевую рубашку, которую стащила из соседней комнаты. Она пахла Таем и доставала ей до колен.

Девушка порылась в комоде и нашла еще одно стеганое одеяло. Взяла его, подняла то, что уронила с плеч ранее, подобрала одну из подушек на большой кровати и босиком пошла спать в главную комнату. Со стороны пристройки раздавался звук колки дров, и она прикинула, что Тая надолго и ей хватит времени уснуть.

Фрэнки на самом деле очень устала.

Она свернулась калачиком на диване под двумя одеялами, желая, чтобы все ее мысли перестали вращаться вокруг непреодолимой проблемы своей бесполезной любви к лучшему другу.

Тай зашел в хижину и тотчас же его накрыл ее аромат. Ему хотелось выть на луну и даже более, чем это… желал изучить каждый дюйм ее тела, впитать ее запах каждой из своих пор.

Он нахмурился, осознав, почему ее присутствие было настолько сильным - она спала на диване.

Упрямая.

Нехотя Тай улыбнулся. Знал же, что она так поступает, когда не спорит с ним. Фрэнки потратила больше десяти лет, также заботясь о нем. Иногда он смеялся над ее усилиями, находя их подлинно удивительными, что эта маленькая человеческая девушка считала, что он нуждался в ее защите.

Несмотря на то, что девушка не догадывалась, что Тай оборотень, она знала, что он сильный мужчина… и непреклонный. Только на этот раз Фрэнки добилась своего. В обычной ситуации он просто бы поднял ее и уложил на кровать, но сейчас он не мог доверить себе и прикоснуться к ней. Тай до боли хотел ее. С каждым часом приближалось полнолуние и его обращение, отчего ему все труднее было контролировать низменные порывы.

Он забрасывал дрова в топку для поддержания огонь, стараясь игнорировать притяжение ее ароматом. Положив напоследок большое бревно, парень зашел в спальню и закрыл дверь. Надеясь на передышку от соблазнительного, мучительного аромата, он застонал от настоящей боли, когда увидел ее одежду, сложенную аккуратной стопкой на комоде.

Тай поднял ее, держа так далеко от своего тела, как мог, и вынес в другую комнату к печи. Если она спросит о вещах, то скажет, что хотел, чтобы к утру они высохли и были теплыми.

Слава Богу, когда он вернулся в спальню, запах не исчез полностью, но стал приглушенным. Юноша закрыл дверь и распахнул окно, позволяя холодному свежему воздуху замаскировать его.

И без этого он сомневался, что получится немного поспать этой ночью.

Фрэнки проснулась от пульсации между ног после сна о Тае, перевернулась и упала с узкого дивана на жесткий пол хижины.

- Уфф… - поднялась на колени, все еще дезориентированная после сна. - Боже. Поверить не могу: мне двадцать шесть и я свалилась с кровати.

Вставая, девушка поморщилась от боли. Шея и спина болели от стесненного положения на диване, и готова поспорить на свой любимый экземпляр «Руководства по ветеринарии» от Мерка, что завтра на бедре у нее будет большой фиолетовый синяк.

В гостиной было прохладно, и она поняла, что необходимо вновь забросить полено в огонь. Фрэнки удивилась, что Тай не вышел сделать этого. Должно быть он крепко спит. Она позаботилась об огне, а затем попыталась вытянуться на диване.

Хватило несколько секунд постараться улечься, чтобы понять, что любая попытка поспать оставшуюся часть ночи на диване бессмысленна.

Если проберется в кровати к Таю, то он даже не заметит. Постель такая огромная. Его настойчивое нежелание делить с ней было просто глупым. Так, ладно… он не хотел заниматься с ней любовью, но никто не просил его об этом. Фрэнки просто хотела найти удобное место, чтобы поспать и не испытывать чувство вины, зная, что обрекла своего лучшего друга на мучение на том диване.

Настолько тихо, насколько могла, она открыла дверь в спальню и на цыпочках прошла к кровати. Было холодно. По рукам побежали мурашки.

- Что ты делаешь, Фрэнки? – голос Тая был сиплым и низким, но не сонным. И уж точно не приветливым.

С тех пор как он проснулся, она не стала красться, пересекая комнату и подходя к окну.

- Окно открыто. Ты сбрендил?

- Мне нравится свежий воздух, когда я сплю.

- Ну, тебе придется обойтись без него сегодня ночью, - и с щелчком закрыла окно.

- К черту окно. Что ты здесь делаешь? – После этих слов Тай глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Проклятье. Это глупо. Ты должна быть на диване, - произнес он, словно говорил ей о том, что она увиливала от своего долга перед всем миром или чего-то в этом роде.