Черная Леди - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 9

— Вы видите у них еще что-нибудь общее?

— Еще одно, что их связывает — это вы, — ответил я. Поколебался, допуская, что он может обидеться на мой следующий вопрос, но решил все-таки его задать. — Могу я поинтересоваться, что вас в них привлекает, мистер Аберкромби? Одна и та же модель на столь многих портретах, безусловно, интригующая тайна, но я должен обратить ваше внимание на то, что многие из них написаны сравнительно грубо и по-любительски.

— Я коллекционер, — заявил он с легким раздражением.

— Значит, для вас имеет значение она, — предположил я.

— Мне нравится ее лицо, — был ответ.

— Прекрасное лицо, — согласился я. — Но у вас, безусловно, должны быть и другие причины.

— Почему вы так думаете?

— Позавчера вечером я видел, как вы предложили 375 тысяч кредитов за картину, которая совершенно очевидно стоит 50 тысяч.

— Ну и что?

— Я просто заключаю, что помимо восхищения ее красотой у вас были и другие причины предлагать такую крупную сумму.

Он минуту вглядывался в меня, затем заговорил:

— Мне восемьдесят два, здоровье ни к черту, жена умерла, два сына убиты в Сеттской Войне, я не видел свою дочь и не говорил с ней почти тридцать лет, у меня одна внучка и ту я терпеть не могу, а мое состояние оценивается в 600 миллионов кредитов. Что, по-вашему, мне делать с деньгами — оставить их женщине, которую я при встрече не узнаю, или другой, чьего вида я не выношу?

Я невольно попятился, ошеломленный легкостью, с какой он отрекается от устоев Дома и Семьи, и от тех обязательств, которые они накладывают. А он продолжал:

— 50 тысяч, 375 тысяч, какая, к черту, разница? Я отдал бы за Килкуллена и пять миллионов, если б понадобилось. Я могу позволить себе купить все, что угодно, если захочу, черт возьми. Все равно, когда я окажусь в могиле, от денег толку не будет.

Он помолчал.

— И вот тут появляетесь вы.

— Пожалуйста, объясните, мистер Аберкромби.

— В тот вечер вы проговорились, что уже видели эту модель, — жест в сторону одной из картин, — раньше. Дважды.

— Это верно.

— Вы сказали, картина и голограмма.

— Да. Картина с Патагонии IV, хотя ее купил житель Нью Родезии, а голограмма — с Байндера X.

— Мне они нужны. И любые другие, которые сможете разыскать.

— Я не слышал о других, мистер Аберкромби.

— Они наверняка есть, — убежденно сказал он. — Я охочусь за ними уже 25 лет, и не знал о тех двух, которые вы видели.

— Я даже не знаю, как и где начинать поиск, — сказал я.

— Вы знаете, где искать эти две, — возразил он. — Знаете, где их продали, и можете выяснить, кто их купил.

— Предположим, это я смогу, — согласился я. — Но это не значит, что новые владельцы согласятся расстаться с ними.

— Продадут, никуда не денутся, — пообещал Аберкромби. — Вы их мне только найдите, а уж оттуда я их добуду.

Он выдвинул челюсть.

— Потом поохотимся и за остальными.

— Весьма сомневаюсь, что смогу за неделю найти даже те две работы, что я видел, мистер Аберкромби, — произнес я.

— Найдете за месяц, — сказал он. — Что здесь такого?

— Вы наняли меня всего на неделю, — возразил я.

— Я нанял вас на столько, сколько понадобится, — резко отозвался он.

— Но у меня обязательства перед галерей Клейборн, — возразил я.

— Предоставьте галерею Клейборн мне.

— Я не хочу показаться дерзким, мистер Аберкромби, но я приехал на Дальний Лондон по программе обмена, и я должен…

— Послушайте, — прервал он меня. — Если мне придется купить Клейборн со всеми потрохами, чтобы получить то, что я хочу, я куплю его! Ясно?

Мне в голову не пришло, что ответить, и я промолчал.

— Вам заплатят, — продолжал он чуть мягче. — Оклад, расходы, сами скажите, сколько.

— Но я здесь, чтобы приобрести знания о работе галереи Клейборн, чтобы поделиться ими впоследствии с другими членами моего Дома, и точно так же один человек из сотрудников Клейборна в данный момент учится у Дома Крстхъонн.

— Ваш Дом занимается бизнесом, чтобы делать деньги, правильно?

— Да, разумеется.

— Тогда я буду платить вашему Дому 10 тысяч кредитов в месяц в течение всего срока вашей работы. Это с головой покрывает ваш личный доход. Проблема решена?

— Право, не знаю… — я растерялся, мой цвет бешено переливался. — Мне надо тщательно обдумать ваше предложение.

— Я облегчу вам задачу. Если вы отказываетесь, я вас немедленно увольняю, вы теряете работу, а ваш Дом не получит денег. Как это укладывается в вашу драгоценную идею бесчестия?

— Вы так не поступите, мистер Аберкромби?!

Он смерил меня холодным взглядом.

— А ты проверь, — сказал он ровным голосом. — Я не угрожаю попусту, и всегда добиваюсь того, что хочу.

— Значит, у меня нет выбора, — печально ответил я. — Придется принять ваше предложение.

— Отлично. Все улажено. Во второй половине дня я свяжусь с Рейберном и сообщу ему о нашем новом договоре.

— Гектор Рейберн мой коллега. Менеджер галереи Клейборн — Тай Чонг.

— Мадам Чонг, — повторил он хищно. — Я знаю ее, как облупленную.

— Она очень знающий специалист.

— Она еще и жалостливая обожательница инопланетян, которая иногда забывает о своей собственной расе.

— Не смейте так говорить о моей Достойной Леди! — воскликнул я, как мог, решительно.

— Ага! Значит, немного пороха все-таки нашлось, — заметил он, улыбаясь. — Разрешите дать вам один совет, Леонардо. Поберегите его для себя и не тратьте на нее. Она из тех, чьей жалости хватает на одни выходные, а это самый худший вариант.

— Я вас не понял.

— Мадам Чонг из тех, кто прилетает в один из ваших миров на воскресенье, болтается с вами по улицам, требует той же чертовщины, что требуете вы, но приходит понедельник, в действие вступает Флот и летят головы, а она возвращается на Дальний Лондон с чувством выполненного долга, прикидывая, кого бы еще освободить в следующий выходной.

— Я не хочу больше слушать ничего подобного! Моя Достойная Леди всегда была ко мне добра и заботлива, — запротестовал я, отчаянно мигая цветами.

— Доброту на счет не положишь и в ваш Дом не отправишь. Я плачу вам звонкой монетой — и никто не указывает мне, что говорить в моем собственном доме.

Я снова не знал, что ответить.

— Вот и ладно, — подвел он итог. — Все решено.

— Когда мне начинать? — выдавил я наконец.

— Вы уже начали.

— Но я должен получить разрешение мадам Чонг.

— Это я беру на себя, — бросил он.

— Но…

— Вы не верите моему слову? — грозно поинтересовался он.

— Нет, мистер Аберкромби, — смиренно вздохнул я, — Где я буду работать?

— Где потребуется. Надо в библиотеку — идите в библиотеку. Надо будет слетать в скопление Альбион — летите. Надо будет что-нибудь купить — покупайте. Все счета отправляйте на мое имя. Я позвоню в банк, оформлю на вас доверенность.

— А если понадобится изучить вашу коллекцию?

— Я прикажу роботам пропускать вас в любое время дня и ночи — но только в коллекцию. Остальной дом для вас закрыт. Вам ясно?

— Да, мистер Аберкромби.

— Еще одно.

— Я слушаю.

— Человек по имени Венциа, который в тот вечер поднял цену за Килкуллена до 350 тысяч, и взвинтил бы сумму гораздо выше, не напутай он со своим депозитом. Попробуйте выяснить, зачем.

— Возможно, он, как и вы, очарован лицом модели, — предположил я.

— Сомневаюсь.

— Можно поинтересоваться, почему?

— Потому что я никогда не пытался держать свои покупки в тайне, а он до сих пор ни разу не попытался ничего у меня перекупить.

— Я займусь этим делом, мистер Аберкромби, — пообещал я.

— Не забудьте, — произнес он, отпуская меня.

Вот так я покинул работу у Тай Чонг, которая сочувствовала всем расам, и поступил на службу к Малькольму Аберкромби, который равно ненавидел все расы, включая, по-моему, и свою.